— Да. Полный порядок. — И обратился к Гите, — не я ломал твои пальцы, но если ты жаждешь мести, будем считать, что мы квиты — это лицо я не смогу исправить, оно навсегда останется обожжено, как напоминание о нашей встрече.

— Вы поглядите, у чудовища есть честь! — усмехнулась подруга, — а где была твоя честь, когда ты изгнал из этого тела его владельца? Занял чужое место, проникнув в наш мир?!! Я скажу тебе — ты плевать хотел на нас всех, а сейчас откровенно пудришь нам мозги, пытаясь надавить на жалость!

— Я никого не изгонял, — совершенно спокойно произнёс Ганталиант, — Эрнст умер сам — сломал шею, без чьей-либо помощи. Я оказался поблизости, проводил его в другой мир, а сам занял пустой сосуд. Разве я нарушил чьи-то права?

— Ложь! — крикнула Гита.

Поняв, что разговор перетекает в базарную перепалку, вмешалась Арина:

— Демон, одним тем фактом, что мы с тобой сейчас разговаривает, просто из-за твоего присутствия в этом теле, уже нарушены правила мироздания. Разве не так?

Гита фыркнула:

— С кем ты разговариваешь? Он в жизни правды не скажет!!!

Ганталиант выглядел смущенным:

— Ведьма, ты права… Но не я выбрал себе эту судьбу, меня сделали таким. Бесспорно, мне нравится испытывать ваши человеческие эмоции: страх, радость, триумф — все эти чувства мне были раньше недоступны, и я хочу здесь остаться, но вредить — нет. По-видимому, именно в этом наш камень преткновения — в моём существовании. Судя по этому знаку, — он провёл рукой вокруг себя, — вы владеете мастерством печатей. Я бессмертен. Значит, чтобы избавиться от меня, вам придётся меня запечатать. Не знаю, как именно, но сообщаю, что не могу этого допустить. Считаю беседу завершённой.

Ганталиант снова сделался отрешённым, сосредоточенным.

— Капитан, осторожнее, он собирается сбежать!!! — Крикнула Арина, но её крик утонул в какофонии звуков.

Толчок слева и одновременно справа. Непереносимый скрежет мнущегося металла. Бах — разбилось боковое стекло. Тысячи осколков просыпались в салон. Их с Гитой мотыляло туда-сюда — в лимузине совершенно не за что уцепиться. Машину несколько раз подкинуло. Взрыв слева — лопнула покрышка, железный свист — колёсный диск царапает асфальт. Приглушённые крики с улицы. Арина выглянула в окно. Прад вырулил на обочину и ехал по пешеходному тротуару. Что это за улица? Не важно — как и все улицы в послеобеденное время она забита машинами. Пелена безумия, распространяемая Ганталиантом, вырывала из плотных рядов то одного, то другого водителя. Машины, расталкивая соседей, лезли за бордюр с единственной целью — остановить их. Подоспела зелёная шестёрка — боковой удар, но не столь сильный как прежде — лимузин всего лишь качнуло. Скрежет. Что-то лязгает внутри, что-то сломалось — далеко они не уедут.

— Капитан!!! Капитан!!! — пыталась докричаться Арина.

— Потерпите! Ещё немного, скоро приедем!!! — заорал Прад.

Удары, буханье, тупые стуки под салоном, свист, лязг — всё смешалось. Ей показалось, что она оглохла, когда после сильного толчка, слетев с кресла на пол, не сразу поняла, что всё прекратилось. Но приходить в себя было некогда. Снаружи кричали люди, люди, размахивая руками, бежали к ним. Никому не хотелось проверять, миролюбиво ли они настроены.

Капитан не открыл, а вырвал искореженную дверь в салон:

— Двигайтесь быстрее! Быстрее!!! Нам срочно нужно под землю, под землёй его силы ослабевают!

— Но где мы сейчас найдём подземелье? — истерично закричала Арина.

Даже в этот напряжённый момент, когда нельзя терять ни секунды, все замерли, странно на неё посмотрев.

— Что?!!

— Ариш, Прад имел ввиду метро, — подсказала Гита.

Она покраснела как редиска, ей показалось, что даже Ганталиант, которого выводили под руки, ухмыльнулся.

— Подумаешь, сглупила, с кем не бывает?

