— Извините, Софья Александровна,— сказала незнакомой Юрке учительнице,— впредь мы опаздывать не будем.

— Хорошо, хорошо,— улыбнулась учительница,— заходите к нам почаще, Мария Михайловна.

— Непременно буду заходить. До свидания.

Учительница проводила маму до двери, вернувшись, сказала классу:

— Дети, как видите, к нам пришёл новенький, Юра Яскевич.

— Не пришёл, а с мамой приехал!— крикнул, вытягивая шею, белобрысый мальчишка с поцарапанной щекой.— За ручку привели.

— Филя,— недовольно сказала учительница.— Мы ещё не начали занятий, а ты уже нарушаешь дисциплину. Подвинься, дай место Юре.

«Газик», зарычав, рванулся с места. Мальчишки и девчонки, как по команде, повернули головы к окнам. Учительница постучала карандашом по столу:

— Не отвлекайтесь, дети, поговорим о том, как вы провели каникулы. Послушаем Иру Маслову. Ирочка, рассказывай!

Из-за парты вскочила быстроглазая девочка с бантами, похожими на крылья бабочки, выпалила скороговоркой:

— Мы с Олей Козловской помогали нашим мамам на ферме.

— Теперь послушаем Клаву Могильницкую.

Рыжая, как огонь, Клава встала без суеты, сказала медленно, веско:

— Вся наша звёздочка снимала вишни в саду третьей бригады. В августе я отдыхала у бабушки в Крыму.

— Садитесь, девочки. Ваш отдых был полезным. Ну, а как ты, Филя, провёл каникулы? Я к тебе обращаюсь, Колотович!

Филя встал нехотя, зашмыгал носом, ковыряя краску на парте.

Быстроглазая с бантиками-крылышками вскинула руку:

— Софь Александровна, он всё лето голубей стрелял из рогатки. И воробьев. И кошку к забору привязал. Мы с Олей хотели отвязать, а он нас затолкал в крапиву.

— Садись, Колотович, тебе похвалиться нечем. Спросим новенького. Что ты, Юра, можешь нам сказать?

Он неожиданности Юрка пришёл в замешательство, но все глядели на него так внимательно, с таким интересом, что страх как рукой сняло.

— Когда жили на Дальнем Востоке, я со Славиком Мартынюком и Кешей Кретовым в тайгу ходил. В тайге, знаете, как интересно! Один раз мы даже видели, как охотники несли живого тигра...

Девчонки ахнули, кто-то из мальчишек восторженно крикнул: «Вот здорово!», лишь Филя пренебрежительно сморщился и даже плюнул под парту:

— Всё он врёт, Софь Александровна! Про тигра он выдумал...

— А вот и нет! А когда мы сюда приехали, я подружился с Шахом, он у нас ухаживает за собаками. Я ему помогаю обед для собак варить, картошку чищу, ещё — дрова складываю.

— Врёт он, Софь Александровна!— радостно взвился над партой Филя.— Кто же для собак обед варит! Они сами жрут что попало...

— А вот и не вру,— возмущённо стал доказывать Филе Юрка.— Сам ты ничего не понимаешь, вот...

— Садись, Юра. Не обижай, Колотович, товарища: Юра нам рассказал правду.

Прозвенел звонок. Дети, хлопая крышками парт, ринулись к двери. Многие сразу высыпали во двор. Несколько мальчишек окружило в коридоре Юрку. Один из них — веснушчатый с вихорком волос на лбу заинтересованно спросил:

— А тигр большой был?

— Болыыу-ущий! Полосатый такой. И тяжёлый-тяжёлый! Его отловили для зоопарка.

— А он кусался?

— Как же он мог кусаться? Ему надели намордник. Рычал здорово, вот так — ррр, ррр!.. И пена на губах.

— Вот бы увидеть!

— Развесили уши,— сказал подошедший Филя, презрительно глядя на Юрку.— Пошли играть, что вы его слушаете, всё он врёт...

— Да иди ты, Филя!.. А тайга — большая?

— Ещё какая! Там можно пройти хоть двадцать километров, всё будет тайга и тайга.

— Развесили уши... Врёт он и про тигра, и про тайгу. И про собак тоже врёт. Врунишка, врунишка, а сам за мамину ручку держится. Маменькин сынок...

— А вот и нет...

— Все пешком ходят, а он на машине с мамой приехал. Подумаешь, директор какой, адмирал-генерал.

— Ему ходить далеко,— пришёл на помощь Юрке кто-то из мальчишек.

— А Витьке вон и Антосику тоже далеко ходить, так их никто на машине не возит.

— Мне одному надо ходить потому что,— сказал Юрка.— Через лес.

