Её предупредили.

Но всё равно переход от невесомости к тяжести, создаваемой гравикомпенсаторами, неприятно поразил Наталью. Внутренности дернулись вниз, вызывая дискомфорт во всем теле, ноги подогнулись, и она чуть не проехалась носом по аппарели чужой станции. Пришлось быстро-быстро просеменить по металлической палубе, словно школьница, впервые вставшая на шпильки. Наблюдали за ней и люди — провожающие, и гланги — встречающие. Рядом с глангами стояли два человека. Один — худой невысокий блондин, и второй — плотный бородатый брюнет на голову выше первого.

На последних шагах Наталья умудрилась выпрямиться, гордо повести головой и браво простучать подошвами, подойдя к группке встречающих.

— Вот и вы, — сказала ближняя гланга через коммуникатор. — Мы рады приветствовать вас на борту нашей орбитальной станции. Выражаем восхищение вашей решимостью попасть на нашу планету. К сожалению, вы будете должны пройти карантин. Здесь. В течение сорока семи часов ваших. Прошу вас пройти далее.

Наталья оценивающе взглянула на туловище гланги и невпопад подумала: чем же эти инопланетяне радуются? И каким образом? И где у них мозг? А лицо? И вообще, как они устроены?

Ранее, рассматривая картинки с изображениями гланг, Наталья как-то не задумывалась над этими вопросами. Раньше инопланетяне являлись чем-то отвлеченным. Сейчас же до Натальи постепенно начало доходить, что в скором времени жить придется в окружении одних только гланг. Что никого из людей поблизости не будет. Совсем не будет. И даже в отдалении. Как только пройдут формальные процедуры приема Натальи в сообщество инопланетян, остальные люди покинут орбитальную станцию. Во избежание.

Гланги поставили условие. И, чтобы не было повода для конфликта, его следовало выполнять. Условие простое и конкретное: присутствие более одного человека в пределах территориального пространства сообщества гланг — недопустимо. Разрешается временное пребывание двух человек на орбитальной станции. По прошествии четырёх часов люди должны удалиться.

Чёткие и недвусмысленные заявления.

— Девушка! — один из людей отвлек Наталью от изучения строения тела гланги. — Девушка! Можно вас?

— Меня зовут Наталья.

— Да, я знаю. Девушка, у нас не так много времени, чтобы ввести вас в курс дела.

— Наталья…

— Я понимаю. Извините. Времени мало. Нам с Виталиком скоро улетать, — блондин показал пальцем на второго. — Если мы не успеем вас познакомить со всеми тонкостями местного этикета, у вас могут возникнуть проблемы. Правда, Виталь?

Виталий многозначительно кивнул.

— Я надеюсь, — отчеканила Наталья, — что вы будете обращаться ко мне по имени. Ясно? Всякие "девушки", "голубушки" и тому подобные мусорные словечки хорошо бы забыть. Ясно? Кстати, может, представитесь? Даже те несколько часов, которые вам предоставили гланги, я не желаю обращаться к вам "молодой человек".

— Петя… Пётр, в смысле, — он неожиданно покраснел, кашлянул и закрыл рот рукой.

— Вот что, Пётр. Вы говорите, я — слушаю и запоминаю. Если мне будет что-нибудь непонятно, я спрашиваю. В любом ином случае не надо разжевывать, по два раза объясняя, что вы имели в виду. Ясно?

— Ясно, — мрачным басом ответил Виталий. — Идем в каюту. В ней — тебе жить. Сорок семь часов.

Он крепко подхватил Наталью под локоть, развернул в нужном направлении и быстро зашагал вперед, не обращая внимания на спотыкающуюся походку девушки.

Единственное, что отличало Петра от Виталия, кроме внешности, — манера ведения разговора. Если Пётр уговаривал, то Виталий — цедил фразы, будто одолжение делал. Но говорили они оба одно и то же: как поступать человеку, если гланга сделает так. Как поступать, если скажет этак. Как поступать, если будет молчать и ничего не делать. Куда смотреть в первую очередь, когда разговариваешь с глангой. Куда не смотреть никогда. И тому подобные правила поведения для начинающих контактёров.

