Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая.

Были, как я сказал, и женщины с даром пророчества, например, дочери Филиппа (Деян. 21:9) и многие иные. Чем же постыжает голову свою? Тем, что объявляет голову каким-то изгнанником, отступившись от вверенной ей Богом власти. Знай также, что мужу воспрещает быть покрытым, как сказано, во время молитвы и пророчества, а жене воспрещает быть не только в это, но и во всякое время. Ибо сего он желает, когда говорит: ибо это то же, как если бы она была обритая. Как быть обритой ей всегда стыдно, так и быть непокрытой стыдно всегда же. Волосы заменяют собой покрывало. Посему снимающая с себя покрывало похожа на снявшую с себя волосы.

Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается.

Продолжает доказывать, что быть непокрытой сходно с тем, что быть остриженной; и как стыдно последнее, то стыдно и первое. Всем этим выражает, что женщине всегда стыдно быть непокрытой.

Итак муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия.

Первой причиной выставил то, что муж имеет главой Христа, и посему не должен покрываться. Теперь представляет и другую причину, то, что он есть слава Божия, то есть наместник Божий и образ Его. Посему представителю власти Царя всех должно являться пред Него со знаками этой власти, то есть с непокрытой головой. Ибо она служит знаком, что муж не подвластен никому из земных, но сам господствует над всем, как образ Божий.

А жена есть слава мужа.

То есть подчинена мужу. Посему и являться ей должно с знаком подчинения, а таким знаком служит — иметь покрытую голову.

Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа.

Выставляет причины, по которым муж преимуществует пред женой, именно: жена создана из ребра его, и не он создан для нее, а она для него. Ибо сказано: сотворим ему помощника (Быт. 2:18). Как же мужу покрываться, когда он так почтен от Бога? В таком случае он похитит себе женскую одежду, и сделает то же, как если бы, получив диадему, сбросил ее с головы, а надел одежду раба.

Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов.

По сему сказанному, говорит, жена должна иметь знак своего подчинения, то есть если не иное что, то на голове покрывало, из благоговения пред ангелами, дабы и пред ними не явиться бесстыдницей. Ибо как покрытой головой, опущенными вниз глазами жена доказывает свой почтительность и верность положения подчиненной, так непокрытой головой она обнаруживает бесстыдство, которого отвращаются и ангелы, присущие верующим. Климент же, автор книги «Строматы», довольно тонко разумел под ангелами праведников Церкви. Жена, говорит он, должна покрываться, дабы не соблазнить их на блуд.

Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе.

Говорит это потому, что придал больше преимущества мужу, доказав, что жена от него, и для него, и под властью его. Чтобы не возвысить мужей сверх надлежащего, а жен не унизить, говорит, что при первоначальном творении жена, действительно, так создана от мужа, но теперь и муж не рождается без жены. Впрочем, в Господе, то есть все творит Бог, и оживотворяет семя и укрепляет утробу.

Ибо как жена от мужа (εκ του ανδρός), так и муж через жену (δια γυναικός).

Жена, говорит, от мужа. Ибо доселе еще остается за мужем то свойство, что жена от него. А муж через жену, то есть жена служит рождению человека, а большее действие — в семени. Посему о муже нельзя сказать во всей строгости, что он от жены, но от отца своего чрез жену, как послужившую рождению. А о Господе Павел сказал не так, но: родился от (εκ) жены (Гал. 4:4). Он побоялся употребить предлог δια, дабы не подать еретикам повода говорить, что Господь прошел чрез Деву, как чрез канал, — или потому, что в рождении Его не участвовал муж, а был Он плодом чрева одной только Ее.

Все же — от Бога.

Это совершенство не мужа, но Божие. Если же все совершается силой Божией, Сам же Он установил порядок отношений между мужьями и женами, то не спорь, а повинуйся.

Рассудите сами.

Опять самих их поставляет судьями, дабы вполне подтвердить то, чего желает.

Прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою?

Здесь намекает на нечто Страшное, на то, что бесчестие восходит до Бога.

Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?

Как же не бесчестие для мужа растить волосы, когда он чрез это принимает вид женщины и, поставленный для господства, принимает знак подчинения? Но для женщины ращение волос есть честь, потому что она сохраняет в сем случае собственный чин, а сохранение своего чина — для каждого честь. Для чего же нужно надевать и другое покрывало, если волосы служат одеянием? Для того, чтобы выразить свою подчиненность не одной только природой, но и свободным произволением.

А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии.

Подлинно противоречить в подобных предметах — дело любопрения, а не размышления и разумения. Поскольку, может быть, коринфяне, желая помудрствовать, пускались в рассуждения, чтобы доказать безразличие в сем деле, то апостол говорит, что ни мы не имеем такого обычая, то есть или спорить, или чтобы мужу растить волосы, а жене не покрываться; ни прочие церкви. Поэтому вы противитесь не нам только, но и всей Церкви. Это должно показать слушателям — ничто не делать сверх обычая апостольского.

Но, предлагая сие, не хвалю вас.

Как первые верующие, имея все общее, питались за общим столом, так из подражания им, хотя и несовершенного, в некоторые установленные дни, быть может, праздничные, в Коринфе после причащения Тайн предлагалось общее угощение: богатые приносили яства, бедные были ими приглашаемы и угощаемы. Чрез разделение же этот чудный, дружелюбный и любомудрый обычай был извращен, и не всеми соблюдался. Чтобы исправить это, Павел и пишет; и поскольку при обличении в пороке, прежде сего помянутом, он имел много покорных, то говорил: хвалю вас (ст.2); а как в настоящем случае дело было в ином положении, то говорит: предлагая сие, не хвалю вас, то есть не хвалю вас потому, что снова завещаю вам и убеждаю вас в том, о чем я намерен говорить. Вам по собственному уразумению следовало бы ни грешить совершенно, ни вынуждать к увещанию.

Что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее.

Вам следовало бы преуспевать к лучшему и делать собрания более щедрые, а вы уменьшили и господствовавший уже обычай, и хотя сходитесь в одной церкви, но не для того, чтобы есть вместе. Это-то и худо очень, то есть то, что вы изменились к худшему.

Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения.

Не тотчас начинает речь о трапезах, но прежде порицает их за то, что между ними бывают разделения. Ибо действительно, оттого и ел каждый порознь, что между ними были разделения.

Чему отчасти и верю.

Дабы не сказали, что клевещущие на нас лгут, не сказал ни: верю, дабы не сделать их более бесстыдными, ни: не верю, дабы не явиться напрасным обличителем, но: отчасти верю. Да и вероятно, что обычай этот нарушали не все, но «часть», некоторые.

372
{"b":"315099","o":1}