Но все–таки большинство людей находятся в пределах более устойчивого ряда между CD и DE. Человек, имеющий почерк с наклоном CD, реагирует адекватно. Такие личности готовы реагировать, но только исходя из здравого смысла. Пишущие с наклоном DE более эмоциональные, склонные сначала делать, а потом думать. Они способны понимать эмоции других людей и взывать к ним.

Глубина почерка является мерой индивидуального усвоения, запоминания эмоционального жизненного опыта. Это проявляется в толщине и четкости букв почерка.

Люди, которые пишут тонкие и легкие буквы, способны чувствовать, но их эмоции очень быстро блекнут, забываются со временем. Среднее давление и средняя толщина букв показывают нормальное запоминание эмоциональных ситуаций. И наконец, тяжело и толсто написанные буквы являются показателем того, что эмоциональный опыт оказывает сильное влияние на личность. Она помнит и чувствует пережитые эмоции долгое время, возможно, годы.

Наличие петель в нижней или верхней частях букв говорит о воображении, чувствительности и стремлении к физической активности пишущего. Отсутствие петель показывает совершенно другой набор личностных характеристик, включая чувство собственного достоинства, снобизм и отсутствие воображения.

Начало буквы поможет обнаружить чувство обиды, ревность или наличие желаний (например, получить знания, деньги и т.д.). Каждая из этих черт по–разному отражается в различных почерках, но все они встречаются только в пределах начала буквы.

Окончание буквы может показать осторожность, сарказм, упорство, щедрость, потребность во внимании или желание богатства.

Прочитав название, многие, наверняка, сразу представят себе такую картину: чадо, сидящее за столом и упорно отталкивающее от себя тарелки и чашки; мама, папа, бабушка и дедушка, снующие вокруг и умоляющие съесть хотя бы одну ложечку за папу, маму и т.д., и финал — дед изображает коня, внук или внучка сидит верхом и за это благосклонно соглашается выпить стакан компота. «Ну, это не про нас — воскликнут читатели. Мы своих в ежовых рукавицах держим».

Подождите, не спешите, ибо портить ребенка, во всем потакая ему, это слишком явная форма некорректного воспитания и ввиду своей очевидности не так уж широко распространенная. Помимо этого испортить ребенка можно незаметно, например неверно внушая ему чего–либо, наказывая или хваля. Об этом в частности рассказывается в великолепной книге известного врача, психолога и писателя Владимира Леви «Нестандартный ребенок».

«За годы врачебной практики, — утверждает Владимир Леви, — я вплотную узнал не одну сотню людей, маленьких и больших, которые не здороваются, не умываются, не чистят зубы, не читают книги, не занимаются (спортом, музыкой, ручным трудом, языком, самосовершенствованием включительно), не работают, не женятся, не лечатся и т.д. и т.п. — только потому, что их к этому понуждали».

Точно так же обстоят дела с отрицательными привычками и поступками, которые родители усиленно не рекомендовали приобретать и совершать. Казалось бы — парадокс! Родители стараются «как лучше», постоянно внушая детям знания о правильном образе жизни, а получается «как всегда»!

Никакого парадокса здесь нет, и каждая мать может припомнить случай, когда ее наставление вызывало явное противодействие ребенка. Леви считает, что здесь самым важным является то, в какой форме было выражено данное наставление.

Дело в том, что любое внушение содержит некий контекст, который родители, как правило, не замечают, а дети, напротив, тонко чувствуют. Возьмем простейший пример. Поздний вечер. Ребенок хочет спать, но продолжает заниматься своими делами. «Уже поздно. Тебе пора спать», — спокойным голосом говорите вы. «Сейчас», — отвечает ребенок и также спокойно продолжает заниматься своими делами. В чем же дело? Дело в том, что ваше заявление содержало для ребенка следующий контекст:

«Ты еще не дорос, ложится спать по собственному желанию. У тебя ограниченные права!» Именно это и вызвало, если не открытое противодействие, то хотя бы безразличие к вашему указанию. Как же поступать в подобных случаях?

