— Значит так, слушай меня внимательно. Я — закоренелая лесбиянка. Я меняю партнёрш каждый день, меня все в Москве знают, как прожженную сучку. Шлюху. — в голосе зазвучала угроза, — Запомни, я — лесбиянка! А теперь представь, какой позор падёт на твою голову, если в армянской диаспоре кто-то узнает, что ты целовался с лесбиянкой? Целовался с языком, которым она лижет чью-то…

— Стой! — на Сурена страшно было смотреть, он побледнел и покрылся крупными каплями пота, — пожалуйста, никому не говори! Я очень тебя прошу! Что ты хочешь? Денег?

Арина похотливо улыбнулась:

— Мне не нужны деньги… Но с сегодняшнего дня ты на километр не приблизишься к нам с братом, забудь о нашем существовании! Ясно?

Теперь уже плевался Сурен:

— Да, конечно, конечно! Никогда не приближаться! Никогда…

— И ещё… — голос Арины подобрел, — может поцелуй на дорожку? — она сделала губы бантиком. Сурен поперхнулся, окинул её полубезумным взглядом и торопливо попятился.

— Прощай, дорогой!!!

Нет, она не гордилась своим поступком. Ей было неприятно и стыдно, но другого выхода Арина не видела, а в безвыходной ситуации человек способен на многое.

Утро началось плохо.

На полчаса раньше будильника зазвонил мобильный телефон.

— Алло, — ещё не проснувшись, ответила Арина.

— Здравствуй, Ара! Хм, как мне нравится твоё имя…

— Кто это?

— Ай-яй-яй… Нехорошо! Начальника нужно узнавать по голосу! На первый раз ты прощена. Я с хорошей новостью… Судя э-э-э по твоей комплекции, я сделал вывод, что ты ленива, нетороплива и любишь поспать, так вот: можешь сегодня валяться в постели хоть до обеда, жду тебя в офисе к 14.00, - голос Прада изменился, став обманчиво нежным, — сладких снов, "малышка", — он захохотал и отключился.

Арина уронила трубку на подушку, хотела снова заснуть, но не смогла, внутри поднимался гнев: "Вот, же гад, если он понял, что я люблю поспать, зачем позвонил — ни свет, ни заря? Чтобы позлить! Тут без вариантов". Она с горечью призналась самой себе, что пока все манипуляции Прада удавались ему на славу. Арина, как ребёнок, велась на провокации, испытывая по его желанию то растерянность, то злость. Девушка снова задумалась: сможет ли работать на человека, который, по своей прихоти, играючи разрушил её уютный устоявшийся мирок, а теперь ещё и напрашивался на ненависть. Неожиданно она обнаружила в себе кроме злости какое-то другое новое чувство. Задумалась. Попыталась вычленить его: чувство имело название — любопытство.

Точно, Арина не возненавидела Прада, не послала его только что, куда подальше именно из-за любопытства. Ей со вчерашнего вечера было страшно интересно узнать, за что могут платить шесть тысяч евро ежемесячно, но ещё больше интересовало, что разглядел в ней Прад, оценив настолько высоко. Ведь он действительно приложил немало усилий, дабы разыскать её и вырвать из плена детской медицины. А ещё Арину потянуло на приключения. Может, кризис среднего возраста? Так или иначе, проснувшись, она уже поняла, что приняла решение: плюнуть на карьеру, окунуться в нечто новое, а если не получится — что ж бывает, но пусть тогда те несколько дней или недель покажутся ей отпуском, со сменой места действия, новыми знакомыми и, чем чёрт не шутит, новой влюблённостью! Арина покраснела — в глубине души ей всегда нравились хорошо одетые, интеллектуальные циники, среди которых Прад казался настоящим подонком… Чрезвычайно милым подонком.

