Ибо и освящающий и освящаемые, все — от Единого.
Вот, опять показывает, что мы братья Христу и настолько почтены. Ибо, говорит, Освящающий, то есть Христос, и освящаемые, то есть мы, все — от Единого, то есть Отца. Но Он подлинно истинный Сын и из самого существа Отца, а мы — твари. Обрати также внимание и на превосходство в выражениях. Он освящает, мы освящаемся. Отсюда и тождество, и превосходство.
Поэтому Он не стыдится называть их братиями.
Смотри, и здесь Его превосходство. Ибо выражением не стыдится он показывает, что это не принадлежит природе, но нежной любви Того, Кто не стыдится. Хотя мы и от Единого, но между нами большое различие, как между Творцом и тварями.
Говоря: возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя (Пс. 21:23).
Приняв плоть. Он принял и братство; вместе с плотью пришло и братство. Но и тут опять превосходство. Возвещу, говорит, омраченным, не ведущим; этому подобно: Я открыл имя Твое человекам (Ин. 17:6).
И еще: Я буду уповать на Него.
Чрез это также показывает, что Он стал человеком и братом нашим. Ибо как каждый из людей, так и Он Сам надеется на Него, то есть на Отца. Вместе с тем показывает нам, чтобы мы надеялись на одного Бога, так как я Он Сам, будучи Сыном и ни в чем не нуждаясь, однако, говорит, что надеется на Отца. Некоторые истолковали так: так как, говорят, выше он назвал Христа братом, а ниже — Отцом, то в середине показывает, что это наименования домостроительства последних времен; предвечное же имя Его — Бог. Кто в собственном смысле надеется на другого, как не на Бога? Как бы так говорил: слыша, что Он — брат и отец, не подумайте, что Он один из многих; Он Бог, говорит, на Него, как свидетельствует Писание, — нужно надеяться, так что здесь нет речи от лица Христа, но от пророка, говорящего: я, пророк, буду надеяться на Самого Христа, как Бога. Но такое понимание не совершенно.
И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог (Ис. 8:18).
Здесь называет Христа нашим Отцом. Дал — это означает благоволение Отца на то, чтобы Он воплотился. Если бы Он не благоволил воплотиться Сыну, то у Него не было бы и детей.
А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные.
Итак, да устыдятся те, которые говорят, что Он пришел призрачно и привидением. Ибо апостол не сказал только, что Он приобщился плоти и крови, как дети, то есть остальные люди; хотя, если бы он и так сказал, довольно было бы для утверждения, что Он воплотился истинно, но и присовокупил: также, чтобы утвердить безразличие с нами и истинное воплощение.
Дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола.
Приводит причину домостроительства. Чтобы, говорит, Своею смертью, которую Он воспринял, как очевидно приобщившийся плоти и крови, уничтожить диавола, который владеет смертью. Каким образом? — чрез грех. Так как он сделал, что люди грешат вследствие того первого непослушания, то он был виновником смерти и пользовался ею, как каким-нибудь воином и сильным оружием против человеческой природы. Поэтому и Христос воспользовался против него тем же самым оружием. Поистине, дело великого могущества и мудрости — умертвить врага тем оружием, которым он умертвил многих. Некоторые поняли так: владеющего, говорят, грехом, то есть диавола, так как грех составляет власть и силу смерти.
И избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству.
То есть чтобы освободить людей, которые были рабами смерти, боялись ее и были повинны ей, то есть содержались в рабстве у нее, так как она не была еще уничтожена. Или, что древние люди жили в постоянном страхе, всегда ожидая, что они умрут, и при таком страхе они не могли чувствовать никакого удовольствия. На это и намекает апостол, сказав: через всю жизнь. Итак, были повинны рабству, то есть всегда трепетали смерти, как рабы жестокого господина, не наслаждаясь ничем радостным. Отсюда пойми, что кто боится смерти, тот не свободен и раб всего. И это — утешение для страдающих верующих, если ныне гонимые и заключаемые в узы приятнее и свободнее проводят жизнь, нежели древние, которые, казалось, роскошествовали, когда смерть имела силу. Те, потрясаемые страхом смерти, были рабами, а вы свободны от этого страха.
Ибо не Ангелов восприемлет Он.
То есть не с ангельской природой соединился Господь и не ее носил. Это показывает великую любовь Божию к человеческому роду. Чего, говорит, не даровал ангелам, то дал людям, чтобы от них воспринять плоть.
Но восприемлет семя Авраамово.
Не сказал: принял, но: восприемлет, чтобы показать, что Он настиг нашу природу, бежавшую и далеко удалившуюся; и, настигнув, воспринял ее и облекся, соединив с Собой и остановив ее, когда она бежала от Него. Не сказал: природу людей, но семя Авраамово, отчасти желая возвысить их и показать, что род их почтенен, и что они имеют в этом преимущество пред язычниками, так как от них Господь; ибо Павел всегда угождает им, в чем ни для кого нет вреда; отчасти напоминает им обетование: ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки (Быт. 13:15).
Посему Он должен был во всем уподобиться братиям.
Раз, говорит. Он благоволил принять нашу природу, то совершенно последовательно было Ему во всем уподобиться нам, то есть родиться воспитаться, возрасти, претерпеть все, что следовало, наконец, умереть; это и значит — уподобиться во всем.
Чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом.
Не для чего-нибудь другого, говорит, Он принял нашу плоть, как для того, чтобы чрез нее помиловать нас и восстановить глубоко падших. Каким образом? Сделавшись нашим первосвященником и нося ту плоть, которую Он воспринял от нас, вместо другой какой-либо жертвы, чтобы очистить нас от грехов и быть нашим посредником пред Богом; ибо мы были во вражде с Ним. Верным — вместо: истинным, который мог бы исполнить дело первосвященника; ибо это долг истинного первосвященника — освободить от грехов тех, коих он есть первосвященник; или что Он приятен Богу в Своем посредничестве пред Ним.
Для умилостивления за грехи народа.
Показал, что значит: верным пред Богом, то есть чтобы очистить грехи народа. В этом великое доказательство Его любви, что Он сделал все, чтобы загладить грехи. Почему не сказал: грехи вселенной, но: народа? Потому, что Господь прежде всего имел попечение об иудеях, ради которых Он и пришел преимущественно, чтобы, когда они спасутся, чрез них спаслись и прочие, хотя и вышло наоборот. И ангел говорит к Иосифу: ибо Он спасет людей Своих от грехов их (Мф. 1:21). Таким образом показывает здесь благородство иудеев и какого попечения они были удостоены от Господа.
Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь.
Это, казалось бы, уничижение, смиренно и недостойно Бога. Когда Павел говорит о плоти, касается всего уничиженного, однако не недостойного плоти; и нет ничего удивительного, когда и об Отце не воплотившемся. Писание говорит многое человекоподобное и униженное: Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть (Пс. 13:2), и: сойду и посмотрю (Быт. 18:21), и многое множество тому подобного. Посему гораздо больше сказано относительно Христа, воплотившегося и пострадавшего во плоти, особенно же для полного успокоения слушателей и по причине их немощи; ибо и люди считают искушение вернейшим из всех средств. Смысл слов такой. Он знал не только как Бог, но и как человек, искушенный во всем, — и самая плоть Христа претерпела много страданий. Он знал, что такое искушение; посему может помочь, иначе сказать; готов быть всегда сострадательным.