Непонятно как так получилось, но все преследователи остались далеко позади. Они гнались за ними, но до метро "Отрадное" оставались считанные метры. Удача была на их стороне ещё и потому, что у входа в подземку почти никого не оказалось. Несколько тёток с сумками кинулись было в их сторону, но одна поскользнулась на банановой кожуре, вторая споткнулась о собственный неподъёмный пакет, а прочие быстро отстали.

— Скорее, скорее вниз!!! — торопил Капитан.

Как ни странно, даже оказавшись вне ловушки, Ганталиант не сопротивлялся. Он послушно следовал за ними, отчасти благодаря крепкой хватке капитана. С каждым шагом вглубь земли, нечастые прохожие всё реже бросали в их сторону злобные взгляды, в конце концов, просто перестав замечать. Со стороны их странная компания, наверное, смотрелась не так уж странно — трое везут подвыпившего товарища домой. Судя по взглядам, никто не узнавал Генерального директора "Первого канала", что тоже было не мудрено. У дорогого костюма по швам разошёлся рукав, на рубашке недоставало пуговиц, а рваные джинсы, не предназначенные для бега, порвались, так что теперь одна штанина волочилась по полу. В общем, Эрнст больше смахивал на нетрезвого офис менеджера.

— Что дальше? — спросила запыхавшаяся Гита, когда они оказались на станции, под огромными потолочными выемками для ламп, напоминавшими иллюминаторы космического корабля.

— Будем ждать ночи, — ответил Капитан, — ночью будет безопаснее. Меньше народу — больше кислороду!

Арина недоверчиво посмотрела на врага:

— Но почему он не пытался сбежать? И как-то слишком спокоен, мы ведь всё же его взяли в плен!

— Пусть сам и скажет, — Прад сильно пихнул Эрнста в плечо, тот чуть не упал.

— Я не вижу смысла в побеге. Во-первых, вы догоните, во-вторых, поблизости отсутствуют оптимальные укрытия, в-третьих, за меня всё сделают соратники и самое последнее: вы слишком недальновидны — не замечаете собственных ошибок. — Ганталиант сложил руки на груди, опустил голову, дал понять, что больше разговаривать, не намерен.

Последующие шесть часов Команда капитана Прада провела в метро. Когда антураж одной станции настолько приедался, что становилось невыносимо, они садились в поезд и ехали на следующую.

Ганталиант в основном хранил молчание, но однажды по-настоящему всех удивил. Изрядно проголодавшись, они решили перекусить шаурмой на Курском вокзале. Арина приняла заказы и уже собиралась подняться на поверхность, как Эрнст, всё это время пребывающий в состоянии полусна, вдруг оживился и попросил купить что-нибудь и ему.

Капитан тогда сказал:

— Обжорство — первый признак ожившей нечисти. В потустороннем мире нет еды, так что, попадая к нам, попробовав вкусной настоящей пищи, они начинают ценить её дороже золота. Купи ему двойную порцию.

Позже, наблюдая за тем, как жадно есть Эрнст и как забавно это смотрится в контексте его невидимых атрибутов, Арина поймала себя на мысли, что не испытывает к этому существу ненависти. А что если он не лгал? Что если Ганталиант действительно никому не желает зла, а всего-то пытается выжить как умеет? Ведь нет его вины в том, что нечисть тянется к нему как к магниту. Она и сама не просила свой дар — ей его дали, кто-то неспросясь выбрал её — вот и всё. Не стоит, конечно, сбрасывать со счетов испорченный центральный телеканал и озлобившуюся на весь мир Катерину Андрееву, но с другой стороны — все мы совершаем ошибки. Опять же российский шоубиз никогда не отличался целомудрием. Что было бы с Ариной научись она магии до знакомства с Капитаном, ещё неизвестно каких она бы огородов нагородила. Ведь Ганталианта никто не учил жить среди людей, не рассказал, что плохо, а что нет. Может ли так быть, что ему требуется их помощь, а не запечатанная могила?

Эрнст, сидящий напротив неё на скамейке, вдруг открыл глаза:

— Какие интересные мысли в твоей голове!

Арина возмутилась:

— Ты читаешь мои мысли?!!

— Нет, мысли я пока не читаю. Я развиваюсь, раньше не умел, а сейчас могу воспринимать чужие чувства, правда, не всегда понимаю, что именно они значат. Например, твоя эмоция для меня непонятна, как она называется?