Есть в Подмосковье замечательный уголок — тихая лесная речушка со старинным названием Воря. Когда шум и суета большого города становятся невыносимы, когда хаос мыслей достигает своего апогея, нет лучшего способа вновь обрести себя, чем посидеть погожим летним деньком на берегу Вори, заросшим пахучими лесными травами.

Деревья, растущие на другом берегу, подступают к самой воде, склоняются, словно хотят напиться, и своей зеленой массой образуют стену, которая отгораживает вас от неурядиц внешнего мира. Внизу плавно струится поток, огибающий островки кувшинок, и его неспешное движение захватывает обрывки мыслей, расставляет их стройной цепочкой, делает их цельными и емкими. Многочисленные желания, которые терзали вас, словно дикие звери, отступают, становятся иллюзорными и совершенно ненужными. И тогда мир раскрывается перед вами во всей своей красе и разумности.

Вы думаете, я действительно сидел на берегу Вори и все это переживал? Нет, я всего лишь смотрел картины московского художника Владимира Глебовича Никонова, которому удалось не только подсмотреть настроение природы, но и сочетанием красок передать его на полотне. Передать так, что, сидя, скажем, в галерее на Варварке, можно было в полной мере ощутить прохладу воды, услышать жужжание шмелей, почувствовать аромат лесных цветов. И все это лишь при помощи волшебной палочки, называемой кистью, способной сказочным образом передать все цветовое многообразие мира.

Для меня всегда было загадкой умение художника перенести увиденное на полотно. Бывало, я стоял за спиной работающего мастера и неизменно удивлялся, когда после нескольких, казалось бы, хаотичных мазков вдруг начинали проявляться листочки, лепестки, веточки… Это напоминало процесс проявления фотографии, но там работала химия, был определенный алгоритм соединения химических веществ, а как этот процесс происходил у художника, было совершенно непонятно. Может быть, здесь тоже присутствовал некий алгоритм, позволяющий отраженный свет преобразовать в точное движение руки? Я хотел получить ответ у Владимира Глебовича, который является не только заслуженным художником России, но и доктором технических наук и математиком по профессии.

Для того, чтобы понять какой–либо процесс, необходимо вернуться в его начало. Еще в раннем детстве Володя с удовольствием занимался легкой безударной чеканкой, при помощи которой он выдавливал на крышках деревянных коробочек различные пейзажи. Никто этому его не обучал. И уже позднее он с удивлением узнал, что подобной работой занималась его бабушка, которую специально обучали этому ремеслу. А Володя сам, без посторонней помощи, набивал песком формы, хорошо зная, как это следует делать. Откуда взялись эти знания?

Считается, что если человек следует своему предназначению, ему не требуется специального образования — все необходимые знания уже заложены в нем, как заложены знания в пшеничное зерно о том, как ему расти и плодоносить. Остается лишь вспомнить и воспользоваться ими.

Постепенно занятия декоративно–прикладными работами и литьем переросли в увлечение живописью, и Владимир Глебович выбрал достаточно редкий жанр — живописную миниатюру. В этом жанре работали известные мастера прошлого, такие как Перов, Шишкин, Похитонов. Уже само название «миниатюра» говорит само за себя — картины имеют небольшой размер, часто, не более, почтовой открытки. Чтобы разместить на такой площади образы своих любимых «героев» — пейзажи средней полосы России, монастыри и церкви — Никонову требуется поистине математическая точность в выборе сюжета. О содержательной части его картин хорошо сказал Илья Глазунов: «именно любовь к Божьему миру отличает его работы от работ многих художников–профессионалов, которые любят себя в природе, а не природу в себе».

Владимир Глебович пишет только с натуры. Он часто выезжает за город, бродит по лесам, чтобы найти ту самую единственную березку, изгиб ствола которой способен передать всю внутреннюю красоту, заложенную Создателем в каждое свое творение. Российский пейзаж, по словам художника, может быть внешне неброским, но только в нем он может найти созвучие с собственным настроением. Лишь когда возникает созвучие, аккорд, слияние, тогда появляется картина, где каждый цветок не только радует красками, но, кажется, источает чудесный аромат.

