Не сказал: любите; потому что этого даже помимо их воли требует от них природа, но: не раздражайте, то есть не лишайте их доли и наследства, не тесните их грубо, обращаясь с ними не как со свободными, а как с рабами, и постоянно будьте терпеливы к ним.
Но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем.
Восходит к началу и основанию покорности и указывает отцам, каким образом они могут сделать своих детей послушными. Ибо, если ты, говорит, желаешь, чтобы дети слушались тебя, воспитывай их в слове Божием, и не говори, что дело монахов — читать Божественное Писание. Ибо это — долг всякого христианина, и особенно живущих в мире, поскольку и нуждаются они в большей помощи, как живущие посреди житейского волнения. Равно как и для тебя нужно, чтобы дети слушали Писание; из сего ведь они могут узнать: чти отца твоего и матерь твою. Затем, ты воспитываешь сына на эллинских сочинениях, из которых познается все самое худшее, а ужели не будешь питать его словом Божиим?
Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти.
Так как и добродетель слуг способствует благоустройству дома, то и этой стороны он не оставляет без внимания, но приступает к ней напоследок, потому что она и по достоинству своему есть последняя. Но с ними говорит не как с неразумными детьми, а как с совершенными, как это мы укажем впереди. Повинуйтесь же, говорит, господам по плоти, то есть временным. Сейчас же утешает их, указывая на то, что рабство временно и уничтожается вместе с плотью.
Со страхом и трепежом, в простоте сердца, вашего, как Христу.
Относительно жены просто сказал: да боится своего мужа, а здесь сильнее выражается: ибо трепет есть высшая степень страха. Ибо жена равна мужу и свободная, а рабы — не равны. Хотя они и братья во Христе, но так как повелевает, чтобы и свободные подчинялись друг другу, даже жена мужу, то тем более рабы должны подчиняться господам. Ибо это не есть какое-либо унизительное дело, а напротив, высшее благородство — уметь смиряться и уступать ближнему. А так как многие из рабов боятся своих господ не из расположения, но в тайне коварствуют и злоумышляют против них, то присовокупляет: в простоте сердца, устраняя злоумышление.
Не с видимою только услужливостью, как человекоугодники.
То есть не только в присутствии и пред глазами господ, но и в отсутствии так служите им.
Человекоугодник не служит Христу, как и в другом месте говорит: если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1:10).
Исполняя волю Божию от души, служа с усердием.
Так как можно служить в простоте сердца и искренно, но не со всею силой, исполняя только какое-нибудь определенное дело; то поэтому присовокупляет теперь: от души, то есть от всей силы и готовности; даже с усердием, то есть со всею преданностью и охотой, а не по принуждению. В таком случае и низость рабства устраняется, если рабы добровольно совершают доброе и не дожидаются принуждения и побоев. Волею же Божией называет или подчинение (ибо этого желает Бог, то есть благого порядка), или же говорит: в том повинуйтесь, рабы, своим господам, чего желает Бог. Ибо может случиться, что и относительно детей сказано: господа побуждают их к чему-нибудь постыдному или к нечестию, а это не есть божественная воля.
Как Господу, а не как человекам.
Ибо Сам Бог принимает благорасположенность по отношению к господам, так как Он же и установил этот добрый порядок, и не служащий им, как следует, противится божественному закону.
Зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный.
Так как, вероятно, многие из господ — эллины и неверующие — не делали никакого добра по отношению к рабам, которые хорошо им служили, то говорит: если не получишь награды от господина по плоти, то примешь ее от Господа всех. И здесь показал, что говорит с ними, как с совершенными, а не как с детьми. Ибо детям он указал на земное долголетие, а этим указал на будущее.
И вы, господа, поступайте с ними так же.
Так же. Как? Служите охотно и не как человекоугодники, но со страхом и трепетом, то есть в отношении к Богу. Ибо хотя словами прямо этого не выразил, но желает сего. Служит ведь и господин рабу, заботясь о нем и доставляя ему все необходимое и вообще поддерживая его и снисходя к нему, и, как Соломон говорит: разделяя с ним труд. Но послушай, что дальше говорится:
Не сказал: оставив бич, но: даже строгость, а тем более наказание, то есть и в угрозах не бывайте жестокими.
Зная, что и над вами самими и над ними [14] есть на небесах Господь.
Смотри, как устрашает. Ибо говорит Господь: какою мерою мерите, такой и вам будут мерить (Мф. 7:2). Не услышь и ты: Злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего? (Мф. 18:32—33).
У Которого нет лицеприятия.
Не думай, говорит, что если ты будешь жесток к своему рабу, то не дашь ответа пред Богом вследствие ничтожности этого лица (раба). Это ведь свойственно внешним законам, которые знают различие между благородством и рабством, потому что от людей эти законы. Но здесь не так, потому что ты и сам есть раб Того же Господа, хотя бы ты и был жесток в отношении к рабу: ибо изначала Бог не сотворил рабства, но его создало любостяжание (так относительно пленных) и оскорбление родителей, как это случилось с Ханааном. Но если и не от Бога оно произошло, однако подчинение Бог узаконяет ради благоустройства, и чтобы жизнь не была отягчена кровью.
Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его.
Дом каждого есть как бы войско: поэтому уже, приведя в порядок все силы, выводит их на войну. Ибо, если каждый в отдельности не будет нарушать своего порядка, тогда и военное дело будет в хорошем положении. А так как уже многое, что казалось расстроенным, он привел в порядок, то не страшитесь, говорит, но дерзайте в силе Господа. Ибо у Него не просто сила, но могущество силы, то есть Он имеет силу неизреченную и все превозмогающую.
Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских.
В чем состоит всеоружие, это покажет несколько после. Но заметь, почему он не сказал: битвы или войны, но — козни. Козни есть обольщение и уловление посредством хитрости. Ибо враг не открыто предлагает грех, например, он не склоняет явно к идолопоклонству, но располагает к этому иным способом, коварствуя, то есть правдоподобным словом и пользуясь хитростью. Павел же указанием, что противник ужасен и изворотлив, ободряет их и побуждает к осторожности.
Потому что наша брань не против крови и плоти.
И это не для возбуждения страха говорит, но для того, чтобы сделать внимательными. Ибо тот, кто указывает на силу врага, делает тем самым своих более осторожными. У нас дело, говорит, не с обыкновенным врагом, и не с людьми, подобными и равносильными нам.
Но против начальств, против властей.
Как Бог начала и власти имеет, так и надменный тиран устроил у себя подобные же порядки.
Не в смысле обладателей мира или твари. Потому что писание миром обыкновенно называет лукавые деяния и тех, кто совершает оные, как в выражении: вы не от мира (Ин. 15:19), то есть не из числа творящих злое. Теми же обладают демоны, потому что они добровольно отдали себя в рабство им.
