Потом именно темноволосые эррелийцы, которых никто не воспринимал всерьёз, стали инициаторами мира — сначала они собрали вокруг себя маленькие островки-города, отколовшиеся от великой Империи, потом заключили союз с нагами, людьми… В конце концов, Эрессеа пришлось подчиниться. Нельзя сказать, чтобы они сильно сопротивлялись — в конце концов, от войн устали все. К тому же эррелийцы, никогда не стремившиеся к власти, легко передали власть в руки правителя Западного королевства, оставив за собой только некоторые привилегии независимой области. Например, у них был свой король и свой совет, что, впрочем, было необходимо — если учесть, что территория Эррели была раза в три больше, чем у Эрессеа. Про остальные маленькие эльфийские княжества и говорить нечего.

Так дело обстояла на поверхности. Под землёй темные эльфы шли иным путём. К чему это привело, Тэсс уже увидела…

Иззмир давно не чувствовал себя так вольготно, как в то время, когда он «изучал» светлую эльфийку. Его освободили от патрулей и вернули доступ в библиотеку Магической Академии. Конечно, шпионы шлялись кучами — видимые, невидимые, прочие… Только он не слишком-то и скрывался. Честно обкладывался всеми книгами о Верхнем мире, какие только мог найти, а что до маршрутов на Поверхность… если бы кому-то пришло в голову спросить, он, не моргнув глазом, сказал, что хочет узнать, как светлая пробралась в Тилгуафну. Может, за ней там целая эльфийская армия прёт, пылая праведным… демон, неправедным, конечно же, гневом. А то и вообще бы ничего отвечать не стал. Надменно выпятив подбородок, заявил бы, что в ответе только перед Ллос, и пусть она его и спрашивает. Хотя это, конечно, было чревато.

С другой стороны, время поджимало. И он боялся оставлять Тэсс надолго — то есть, он вообще боялся оставлять её. Пусть и под охраной старого дерри, который неожиданно проявил невероятную преданность Иззмиру и пленнице. Иззмир, посмотрев на это, даже перестал бить других рабов — вдруг, они такие же разумные? Нат Шар уверял, что дерри не глупее иного дхаэроу, но уж в это было сложно поверить…

Всё же было необходимо ускользать на целые круги, проверяя, существуют ли ещё тоннели, которые, согласно, старым картам, вели на Поверхность. Тэсс, по её собственному признанию, потеряла карты, улепетывая от стаи ламий, заблудилась и шла наугад. Похоже, у девушки был неисчерпаемый запас везения, если она живой добралась до города. Хотя, как сказать…

В один из дней дхаэроу наконец-то напал на ход, который был заброшен, но при этом не разрушен. Причина была в том, что он шёл по берегу Афны, а темные эльфы, как известно, воду не любили и боялись подземных рек и озер — не без причины.

Через какое-то время Иззмир осмелел настолько, что зажёг шарик магического света. Но волна света, хлынувшая далеко вперёд, осветила на краткое мгновение темный силуэт, сразу метнувшийся в укрытие. Иззмир погасил шарик и прижался к стене, прислушиваясь. Это был темный эльф, вне всяких сомнений. Разведчик? Но патрули не ходили так далеко в эту сторону. Заблудился? Сбежал? Или соседний город решил напасть на Тилгуафну? Ну, как — соседний… Больших кругов семь, если напрямик. Дхаэроу друг друга не очень любили.

Он задержал дыхание, закрыл глаза. Приходилось полагаться на чутьё, почти сверхъествественное, развившееся за годы, проведенные в подземельях, когда врага — или опасность — чуешь издалека. И пусть маги бьются лбом о каменные стены, им не объяснить это «нутро» разведчика или охотника, играющего в прятки со смертью.

Вот он приближается. Шагов не слышно, но Иззмир почувствовал холодное дуновение всей кожей, маленькие волоски поднялись дыбом. Ещё немного… давай же… давай…

Иззмир мысленно уговаривал чужого, что здесь ничего опасного нет, враг давно ушёл, здесь просто выступ, но на всякий случай лучше проверить. Это уже было чистейшим суеверием — если невидимый противник был магом и умел читать мысли, едва ли он поверит в то, что всё это происходит в голове у каменного выступа стены. Но…

Ещё ближе. Иззмир шевельнул пальцами, заклинание, всегда бывшее наготове, скользнуло в темноту невидимыми путами. Что ж, вот и пришёл черёд проверить противника на магические способности. В его же интересах быть простым воином — тогда у него будет чуть больше шансов выжить.

