— Не мешай! Я сама знаю — что и как мне делать. И когда — тоже! Все вопросы — к директору, пожалуйста. Он тебе всё досконально объяснит.
Разумеется, Наталья не предполагала, что Матвей осмелится потревожить Владимира Аристарховича. Она ошибалась. Именно в этом и заключается работа журналиста — попасть в нужное место в самый напряженный момент, а потом интерпретировать факты, которые удалось узнать, в нужном русле.
Матвей решил, что без указания начальства даже Наталья не посмела бы что-либо делать в аварийной ситуации. Он не раз выезжал на специальные репортажи в места аварий и достаточно четко представлял порядок ликвидации. Ни о какой самодеятельности там речи и не шло. Значит, именно директор отправил любимую жену в то место, где она сможет доказать свою значимость.
Матвей возмутился. Неужели на огромной станции мало специалистов по устранению всякого рода неполадок?! Неужели мужскую работу надо доверять женщине?! Такого он не допустит! Следовало Наталью вернуть. А для этого узнать у директора — куда тот ее послал, и заставить отменить указание. Для любимой Матвей был готов и не на такое.
Совещание продолжалось. Директор выслушивал краткие доклады от начальников служб и делал пометки в блокноте. По всему выходило, что главная проблема — отсутствие электричества по всей станции. То, что второй реактор не запустить без ремонта, — понятно. То, что первый реактор в полуразобранном виде, а новый вообще в фабричной упаковке — комментариев не требовало. Сколько дней они смогут обойтись аккумуляторами даже при тщательной экономии? Главный энергетик озвучил цифру: два дня. Также он сообщил, сколько времени требуется на сборку первого и третьего реакторов: при непрерывной работе пять и десять дней соответственно. Сколько займут поиски места повреждения — вообще не поддавалось оценке. Да, поисковые бригады посланы на наружную оболочку. Да, они докладывают каждые полчаса. Результатов нет.
Директор начал думать об эвакуации.
В этот момент в проем влетел Матвей, зацепился за стол начальства и выпалил:
— Вы куда Наталью отправили?! Какое вы имели право посылать девушку на опасную работу?! Неужели нет специальной команды по ликвидации аварий? Я вас спрашиваю!
Директор пожевал губами, передохнул и негромко сказал:
— Садись, Матвей, раз пришел. Никто твою Наталью никуда не посылал. Она сама кого хочешь пошлет. Так что все твои претензии не по адресу.
— Что значит, не по адресу?! Это ж вы — начальник! Вы за всех отвечаете! Значит, должны ограждать работников от неблагоприятных условий труда, — Матвей посмотрел на тусклые аварийные лампочки, которые постепенно снижали яркость, и сглотнул. — Она что — к реактору пошла?! Да вы понимаете?! Да вас!..
— Уйди, Матвей. Мы делом заняты. Да что ж такое…
— Немедленно верните ее. Иначе… — голос у Матвея сделался злым и противным.
— Слушай, Матвей! Вот иди — и верни ее! Сам! Я тебе даже скажу — куда идти! И пропуск подпишу. Только иди, а. Не мешайся. Тут люди думают.
— А и пойду… — Матвей вылетел в коридор и уже оттуда крикнул: — Надо же додуматься — девушку к реактору посылать! Ничего! Я ее спасу! И вас спасу, раз вы со своим реактором разобраться не можете!..
Он оттолкнулся от стены, потом от другой и повернул в тот же коридор, куда направилась Наталья.
— Вот и говори с ними, — подытожил главный инженер. — И зачем мы всяких дилетантов на станцию пускаем? Чтоб они нас потом учили?! Спасатель хренов!
— Журналист… — объяснил директор. — Так. Вернемся к делу. У кого какие идеи по возобновлению энергоснабжения станции? Выкладывайте. Пять минут на раздумья.
Василий отцепился от стены, отлетел от споткнувшегося на слове Рувима и поднял палец. Начальники удивленно посмотрели на него.
