Видишь ли, что он преимущественно заботится о проповеди, а не о мирских делах? Если верующая жена, живущая с неверующим мужем, не добродетельна, то хула переносится на веру.

Старших поставил учителями для младших, женщин для женщин; для юношей — самого Тита, мужа для мужей: везде соблюдает благоприличие. Чему же их наставлять и вразумлять? Быть целомудренными, ибо в молодом возрасте больше всего причиняет вред огонь постыдных удовольствий, который должно погашать и стараться быть целомудренным.

Пусть старшие женщины поучают младших, а сам ты поучай юношей. Однако ж общим училищем и образцом добродетели пусть будет твоя светлая жизнь, как бы какое первоначальное изображение, поставленное на виду у всех, желающих научиться чему-нибудь доброму в ней.

Это выражение зависит от общего: показывай. Чтобы то, чему ты учишь, не было, говорит, порочно и ложно, но здраво и имело правильный смысл.

Чтобы учение не имело ничего юношеского и смущающего неразумных, но чтобы все было благочестно и достойно Бога.

То есть православное, не содержащее ничего укоризненного.

Противным называет или диавола, или всякого, кто ему служит.

Посему достоин осуждения тот, кто разлучает жен и мужей под предлогом воздержания, и кто отделяет слуг от господ под предлогом благочестия. Ибо дает много поводов к нареканию всем и открывает уста всех против веры.

Видишь, что требует от рабов? То, что больше всего успокаивает господ, именно, чтобы не прекословили, не крали, но были верны. Для мирских людей это больше всего желательно.

Если рабы таковы, они служат во славу христианства. Ибо когда язычник увидит своего раба, так воспитанного христианством, разве он не будет удивляться учению, которое имело такую силу, что улучшило и такую душу? А насколько всегда дерзок и упрям этот рабский род, но оттого, что, пренебрегаемый господами, худо воспитывается и не руководствуется наставлениями и обращением с честными людьми. Посему Павел справедливо говорил в другом месте: служа как Господу, а не человекам (Еф.6:7). Хотя ты служишь своему господину, однако честь относится к Богу, потому что и расположение к господину имеет начало в том страхе.

Так как апостол много великого потребовал от рабов, — разумею именно то, чтобы они украшали учение Господа своею добродетельной жизнью, — то теперь показывает, почему справедливо он требует от них таких высоких качеств. Ибо и для них также явилась благодать, хотя они рабы. Для всех, говорит, человеков. И им даровал Господь очищение многих грехов, и они должны жить прочее время во славу своего Благодетеля.

И здесь пристыжает их. Имея, говорит, учителем Бога, разве вы не должны жить достойно Его? Благодать эта, говорит, простирается не на отпущение только прежних грехов, но обеспечивает нас и на будущее время. Научает, чтобы мы жили прочее время целомудренно, так как прежде совершенно отказались от нечестия и мирских похотей. Выражением отвергнув он означает полное отвращение, проистекающее от настроения всей души. Нечестием называет идолопоклонство и извращенные догматы. Мирскими похотями — корыстолюбие, роскошь и прочие пороки, которые не приводят к небу, но полезны в этом мире и вместе с ним прекращаются. Посему Христос пришел для того, чтобы мы отказались от нечестивых учений и грешной жизни, с одинаковой силой возненавидев то и другое.

Целомудренно — означает не только воздержание от блуда, но и от прочих страстей. И если ты любостяжателен, то и не целомудрен, напротив, еще более невоздержан, поскольку страсть эта не природная. Вообще, побеждаемый всеми страстями — не целомудрен.

Этот век представляет борьбу, а будущий — воздаяние.

Вот и награда, Второе Пришествие, поистине блаженное. Прекрасно сказал: славы. О двух явлениях он говорит. Первое, как и выше сказано, имело благодать и прощение, которое совершилось с милосердием и простотой. Второе — воздаяние, имеющее открыться со славой, как и в Евангелии говорится: когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей (Мф. 25:31). Где те, которые унижают Сына и не хотят называть Его Богом? Пусть они выслушают, что Он — и Бог, и велик. Велик, сказано, как Бог, не по сравнению с другим чем-то малым, а безусловно, так как велик Сам по Себе, по природе. Если Он спас нас, когда мы были врагами, то чего Он не даст тогда, когда найдет нас благоугождающими Ему?

И это знак Его могущества, что Он дал Себя: и не так, чтобы от одного беззакония избавить, а, от другого нет; но от всякого беззакония. Почтим же свое избавление.

Очистить купелью божественного крещения и исполнением Его божественных и очистительных заповедей. Особенный (περιούσιος), то есть Свой, — это выражение метафорически взято от слуг, вращающихся около имущества и достояния господина своего, подобно тому, как называют человека избранного, выделенного, не имеющего ничего общего с прочими людьми.

То есть народ с жаром стремящийся к добродетели и показывающий ревность ко всем добрым делам и пламенное подражание. Избавление — дело Его одного, быть же ревнителем в делах — также и наше.

Сперва говори и увещевай, то есть учи более кроткой речью; а потом обличай, и не просто, но со всякой властью, то есть настоятельно и властно. Так как они были грубы, то он предлагает против них строгость. Есть пороки, которые не нуждаются в строгости, а только в увещании и убеждении, как например, чтобы совершенно презирали деньги. Но есть и такие, которые нуждаются в строгости, как прелюбодеяние, воровство, хищничество, волшебство.

То есть: пусть никто не презирает тебя, благовременно и строго обличающего; ибо кто строго обличает, но не своевременно, того более презирают.

Везде апостол желает, чтобы верующие повиновались властям. И показывает, каким образом повиноваться, именно, если будут готовы ко всякому доброму делу. Отсюда ясно, что кто готов на зло, тот не повинуется властям. Или, пусть будут готовы, чтобы склоняться к доброму, а не к нечестью, или чему-нибудь другому, вредному для души.