— Тошка, это ты… — мальчик устало погладил Домового, — Как я рад… Я знал, что ты меня не бросишь… Молодец, что пришёл…
Арина подбежала к очнувшемуся пареньку:
— Мальчик! Здравствуй! Как ты себя чувствуешь? Что с вами произошло?
Мальчик снова приоткрыл веки, чувствовалось, что это даётся ему с большим трудом. Он внимательно посмотрел на неё:
— Вы… Вы…
— Я врач, не волнуйся! Я вам помогу… — Арина осеклась, — постараюсь помочь.
— Я знаю Вас… Вы — Голубая Леди. Нам рассказывали о вас… Вы пришли, как же сильно мы вас ждали… Теперь всё наладится… — мальчик потерял сознание, его рука безвольно упала на свернувшуюся под боком собаку.
Йоркширский терьер поднял брови, просительно посмотрел ей в глаза.
— Мирон, я не знаю, что делать у них у всех крайняя степень истощения, а здесь ни препаратов, ничего нет!
Собака закрыла глаза лапами, мол — ну, ты и дура!
— Не поняла…
На кровати справа зашевелился другой мальчик. Он отвернулся к стене, чем-то зашебуршал. Арина пригляделась. Мальчик, не обращая на неё никакого внимания, достал из-под матраца обычный полиэтиленовый пакет, тюбик клея, размером с собственную ладонь, выдавил клей в пакет, расправил, приставил ко рту, вдохнул…
"Токсикоманы!" — догадалась Арина. Мальчик выдохнул и вдохнул снова.
— Что ты делаешь?! — вскрикнула она, пытаясь выхватить у него пакет.
Реакция парня оказалась молниеносной. Он жёстко перехватил её руку. Откуда столько сил в полумёртвом ребёнке? Тонкие пальцы стальной хваткой впились в запястье. Недобро зыркнул исподлобья. Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Ядовитые пары быстро понеслись по его крови — взгляд помутился, хватка ослабла, на лице мальчика расплылась глупая улыбка, голова упала на пакет, волосы и ухо испачкались в клею. Арина обвела детей взглядом. Так и есть — все токсикоманы. На исхудавших телах засохшие корки клея, у многих слиплись пальцы, у одного губы. А ещё она поняла, чем эта комната отличалась от прочих — стойким химическим запахом. Даже в брошенном туалете, встреченном ею в начале подземелья, где в прошлом был фекальный потоп — стены аж на полметра покрывала коричневая корка, — абсолютно не пахло, а здесь…
— Мирон, они все наркоманы…
Собака зарылась мордой подмышку первого мальчика, по её телу пробежало судорожное сокращение, когда Мирон снова повернулся к ней, на морде Йоркширского терьера обнаружился вполне человеческий рот — это смотрелось забавно.
— Я знаю, но всё сложно.
Арина фыркнула:
— Да уж, куда сложнее! Как помочь наркоманам, зарывшимся на двести метров под землёй? Мы не достать их ни сможем, ни здесь не спасём! Нужно вызвать скорую, спасателей…Ничего не понимаю, зачем нас вообще сюда отправил Прад, разве это наше дело?
— Наше — не сомневайся! — говорящая собака прижалась плотнее к мальчику, — говорю же — всё намного сложнее, чем может показаться…
Арина хотела, возразить, но тут Домовой вскочил на кровати, зарычал, уставившись на что-то за её спиной — туда, где был вход.
— Мирон, только не говори, что за моей спиной кто-то стоит…
— Демон! — прорычала собака.
Она не успела испугаться или что-либо понять, когда ощутила сильный толчок в спину, потеряла равновесие, по инерции полетела на табуретку с полусгоревшей свечой, уронила её, упала сама, ощутив на груди обжигающий воск. Слова Домового дошли до неё уже на полу. Воцарившаяся тьма в комнате отличалась от обычной темноты, когда выключаешь свет, она обладала собственной консистенцией, формой и без сомнения содержанием. Рука сама собой нащупала выключенный фонарик. Где же нужная кнопка? Вот она! Концентрированный луч света зажёгся совсем в ненужном ей направлении — осветил что-то за спиной, но каких-то призвуков света хватило, чтобы рассмотреть нечто нависшее над ней. Как оружием, Арина взмахнула фонарём. Свет полоснул по субстанции, и тут произошло невероятное. Впоследствии, вспоминая этот эпизод, она не могла с точностью сказать, что же случилось. Сначала Арина увидела крупный чёрный кривой клюв у собственного лица, затем окружившая её тьма, повела себя как густой чёрный дым, такой же возникает, если зажечь резиновую покрышку — чёрный дым развеивался под лучом, концентрируясь за его пределами. И наконец, самое жуткое — крик. Кто способен так кричать? Хищная птица, нападая на жертву? Смертельно раненное животное, впавшее в безумное отчаяние? Кто? Визг или вопль заслонил реальный мир, проник под кожу, в голову сквозь уши, в саму душу. Страх зародившийся ещё в первой комнате, теперь разросся, став размером с Фудзияму. На его фоне, она таяла как снежинка. Нет — это даже не страх, а тотальный ужас несравнимый ни с чем.
