Кверц осмотрелся. Помещение полностью соответствовало тому, что в воспоминаниях носителя называлось "каютой". Кроме него, в помещении находилось еще два человека. Скудный разум носителя подсказывал, что четвертый — работает, а у остальных — отдых. Отдых — это время, свободное от основной работы, которое можно использовать достаточно разнообразно. Например, висеть в гамаке и делать вид, что размышляешь.

Невесомость, привычная для носителя, Кверцом воспринималась отрицательно. Конечно, ждать от низших разумных использования гравикомпенсаторов чересчур наивно. Тем не менее, они строят на орбите газового гиганта колоссальный транспортный объект, который, безусловно, помешает Хорвейну в его экспансии. Но сейчас Кверцу не нужно думать на отвлеченные темы. Сейчас надо слиться с носителем, стать его незаметной тенью, чтобы в нужный момент активироваться, а в остальные — наблюдать.

Наблюдать — это просто.

Первое правило: не выделяться. Какое бы раздражение местные разумные не вызывали своими глупыми высказываниями, отвратительным запахом, неприятными движениями. Как бы ни хотелось придушить их, таких слабых на вид, и выказать естественное желание стать первым. Надо не забывать, что сейчас он — один из этих. Следовательно, изменять поведение нельзя. Надо сдерживать порывы. Хладнокровно следить за собой, чтобы не выдать носителя ни словом, ни жестом. Да, возможны мелкие несоответствия. Главное, чтобы их не было чрезмерно много. Чтобы никто не сказал: "Ба! Да это же совсем другой разумный!"

Нужно быть осторожным. Не делать того, что носитель никогда не стал бы делать. Тогда не будет подозрений. Тогда легче будет выполнить все предписания Центра. Кверц уже знал, в какой момент лучше использовать носителя, чтобы тот не догадался о том, что делает нечто несвойственное для себя. Кверц умел заставить забыть некоторые события. И не просто забыть, а подменить ненужные воспоминания обыденными.

Он висел в гамаке и сортировал полученные от носителя данные. Это — важно, это — незначительно, а это — вредные эмоции.

— Как, определился? — неожиданно для Кверца задал ему вопрос один из людей. — Пойдешь?

В базовой памяти ответа не было. Кратковременную Кверц еще не считывал. Отвечать что-нибудь определенное казалось рискованным. Люди ждали.

— Ну-у-у, — протянул Кверц хриплым голосом носителя стандартный ответ неопределенности.

— Что "ну"? Пора уже.

Не имея данных, Кверц не мог принять решения. Что будет более естественным — согласиться или отказаться? Они собираются делать то, что делают каждый раз во время отдыха, или решили испытать что-то новенькое? Как лучше поступить носителю? Остаться и быть пойманным на несоответствии поведения или пойти в неизвестность, чтобы быть разоблаченным там?

— Да я как-то не знаю… — произнес Кверц стандартное выражение ухода от прямого ответа.

— Мы будто знаем, — сказал второй человек. — Придем — разберемся.

Кверц молчал, ища правильные слова, которые отведут от носителя малейшие подозрения, и двигал мышцами на лице.

— Чего-то ты сегодня тормозишь, — высказался первый. — Не хочешь, мы ж не заставляем.

— Да что-то голова побаливает, — наконец выбрал ответ Кверц, — лучше полежу.

— А-а-а, ну, давай, поправляйся. Мы прошвырнемся тут ненадолго.

Они оттолкнулись от стены, ловко проскочили в проем и прикрыли за собой дверь. Кверц остался один. Активизация шла успешно. Еще чуть-чуть и можно будет вернуть управление телом носителю. Усыпить, оставить воспоминание о головной боли и перейти в пассивную фазу.

Чтобы ждать.

Станция — это не только монтаж. Это еще и отдых. Никто без отдыха работать не будет — не робот. Нет, конечно, можно вместо монтажника робота пустить. Пробовали как-то раз. Только результат смешным получился. Люди две секции собрали, а роботы за то же время — половину, полукольцо то есть.