Кроме того, Виталий усиленно просвещал Наталью о социальном устройстве общества гланг, рассказывал начальные сведения об их биологии, культорологии и остальным "логиям", о которых Наталья имела смутное представление. Больше всего ее поразило, что у гланг три пола и основной — по количеству особей — так называемый "средне-женский". Поэтому обращаться ко всем глангам в общем и к какой-либо в частности желательно в женском роде. Глангу мужского пола ей вряд ли кто покажет, даже если она и попросит. А просить не надо.

Говорили Пётр с Виталием попеременно. Едва замолкал один, как тут же начинал другой. Причем, зачастую случалось это на середине фразы. От того объема информации, который пытались запихнуть в Наталию, голова у неё, казалось, распухала больше и больше. И к концу второго часа напоминала переспевший арбуз. Ткни такой ножиком, и он затрещит, опоясываясь кривым каньоном со слизисто-красной мякотью в глубине.

Наталья сказала "стоп". Достаточно. Хватит.

Пётр замолчал, удивленно хлопая белесыми ресницами, а Виталий поперхнулся очередным словом, так и не подхватив речь товарища.

— Я должна подумать, — сказала Наталья. — Думать. Мне надо. А не просто тупо запоминать всякие правила. Причём, не факт, что хоть одно мне когда-нибудь пригодится… Не спорить! В общем, перерыв. Расскажите мне лучше, ребятки, как здесь питаться, умываться и вообще жить. Просто жить. Удобства где тут?

Виталий с Петром переглянулись. Наталья явно застала их врасплох своим вопросом. Пётр взлохматил шевелюру и неуверенно произнес:

— Наверно, где-то есть. Недалеко. Как же иначе?

— То есть, вы не знаете?! — обличающее сказала Наталья. — Я так и думала!

— Да как-то в голову не пришло интересоваться, — буркнул Виталий.

Наталья устало вздохнула: что-либо иного от мужчин было глупо ожидать. Если они ставят перед собой цель, то идут к ней до упора, не обращая внимания на бытовые мелочи. Идут, пока не наступают непреодолимые обстоятельства, либо пока не надоест. В редких случаях цель бывает достигнута. Тогда, почему-то, оказывается, что хотелось совершенно не того, что получил. Что всё не так, что цель была выбрана неправильно и что в следующий раз он сделает всё, как надо. Наивный!

Причем, все мужики такие. Даже самые лучшие.

Наталья опять вздохнула и уставилась на мужчин, которые не знали, что ещё сказать. Конечно, им через два часа улетать на комфортабельном корабле. А ей двое суток торчать на станции гланг. И если кто вообразил, что она обойдется без душа, то глубоко ошибся. Ясно? И все эти пожелания Наталья недвусмысленно высказала.

Пётр с Виталием синхронно кивнули. И остались сидеть.

— Нет, вы явно не понимаете, — озлилась Наталья. — Петя, встаньте и пойдите к глангам. Узнайте у них о том, что меня интересует.

— Нельзя… Правда, нельзя. У них сейчас время общего отдыха, понимаете? Их нельзя тревожить в этот момент.

— А в какой можно?

— Ни в какой нельзя, — отрезал Виталий. — Гланг вообще нельзя тревожить.

— Как же с ними вообще общаться? — нахмурилась Наталья.

— Намеками. Намекнешь, они и проникаются. Глядишь, через неделю и сделают то, что просишь. Если не догадаются — ещё лучше. Тогда у них к тебе уважение поднимается, и твой статус в их глазах — тоже.

— И часто вы с ними загадками балуетесь?

— Не очень, — признался Пётр. — Они наши сразу же щелкают, а мы у них еще и первую не разгадали. Больше они нам новых не задают. Кстати, если вдруг какие-нибудь идеи возникнут — вы нам звоните.

— По телефону??

— Ну, да. Мы вас связью обеспечим, — Пётр протянул ей видеотрубку, которую тут же достал из кейса.

— А бытовыми удобствами? — вернулась к исходному вопросу Наталья.

— Если настаиваете, мы можем с корабля бытовую кабину принести. Только она для работы в невесомости предназначена. Как при почти нормальной тяжести работать будет — не знаю. Может, у неё есть переключатель режимов?