Фонарик выпал из рук.
Чёрный дым ждал этого. Уплотнившись ещё сильнее, он придавил её к пыльному полу, запястья и щиколотки вросли в бетон. Она и не сопротивлялась, загипнотизированная потусторонним воплем. Демон затих. Чёрный клюв опустился ниже, оцарапал или обнюхал шею. Арина либо на несколько секунд потеряла сознание, либо балансировала на грани. Клюв резко поднялся над ней и снова вопль потряс всеми забытое бомбоубежище, но теперь это был крик триумфа. Волк, поваливший жертву, перегрызает ей шею, а потом так же триумфально воет, напоминая тайге, кто здесь хозяин.
— Вот уж, выкуси! Хватит с тебя загубленных жизней, — сказал кто-то. Человеческий голос немного привёл Арину в чувства, а неизвестный проворчал, — ну-ка, сгинь, нечистый!
Яркий луч фонаря разрубил дымное тело демона. Снова жуткий вопль, но уже не лишающий чувств, а, просто, бескрайне мерзкий, как если медленно водить спичечной головкой по коробку или лезвием ножа по точильному камню. Дым редел под светом, но мгновение спустя концентрировался в другом месте. Что-то ей подсказало — светить нужно в клюв. Арина выхватила фонарь из рук Домового, опять принявшего истинный облик, полоснула по тьме, ещё раз, ещё. Клюв уходил от атак. Чёрный дым схватил её за ногу, сильно дёрнул под одну из кроватей — она больно ударилась головой о железную ножку, посветила — отпустили, но тут же схватили за плечо, дёрнули в противоположную сторону, схватили за волосы, ударили головой об пол.
Боль и крик и страх.
Арина никогда не верила в удачу. С ранних лет поняла — везёт другим, не ей. Трудно сказать, когда именно, просто, однажды поняла — она не из тех, кто выигрывает в лотерею, получает сказочное наследство или находит на дороге пятьсот рублей. Они с удачей присматривались друг к другу, предпочитая идти каждая своей дорогой. Но сегодня ей повезло по-крупному. В тот миг, когда кончились почти все шансы попасть по уязвимому месту демона, фонарик выскользнул из потной ладони, и яркая полоска света на долю секунды ударила в полуметровый чёрный клюв. Их оглушила мощная волна — нет, это уже был не вопль, а именно ментальная волна страха — чудовище впервые почувствовало угрозу со стороны нежданных гостей. Демон угрожающе взвыл, оттолкнул Арину, а сам выскользнул в чёрный дверной проём. Напоследок ей удалось хорошенько резануть по его телу. Часть чёрного дыма отделилась от общей масс, метнулась по стене, вверх — в угол, к потолку. Арина настигла её там. Это было так странно. Маленький кусочек мрака, трепетал под лучом, дрожал и вдруг еле слышно пискнув, растаял, рассеялся, перестал существовать.
Демон взвыл. Его вопль удалялся. В сложной акустике бомбоубежища невозможно было определить, куда он направился, но не было сомнений — они отвоевали немного времени.
Арина села на полу. Голова раскалывалась, судя по крови оставшейся на руке, после того как она провела ею по лбу, не только в переносном смысле.
— Уф, ну сестрёнка, ты молодец!
— Да, что "молодец-то"? Еле отбились… — чтобы руки перестали так сильно трястись, она спрятала их подмышками, но нервы напряжённые как струны гудели в голове, не давая трезво мыслить, — я не переживу… Реально мне не хватает сил, я уже сейчас схожу с ума…
Арине действительно начало мерещиться. В чернильной темноте чудились цветные всполохи, в них угадывались глаза с вертикальными зрачками, на которых невозможно было сфокусироваться — они ускользали, казались разумными. За спиной к ней кто-то крался. Она, не переставая, оборачивалась, не видела ничего подозрительного, но чувство, что какой-то неведомый хищник открыл на неё охоту, не отступало.