Время до обеда то растягивалось невыносимым ожиданием, когда её одолевали сомнения и опасения предстоящей встречи, и Арина, полностью ими поглощённая, грустно пила кофе на балконе, то летело сломя голову, когда она вдруг вспоминала, что лучшая блузка не отглажена, а любимую серую юбку чуть выше колен и вовсе предстояло почистить. Измучавшись странными предчувствиями в одиннадцать утра, понимая, что приедет намного раньше чем нужно, она всё же вышла из дома. Дорога предстояла не близкая. Новая работа располагалась почти в центре, в районе Лефортово, вернее, чуть дальше — у старинного Введенского кладбища. Арина решила поехать не на метро, а на электричке. Через час как обычно переполненный поезд остановился на станции "Электрозаводская". Воздух здесь, казался таким же серым, как всё вокруг. Стены зданий лишились ярких цветов из-за плотного налёта угольной пыли — вечной спутницы железных дорог. Наверное, отсюда до шестого дома на Княжекозловском переулке ходил какой-нибудь транспорт, но она не была уверена и решила не рисковать — пешком надёжнее. Несколько раз уточнив у интеллигентного вида пенсионерок направление, она неторопливо шла к своей новой работе. Когда впервые идёшь по району, в котором никогда раньше не был, расстояние всегда кажется большим, нежели есть на самом деле. Арина вроде бы прошла не так уж и много, то поднимаясь, то опускаясь по холмистой местности этой части Москвы, но ноги в симпатичных, но неудобных туфлях успели устать. К дому номер шесть она прибыла ровно в двенадцать. Обругала себя, что теперь делать целых два часа? Решила изучить место, найти офис, а потом ещё немного погулять.

Тихий микрорайон жил своей жизнью. Близость сакрального места — кладбища — накладывало на местных жителей странный отпечаток. Собаки здесь не лаяли, из окон домов не доносилась громкая музыка, люди передвигались чинно, не торопясь, даже шум автомобилей, проносящихся по соседнему Госпитальному валу, звучал еле слышно. Арина обошла вокруг дома и напряглась. Никаких офисов здесь не оказалось. Обычный старый жилой дом: цветы на подоконниках и во дворе, одряхлевшие балконы, деревья, лавочки и тротуары. На первом этаже кто-то выкупил квартиру, а может быть, сама хозяйка преобразила её в клуб любителей кошек "Гея". "Странное название для кошачьего клуба… Назвали бы лучше "Мурка" или "Барсик" — было бы понятнее" — подумала она, когда заметила, со стороны двора в подвальном помещении ещё одну организацию. Подошла поближе. Под зелёным навесом над чередой крутых ступенек, ведущих под землю, красовалась вывеска: "Прачечная "Раиса". Девушка собиралось было пройти мимо, когда рассмотрела в правом нижнем углу вывески мелкие буквы: "ООО Проно".

Сглотнула. Нет, этого не может быть… Протёрла глаза, ещё раз прочитала: "ООО Проно". Впав в непонятное забытье, Арина перестала обращать внимание на происходящее, медленно направившись в сторону остановки электропоезда. Что происходит? Как так получилось? Чушь! Но факты говорили обратное: никакой элитной медициной здесь не пахло. Что там медициной! Не пахло тут и проституцией и наркотиками. Она испугалась самой мысли о том, что променяла поликлинику на работу в прачечной. А деньги? Тоже обман. Столько нелепой лжи! А что если это… Конечно! А как иначе? Розыгрыш! Всё происходящее настолько не соответствовало действительности, что это мог быть лишь розыгрыш! Всё сходится: главврач с ней не попрощался, Галина Григорьевна отпустила уж больно легко, нелепый капитан Прад смахивающий на неудачливого актёра… Ей даже показалось, что она его уже где-то видела, возможно, в каком-то сериале. Сговор! Они все договорились и разыграли её. Конечно жестоко, но очень профессионально! Арина нерешительно огляделась — не выскочат ли коллеги и знакомые из кустов сирени, чтобы крикнуть: "Ага, попалась!". Но никто не выскочил. На лице прошедшей мимо старушки читалось равнодушие. А если сейчас они ждут в прачечной? Точно, там они её и подстерегают, чтобы сначала удивить, а потом уже дружно всем вместе посмеяться над тем, как ловко её провели. На всякий случай, она решила позвонить пожилой медсестре. Номер Галины Григорьевны оказался недоступен. Ещё бы, в подвалах всегда плохо со связью… Всё сходилось. Арина почувствовала себя мисс Марпл, улыбнулась собственной проницательности, представила, как изобразит на лице крайнюю степень удивления, чтобы не разочаровать коллег, и, решительно развернувшись, пошла обратно.