Воцаряется тишина.

– Я хочу сказать еще одну вещь, прежде чем мы расстанемся, – говорит Сизиф, озабоченно нахмурившись. – Похоже, что среди вас есть богоубийца, который убивает других учеников. Если я правильно понял, его ожидает такое же наказание, как и меня. Я не знаю, кто это и почему он так поступает, но у меня есть для него совет – оставь это дело.

Мы выходим молча, с чувством глубокого уважения к этому странному поверженному царю. Эриния уже явилась за ним и заковывает его в цепи. Сизиф покорно возвращается к своему камню.

На шумерских табличках встречается упоминание об одиннадцатой планете Солнечной системы. По мнению исследователей Ноа Крамера, Джорджа Смита (Британский музей), а позднее и русского археолога Захарии Ситчина, шумеры называли ее «Нибиру». Период ее обращения по очень широкой эллиптической орбите – 3600 лет. Планета, расположенная на наклонной оси, двигалась по своей орбите в сторону, противоположную движению других планет. Нибиру пересекла всю Солнечную систему и некогда вплотную приблизилась к Земле. Шумеры считали, что на Нибиру существует внеземная цивилизация, там живет народ аннунаки, что в переводе с шумерского означает «сошедшие с небес». На табличках есть записи о том, что они очень высокого роста, от трех до четырех метров, и продолжительность их жизни составляет несколько столетий. Но 400 000 лет назад аннунаки почувствовали приближение погодного катаклизма, грозящего страшным похолоданием. Ученые предложили распылить золотую пыль в верхних слоях их атмосферы, чтобы создать защитное облако. Когда Нибиру достаточно приблизилась к Земле, аннунаки сели в свои космические корабли, выглядевшие как длинные, сужавшиеся впереди капсулы, извергавшие пламя из задней части, и под командованием капитана Энки приземлились в районе Шумера. Там они создали астропорт, названный Эриду. Но не найдя там золота, они начали исследования по всей планете и наконец обнаружили то, что искали в одной долине на юго-востоке Африки, в центре области, расположенной напротив острова Мадагаскар. Сначала рабочие-аннунаки под руководством Энлиля, младшего брата Энки, строили и разрабатывали рудники. Но вскоре они взбунтовались, и ученые-инопланетяне во главе с Энки решили методом генной инженерии создать слуг, используя гибриды на основе приматов Земли. Так 300 000 лет назад появился человек, единственным предназначением которого было служить инопланетянам. В шумерских текстах говорится, что аннунаки быстро заставили людей уважать себя, ибо у них был «глаз, расположенный очень высоко, который видит насквозь всю Землю», и «огненный луч, пробивающий насквозь любое вещество». Добыв золото и закончив работу, Энлиль получил приказ уничтожить человеческий род, чтобы генетический эксперимент не нарушил естественного хода событий на планете. Но Энки спас несколько человек (Ноев ковчег?) и сказал, что человек заслужил право жить дальше. Энлиль рассердился на своего брата (возможно, эта история пересказана в египетском мифе – роль Энки досталась Осирису, а Энлиль стал Сетом) и потребовал созвать совет мудрейших, который решил позволить человечеству остаться жить на Земле. И 100 000 лет назад аннунаки впервые стали брать в жены человеческих дочерей. Они начали по капле передавать людям свои знания. Чтобы поддерживать связь между двумя мирами, они создали на Земле царство, правитель которого был посланником с Нибиру. В его обязанности входило передавать сообщения, полученные от аннунаков. Чтобы пробудить в себе внеземную составляющую, цари должны были употреблять священный продукт, который, кажется, представлял собой менструальные выделения цариц аннунаков, содержащие инопланетные гормоны.

Во многих ритуалах других религий встречается символика этого странного обряда.

В наших бокалах красное сладкое вино.

Нам подают его потому, что обитатели «Земли-18» открыли для себя виноград и разнообразные способы его переработки. Мы ужинаем в Мегароне, столовой богов-учеников.

К вечеру я мрачнею – это следствие напряженного дня. Я сажусь в стороне от друзей, мне ни с кем не хочется разговаривать. Я чувствую, что мои люди-дельфины обречены. Они стараются изо всех сил, постоянно что-то изобретают, заключают союзы, но их с трудом терпят в мире варваров, где правда всегда на стороне сильного.

Мой взгляд невольно обращается к вершине горы.

На память вдруг приходит «Танец на вулкане», старая песня группы «Genesis». В припеве примерно такие слова:

На полпути… Неужели я еще только на полпути?

Поодаль Мата Хари, Фредди, Густав, Жорж Мельес и Рауль сидят вместе и пьют более крепкий напиток из подогретого сладкого вина. Они предлагают его и мне, но я отказываюсь. Положив голову на руки, словно вареное яйцо на подставку, я думаю.

В конце концов, я бы должен радоваться, что мой народ пережил столько опасностей и сбросил иго людей-скарабеев. Но нет, мне кажется, что все мои усилия напрасны. Я влюбляюсь в Афродиту, и она меня предает. Я привязываюсь к своему учителю Эдмонду Уэллсу, и Атлант уничтожает его. Даже Мэрилин, самая красивая и нежная из нас, гибнет от руки убийцы, и вот я остался один и чувствую себя потерянным в этом раю.

Даже богоубийца не слишком меня пугает. Пусть он убьет меня, и со всем этим будет покончено. Не такой уж я хороший бог-ученик. Изо всех сил стараюсь вести мой народ правильным путем, а для чего, зачем?

Я снова смотрю на гору. Кто там, на вершине?

ЕГО ли глаз мы видели над равниной?

Почему мы вызываем ЕГО интерес?

Предположения возникают одно за другим. Может быть, он восхищается нами? А может быть, там, наверху, усталый циничный бог развлекается, глядя, как выбиваются из сил и гибнут те, кто пытается подражать ему или догнать его? Тогда его глаз похож на глаз человека, наклонившегося над клеткой с хомяками. Им он тоже должен казаться огромным.

Мне приходит в голову еще одна мысль.

А если мы в аду? Если цель игры – поджаривать нас на медленном огне, заставив поверить, что мы можем влиять на ход событий, в то время как на самом деле мы совершенно бессильны? Вдруг быть богом – это наказание для самоуверенных душ?

В таком случае если пребывание здесь считать наказанием, то меньше страдает тот, кто раньше других выбыл из игры. Бегемоты во время засухи прячутся в лужах грязи. Воды становится все меньше, и среди животных вспыхивают жестокие драки. В конце концов остается один победитель. Он медленно умирает под лучами палящего солнца, окруженный трупами поверженных противников.

«Вероятно, мы находимся внутри романа», – думал Эдмонд Уэллс.

«Мы в реалити-шоу», – предполагал Рауль.

«Мы на бойне, – говорил Люсьен Дюпре. – И вы становитесь сообщниками убийц развитых цивилизаций».

Дюпре. Первый, кто добровольно покинул игру. Он с отвращением отказался играть, как только услышал правила. А что, если он был прав?

Мне бы хотелось быть таким же добродушным, как мой друг Фредди Мейер, который, даже потеряв возлюбленную, держится очень достойно. «Грех не взрастить радость в своей душе», – утверждает старый раввин.