— Ага, боишься, боишься!— тут же заорал Филя.— Так бы и сказал, что боишься. Трусишка, трусишка!..

— А вот и нет...

— Трусишка!

— Я трусишка, да?

— Перестаньте, ребята,— сказал веснушчатый с вихорком на лбу, но совет его явно запоздал: Юрка уже толкнул Филю в плечо, Филя — Юрку, сцепились и, тузя друг друга, покатились по полу. Мальчишки бросились разнимать их. Зазвенел звонок. Из класса вышла учительница:

— Что здесь происходит?

Юрка и Филя, нахохлившиеся и виноватые, заняли места за партой — последними.

— Колотович, Яскевич, встаньте!— строго сказала учительница.— Объясните, что произошло?

— Он первый меня толкнул,— сказал Филя.

— Это верно, Юра?— спросила учительница.

Юрка виновато глядел в пол.

— Такой хороший мальчик и — драться... Некрасиво, Юра, нехорошо. Придётся вызвать в школу твоих родителей.

— Он не виноват,— возмущённо крикнул веснушчатый с вихорком.— Филя его всё время задирал, Филя виноват, Софья Александровна.

Класс зашумел, дружно подтверждая вину Фили.

— Перестаньте!— поморщилась Софья Александровна.— Колотович, садись за первую парту. Зина, пересядь к Юре. Надеюсь, Яскевич, девочку бить не будешь.

Юрке было обидно: до чего же он невезучий... Вчера, желая сделать добро лучшему своему другу, сам того не ведая, поступил бесчестно. И сегодня ведь он ничуть не хотел этой драки...

До конца урока он почти ничего не слышал из того, что говорила учительница. На большой перемене к нему подбежал Филя, сделал пальцами над головой рожки и проблеял:

— Бе-э-э! Что, получил, хвастунишка?

Но тут же Филе пришлось отступить — подошли веснушчатый с белым вихорком Витя Степанюк и худенький Антосик Вырвич.

— Хочешь с нами дружить?— спросил Витя, протягивая руку.— С Филей мы никогда не дружили, а с тобой будем.

— Нам тоже далеко ходить, только в другую сторону,— добавил Антосик.— Зимою, а ещё когда дождь, и нас в школу возят.

— А в тёплые дни мы ездим на велосипедах. Хочешь, в нашу деревню съездим? У нас там река и вообще — красиво!

— Хочу.

— На, Юра,— Антосик протянул Юрке спичечный коробок.— Жука поймали...

Юрка почувствовал себя веселее, а на последнем уроке опять пал духом. Глаз болел, нос распух... Что он скажет папе и маме?

Софья Александровна уже давала задание на дом, когда в школьный двор въехал «газик» и остановился у всех на виду, под стеной сарая.

— Мамочка прикатила!— объявил Филя.

Юрка склонил голову к самой парте.

Едва прозвенел звонок, он схватил ранец и первый выбежал из класса. По двору мчался, точно за ним гнались. В машине, кроме шофёра, никого не было.

— Волков, скорей!..

Тот, включая зажигание, покачал головой:

— По-моему, когда дома ждёт нагоняй, спешить нету смысла. Здорово ты, парень, учёбу начинаешь!

Юрка потрогал подбитый глаз и ничего не ответил.

Дома, как назло, опять вся семья была в сборе. Папа у окна листал книгу, мама вытирала тарелки, Оля зачем-то раздевала куклу.

Едва Юрка переступил порог, мама ахнула:

— Боже! Погляди, отец, что у него под глазом!..

— По-моему, обыкновенный «фонарь».

— Ребёнка кто-то избил, а ты так спокойно...— возмутилась мама.— И рубашка порвана. Кто тебя так, сынок?

Юрка отстранился от матери, швырнул ранец на стул.

— Докладывай, сын,— строго сказал папа.

Юрка, потупясь, молчал.

— Ты что, язык проглотил?

— Не буду ездить на машине,— засопел Юрка.— Пешком буду ходить, вот... Все ходят пешком потому что...

— В такую даль!..— ужаснулась мама.— Что ещё за капризы!

— Что ещё за капризы!— воскликнула и Оля.

— Я маменькин сынок потому что...

— Из-за этого ты и подрался? Ох, горе моё...

— Ох, горе моё...

— Из-за этого,— уверенно ответил маме папа.— Кому хочется, чтоб за ручку водили, верно, Юрка?— Папа поднялся, снял со спинки стула свой широкий офицерский ремень. Мама глядела на него испуганно, Юрка — удивлённо.— Итак, сын, отныне в школу будешь ходить пешком. От леса. Из школы до леса — тоже пешком.