— Я, конечно, не физик. Монтажник я, если кто не знает, — Сергеев пристально посмотрел на Потапова, и тот поперхнулся. — Однако цифры складывать еще не разучился. Аккумуляторов ни за что не хватит до того, как реактор соберем. Даже если через раз дышать будем. Корабль для эвакуации у нас вообще один. Ну, если подопрет, то десятую часть людей, может, на нем и вывезем. Так что, хочешь — не хочешь, энергию дать надо. Предложение у меня простое. Если что — можете его опровергать. Значит так. Чем наш Ю-2 от других планет отличается? Правильно — мощным магнитным полем. А насколько я помню, электричество так и получается — если проводник внутри магнита вертеть. Давайте закрутим, и ток сам собой получится.
— И что вертеть? — Потапов на секунду задумался и радостно хлопнул кулаком в ладонь. — Точно! У нас же турбогенератор нераспакованный есть! От третьего реактора! Вася, за сколько вы его в рабочее состояние приведете?
Сергеев почесал нос для солидности и важно сказал:
— Часа три. Ну, если оплата, как за сверхурочные.
— Будет оплата, будет. Распаковывайте! — директор почувствовал, что ситуация возвращается под контроль. — А вам, Юрий Павлович, через два часа представить физическое обоснование и схему перемонтажа турбогенератора. Вряд ли можно будет его использовать прямо так.
Василий подмигнул главному инженеру и вылетел в коридор.
— Насчет ребят на монтаж сами уж распорядитесь, а я в шлюз. Если уж не спать, так хоть заработаю. Сами понимаете — оплата у нас сдельно-премиальная.
Люди расходились с уверенностью, что решение найдено.
К этому времени прошло два часа с момента аварии…
Минут через пять после встречи с Матвеем Наталья добралась до шлюза. Еще через десять минут шлюзовой Арви Кооннен, потеряв голову от внимания единственной женщины на станции и облачив ее в скафандр, выпустил Наталью в космос, так и не догадавшись спросить — куда она собирается лететь на скутере.
Еще через десять минут в тот же шлюз явился Матвей и поругался с Арви, который совершенно не стремился помочь счастливому сопернику. После бурной перепалки, журналист всё же сумел убедить шлюзового, что необходимо догнать Наталью. Разумеется — для ее же блага.
Кооннен выдал Матвею скафандр, ткнул пальцем в плакаты, изображающие порядок облачения в защитное снаряжение, и принялся мрачно наблюдать, как журналист пытается влезть внутрь. Наконец, вдоволь натешившись мучениями журналиста, который не догадался прикрепиться к опорной стойке, Арви в два приема втиснул Матвея в скафандр и на пальцах объяснил ему технику безопасности.
Матвей поблагодарил, но знаков шлюзового не понял. По счастливой случайности, никаких фатальных ошибок Матвей не сделал. В полной уверенности в своих силах и умении, журналист оседлал скутер и подал команду на открывание наружных створок шлюза. Кооннен открыл, пожелав Матвею долгого полета.
Почему-то в этот раз шлюзовой не задался естественным вопросом — куда собирается лететь человек, практически не обученный работе в открытом космосе.
Едва выйдя наружу, Матвей включил переговорник, достучался до Натальи и стал ее настойчиво расспрашивать — куда это она летит и по какой надобности. Рассудив, что муж всё равно не отстанет, и лучше пусть будет при ней, чем улетит неизвестно куда и потеряется, Наталья дала ему пеленг на себя.
Сама она уже приближалась к аварийному шлюзу операционного зала. Оставалось только подождать Матвея и забраться внутрь. Обозначив свое местонахождение на темной поверхности станции головным фонарем, Наталья встретила мужа и сделала ему привычный выговор о свободе передвижения. Тот так же привычно согласился. Убедившись, что никто за ней не подглядывает, — а кто может подглядывать в полной темноте при отсутствии работающих средств обнаружения? — Наталья достала спецкарту на цепочке и вложила ее в специальный паз у дверей шлюза.
Хорошо, что электропитание на все шлюзы еще подавалось. Створки открылись, и муж с женой влетели на запретную территорию. Оказавшись внутри, в огромном темном зале, Матвей вспомнил, что он собирался не проникать вместе с Натальей куда попало, а наоборот — отговорить ее и вернуть обратно, в жилую часть станции.