«Чуть больше, чем никаких», — усмехнулся Иззмир.

В одно мгновение подземелье осветила яркая вспышка, и тотчас же Иззмир вышел из-за уступа, на всякий случай отклоняясь в сторону — противник вслепую махнул мечом, но тут же ахнул и опрокинулся навзничь — его ноги были спутаны заклинанием. Иззмир приставил клинок туда, где, похоже, было горло дхаэроу и убрал свет. Проморгался, смахивая выступившие на глазах слезы. Если чужак не успел зажмурится, то наверняка ослеп.

Не маг, а то легко бы справился с заклинанием. Обычных воинов Иззмир предпочитал магам, хотя никаких разумных объяснений этому не было — иные заклинание убивали с той же неотвратимостью, что и сталь.

Он лежал на земле, одной рукой судорожно сжимая меч, пальцы другой постепенно подкрадывались к поясу, за которым, скорее всего, был кинжал. Сначала Иззмир чуть не рассмеялся при виде такой наглости, но вспомнил — противник наверняка не успел разглядеть желтые глаза, значит, считает, что напавший так же не может прийти в себя после вспышки света.

Присмотревшись к поверженному противнику, Иззмир сначала подумал, что от яркого света повредилась радужка глаза и это вызвало галлюцинации, но — нет, это был именно он. Дхаэроу убрал скимитар в ножны, сел на колени рядом с воином, и, прижав руку с мечом к полу, другой потряс его.

— Мертель! Это я, Иззмир.

Ресницы мятежника затрепетали, он прищурился, воспаленными глазами разглядывая своего противника.

— Точно — Иззмир!

Иззмир снял заклинание с дроу и помог ему подняться, немного смущенный оказанным приемом. Ну, не убил — и то хорошо. Вообще, следует быть поосторожнее в этих тоннелях.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты? — вопросом на вопрос ответил желтоглазый. Ему требовалось время, чтобы придумать подходящее оправдание.

Ксандар выглянул из-за угла, и тут же спрятался обратно. Рабы-дерри меняли бельё в комнате матери. Во второй раз за большой круг. Вот он и пошёл, чтобы самому узнать, в чём дело… И он увидел всё, что хотел — то, что ожидал увидеть.

Простыни из нежнейших тканей были в пятнах ржавой крови, казавшейся черной в приглушенном свете паре магических шариков, украшавших вход в покои матери.

Дожидаясь, пока уберутся рабы, Ксандар углубился в невеселые размышление. Право, единственной идеей, которая объясняла бы всё это, была немилость Ллос. Да что там — Ллос! Все боги ополчились на семью Кенррет, а за что, спрашивается? Они не были первыми, даже в первую шестёрку сильнейших семей не входили… Да и вообще, ничем не выделялись. Кроме Иззмира. Да только он, наоборот, казалось, делал всё, чтобы удержать семью на плаву — вот, сейчас со светлой лазутчицей возится.

Положа руку на сердце, Ксандар ни за какие коврижки не назвал бы девчонку шпионкой. На неё посмотришь — жалость берёт, будто её всю жизнь на одной воде держали! Стукнешь, и переломится. Поэтому он очень удивился, когда светлая очнулась-таки от его удара во время первой «встречи».

Как бы то ни было, для семьи Кенррет даже это неслыханное событие отступает на второй план. Семья умирала. Она билась ещё, выныривая из тьмы на миг, судорожно хватая ртом воздух, разрывающий легкие, потом снова пропадала…. И снова упрямо поднималась — но долго так продолжаться не могло. Мать умирает от болезни, от которой никто из магов пока ещё не нашёл лекарства. И что тогда? По праву наследования трон должна занять Кирха… да только остальные семьи вряд ли её позволят. На них и так косо смотрят — всего четыре дхаэроу — какая же это семья? Ни единого настоящего мага — две жрицы и два воина. До сих пор имя семьи не стерли с храмовых стен только из-за Матери Эрелис, которая, даже захлебываясь кровью, внушала страх. Стоит её уйти за грань…