Быть цельным, являться лириком и физиком в одном лице — это, несомненно, Божий дар. Владимиру Глебовичу повезло: не каждому дано так полно и гармонично воспринимать окружающий мир. Но интересно, помогает ли математика писать картины, а занятия живописью — решать задачи многомерной геометрии? Никонов в этом не сомневается. Более того, он считает, что человек, владеющий математикой, способен гораздо глубже увидеть информационную природу живописного полотна. Как?

Предположим, мы берем абстрактную картину, которая с математической точки зрения, представляет собой случайный шум. Затем берем картину с изображением черного квадрата, где информационная нагрузка равняется нулю. Все это — информационные крайности, красота же лежит где–то посередине. Но если можно математически описать крайности, значит можно описать алгоритмом то, что лежит посередине, то есть красоту? Владимир Глебович утверждает, что чувствует эту формулу, но записать ее не может. Выходит, что любой художник является в какой–то мере математиком, неосознанно используя формулу красоты при выборе композиции?

Похоже, что да, и это подтверждают последние исследования в области нейрофизиологии. Оказывается, нервные клетки занимаются лишь оценкой поступающей информации на уровне «за» или «против». Таким образом, нейроны, используя формулу красоты, вычисляют положение «золотой середины» и своеобразным «всеобщим голосованием» подводят художника туда, где находится красота.

Стало известно также, что полушария головного мозга не могут работать одновременно — существует некий переключатель, который включает то левое, то правое полушарие. Владимир Глебович говорит, что явно ощущает эти «переключения»: когда он долго пишет, рождается некий внутренний информационный голод. И наоборот — после длительных занятий математикой возникает острое желание запечатлеть новый сюжет на полотне.

Картины — это дети художника. Они вырастают и начинают жить самостоятельной жизнью. Работы Никонова «разбрелись» по всему миру, пополнив частные коллекции ценителей миниатюры в Англии, США, Китае, Франции, Южной Корее, Люксембурге, Канаде, Венесуэле… Одна из картин была подарена Маргарет Тэтчер, еще одна — генеральному секретарю ООН Коффи Аннану. Недавно от него пришла благодарственная открытка. Радует, что через пейзажи Никонова мир знакомится с красотой России.

Но картины Владимира Глебовича нашли свой дом не только за рубежом. Так миниатюра «Соборы Кремля» была подарена

Русскому музею, а «Успенский собор» передан Патриарху Московскому и, Всея Руси Алексию II. В музеях и выставочных залах Москвы прошли персональные выставки Никонова, а последние четыре года его работы экспонируются в Кремле. Увидеть его миниатюры можно также в галерее «Китай–город» на Варварке. Правда, большинство жителей России, так или иначе, уже знакомы с творчеством Владимира Глебовича, поскольку он являлся одним из разработчиков концепции российского герба и его художественного решения. С этим эпизодом его жизни связана любопытная история.

К работе над гербом Никонова привлекли Олег Валерьянович Басилашвили и Михаил Вадимович Сеславинский, возглавлявшие в то время подкомиссии в комиссии по Культуре. Именно тогда Владимир Глебович вспомнил об альбоме своего родственника, Юрия Шнитникова, который в 1917 году нарисовал проект герба для новой России. Будучи летчиком, он вскоре погиб, но остался альбом, подтвердив, что не горят не только рукописи, но и рисунки, поскольку некоторые элементы его работы были использованы при разработке герба опять же новой России, но уже конца века.

В последние годы Владимир Глебович много занимался медальерным искусством. Ему довелось участвовать в разработке символики и наградных систем многих министерств и ведомств. Так, Никонов делал эскиз медали «50 лет организации американских государств». А памятная медаль, посвященная 600–летию Сретения Иконы Владимирской богоматери, изготовленная на Монетном дворе по его эскизу, была вручена Алексию II. Более того, он имеет отношение к изобретению лазерной технологии изготовления монет и медалей.