Вариантов бесконечное множество, а Леви предлагает следующую форму: «Ух ты, а времени–то уже сколько. Мне спать охота.

А тебе?» Или: «Слушай, ты молодец. Сегодня тебе вовремя спать захотелось, гляди–ка, правый глаз уже закрывается…». Если не помогает словесная форма, нежно обняв, с шутками — увести…

Итак, если вы требуете, приказываете, добиваетесь, убеждаете, уговариваете, ворчите, пилите, капаете на мозги, вы сами включаете механизм противодействия, который бьет по вам же, так как за всем этим ребенок слышит: «Ах, как ты слаб и незрел, как ты мал и глуп! Ух, ничего ты собою не представляешь, ничего ты не умеешь!»

Еще одна крайность, которая калечит ребенка — это достижение состояния его полной покорности. Такой ребенок очень удобен — ловит каждое слово, угадывает желание, настроение. Но в результате исчезает личность, процветает бесхарактерность. Ребенок вырастает, во всем разочаровывается, утрачивает смысл жизни и катится по наклонной. Либо живет благополучно, но не своей жизнью.

Ни в коем случае, нельзя, ребенку внушать отрицательное: «Не ходи на улицу — машина задавит!», «Не подходи к собаке — укусит!», «Не гуляй долго — простудишься!» Предостерегая ребенка, таким образом, вы закладываете в его подсознание разрушительную программу, которая рано или поздно, может, сработать.

Особая тема для разговора — это проблема наказания ребенка. Наказывать нужно тоже умеючи, иначе эффект получится, обратный ожидаемому.

Так, Леви считает, что после наказания ребенок обязательно должен быть прощен. Не нужно бесконечно долго акцентировать внимание на проступке, это мешает ребенку начать новую жизнь, в которой он будет стараться больше не совершать подобных действий.

Необходимо строго соблюдать срок давности. Лучше не наказывать вообще, чем наказывать спустя какое–то время. В этом случае лучше простить и забыть. «Есть риск внушить маленькому негодяю мысль о возможной безнаказанности? — спрашивает Леви. — Конечно. Но этот риск не так страшен, как риск задержки душевного развития. Запоздалые наказания внушают ребенку прошлое, не дают стать другим».

Ни в коем случае нельзя в качестве наказания использовать какую–либо работу — уборку в квартире, уроки, мытье туалета и т.д. К чему могут привести подобные методы, понятно, наверное, всем — к стойкому отвращению к труду, а может быть, и к жизни. Леви, кстати, говорит, что одно из самых тяжких наказаний для ребенка — это вынужденное безделье.

Ругая, нельзя ребенка называть лентяем, трусом, бестолочью, идиотом и т.д., ибо ваш ребенок вам верит и в конечном итоге вы получите именно то, что когда–то произносили.

Нельзя наказывать и ругать ребенка, когда он болен и его психика наиболее уязвима; когда он ест, после сна, перед сном, во время игры или работы; сразу после физической (драка) или душевной (двойка в школе) травмы; когда ребенок не справляется, проявляет неспособность; когда вы не можете понять мотивы того или иного поступка; когда вы сами раздражены. Регулярное несоблюдение элементарных правил наказания может привести к появлению того, что называется «испорченный ребенок».

У наказания есть своя оборотная сторона — похвала, которая тоже содержит в себе множество подводных камней. В похвале, как и в наказании, должна быть мера и действительный повод.

Леви пишет: «Не хвалить за то, что достигнуто не своим трудом — физическим, умственным или душевным. Не подлежит похвале: красота, сила, ловкость, здоровье, смекалка, сообразительность, ум, талант — все природные способности, как таковые, включая и добрый нрав; легко дающиеся хорошие отметки; игрушки, веши, одежда, случайная находка. Выигрыш в лотерее, везение — вот и все. Не хвалить за прирожденное бесстрашие — не заслуга, лишь данность, иной раз близкая к тупости. Хвалить только за отвагу — преодоление страха».