Это всё просто объяснилось. Вот, скажем, как человек работает? Берет, скажем, Гурьев панель из стопочки и передвигает к месту сборки полукольца. Ничего сложного — стандартная процедура, по которой раз плюнуть алгоритм записать. Но кто сказал, что панель взята из той самой стопки, которая непосредственно в монтаж идет? Стопки могут быть как угодно в пространстве перемешаны и случайным образом распределены. Что будет делать робот? Искать нужную стопку. Летать от одной к другой, пока не найдет нужную, тратить рабочее тело двигателя.

Допустим, он ее нашел, самую последнюю в дальнем ряду. Теперь надо панель в нужную точку доставить. Доставил, еще рабочего тела потратил. Тут выясниться, что потратил он его столько, что монтировать уже не может, а надо на заправку лететь. Ну, что делать, летит. Оставляет панель и летит. Заправляется и возвращается обратно, где он панель оставил. А панели-то и нет! Улетела панель. Потому что станция массивная, притяжение кое-какое есть, а еще Ю-2 под боком — он в другую сторону тянет. И всё это вокруг звезды по орбите движется. Как роботу ориентироваться? Сложно. Рассчитать траекторию панели не получается, опознать ее визуально — тоже.

Ну, предположим, роботу всё же удается найти оставленную им панель. Доставляет он ее к месту сборки. И что же он видит? Все остальные роботы, занятые на монтаже, ждут его прибытия. Потому что начало сборки должно идти именно с той опоздавшей панели. Первая она по технологической карте. То есть, всё то время, что робот туда-сюда летал, монтаж не шел. Вот и отставание от графика.

Что в такой ситуации Гурьев делать будет? Для начала он летит к ближайшей стопке и хватает с напарником первую попавшуюся панель. Перемещается к месту сборки, на ходу выясняя, куда ее ставить. Допустим, это совершенно не та панель. Тогда Гурьев оставляет ее и летит за другой, иногда увертываясь от таких же панелей, оставленных монтажниками до следующего раза. При этом он во всеуслышание спрашивает, не брал ли кто панель из первого полукольца. Если никто не откликается, Гурьев вытаскивает панель из второй стопки. И так, пока не найдет нужную.

Скажем, это как раз первая панель. Прилетает Гурьев на место сборки и что видит? Что полукольцо собрано, и остальные монтажники ждут Гурьева с последней, то есть первой по номеру, панелью. Остается только панель присоединить и полукольцо собрано. И времени прошло гораздо меньше, чем в случае с роботами.

Какой вывод? Человеческий мозг гибче, чем программа робота, а потому успешнее в нестандартных ситуациях. Единственный недостаток у человека — отдых ему требуется. С другой стороны, поспал человек восемь часов, поразвлекался, поел и снова к работе готов. А робот? Роботу обслуживание профессионала высокой квалификации требуется, которого не всегда найдешь. На робота всякие поля от газового гиганта так воздействовать могут, что не только программу переустанавливать придется, но и кое-какие детали менять. Обычно менять приходится самые дорогостоящие и редкие, которые с Земли могут только через два месяца доставить. Вот и жди. А монтаж задержек не любит.

Человека заменить — вообще ничего не стоит. Один улетает на грузовом, другой на таком же грузовом прилетает. Непрерывность работ сохраняется. Хотя, конечно, новому человеку еще привыкать надо. Не все подходят. Пошустрит какой-нибудь, туда-сюда сунется и начинает нос воротить. Дескать, зарплаты маленькие, работать от звонка до звонка, а то и сверхурочно, перекуров нет, штрафы за прогулы. В общем, не жизнь тут у нас, а тоска.

Такие граждане назад летят, не задерживаются. Невдомек им, что деньги за работу платят, а ни как иначе. Может, на Земле иногда и за безделье какую-никакую валюту кидают — так там народу много, работы куда меньше, а установленный прожиточный технический минимум не позволяет оплату ниже опускать. Так что тут выбирай — либо ничего не делать и мало получать, либо пользу приносить и честным рублем гордиться.

Между прочим, нам на станции на отдых больше времени получается. Потому что на Земле, чтобы до работы доехать, надо два часа в транспорте провести, а потом два часа, чтобы обратно до дома. Специально так сделано: как говорят, ради социальной стабильности. Конечно, когда возмущаться, если половину свободного времени на дорогу тратишь. Половину остатка — на еду. А оставшуюся часть — на муру, которая изо всех телеканалов прет, как тесто прокисшее.