— Нет, выше… — девушка аккуратно отодвигала в стороны золотистые косы Бесс. — Принеси мой сундучок с лекарствами, я в покоях леди Кэвендиш его оставила. И еще пришли кого-нибудь из слуг с тазом горячей воды, бинтами и ножницами.
— Еще что-нибудь? — он, уже стоя у двери, обернулся. Нэрис, поколебавшись, подняла голову:
— Попроси Эйнара прислать пару ребят из дружины. Я боюсь…
— До этого мне и самому следовало додуматься, — с досадой на самого себя, ответил он. — Разумеется, сию же минуту… А ты пока дверь запри. На всякий случай!
— Хорошо, — она поднялась и, захлопнув за мужем дверь спальни, опустила вниз тяжелый засов. Привалилась спиной к теплому дереву и посмотрела на кровать, где неподвижно, в кипе дорогого атласа, лежала Бесс. Бедняжка. Господи, где же взять сил и спокойствия вытерпеть всё это?!
— Госпожа… — едва слышно донеслось от постели. Девушка вздрогнула и бросилась к своей верной горничной:
— Бесси!.. Боже мой, какое счастье, что ты пришла в себя… Не надо, не разговаривай, тебе вредно.
— Что со мной?.. — тихо пролепетала служанка. — Больно… и шумит… в ушах…
— Тебя ударили по голове, — отозвалась Нэрис. Вспомнила о том, что с Бесс нужно срочно снять тугой корсет и вообще — убрать подальше это чертово платье, девушка взялась за шнуровку. — Не шевелись, я сейчас.
— Больно…
— Я знаю, Бесси, знаю, — кусая губы, ответила хозяйка. — Потерпи немножко, сейчас я дам тебе что-нибудь… Ох, господи, какие узлы!..
— Голова кружится, — пожаловалась горничная. — И тошнит… С вами… с вами все в порядка, госпожа?..
— Да что мне сделается?.. — горестно вздохнула леди, и, не в силах совладать с проклятой шнуровкой, принялась рыться в сундуке. — Где же тут моё вышивание?.. Ага!
Она снова повернулась к постардавшей, сжимая в руке маленькие ножнички. Чик-чик, и вот корсет уже снят. Осталось платье, но это проще…
— Плохо дело, госпожа… — снова проговорила Бесс. — Помру я…
— Вот еще! — возмутилась Нэрис, с пыхтением стаскивая со служанки одну нижнююю юбку за другой. — Удар, конечно, был страшный, но голову тебе не пробили, так что выживешь!.. И не смей о смерти заикаться! Кто мне будет платья шнуровать?..
— Да уж, вы ж вечно все позапутаете… — превозмогая боль, со слабой улыбкой прошелестела горничная. — Ох… Плохо дело, госпожа… Словно проклял нас кто… Так и сыплются нам на головы несчастия всякие!..
— Тс-с! — погрозила ей пальцем леди МакЛайон. — Молчи, говорю, нельзя тебе…
— Точно, проклятие… — уже заплетающимся от слабости языком сказала Бесс. — Вон, как у Дженни…
— Какой еще Дженни?.. — буркнула себе под нос Нэрис, укрывая девчушку одеялом. — Да ты бредишь, бедняжка моя! Ну ничего, все поправится, я тебе обещаю…
— Нет, — бормотание становилось все тише, — ей вон тож все говорили, что придумывает… все в Тиораме над ней смеялись… а она говорила, что как есть ее прокляли!.. Кухарка рассказывала… она красивая была, Дженни… кавалеров много… только как она с кем хоть пару дней погуляет — так он и помирает вскорости…
— Бесс, я тебя умоляю — помолчи, — с любящей жалостью попросила Нэрис. — Хуже будет! Вредно тебе разговаривать, сотрясение.
— …а Дженни не верил никто, — уже закрывая глаза, проговорила служанка, — а она, бедная, и не знала, как быть… ну и бросилась в пропасть-то… а вы вот тоже в проклятие не верите… ох, как же всё кружится-то, госпожа!..
Она замолкла. Нэрис задумчиво смотрела на служанку. Дженни. Имя знакомое… Ах, да, слышала она в замке лорда МакДональда что-то такое. Кажется, бедняжка и првда с обрыва бросилась… Девушка вздохнула и покачала головой: бред, дело понятное. После такого-то удара по затылку!.. Как еще ей череп не проломили — просто удивительно! "А почему Ивар вдруг про рану спросил? — внезапно подумала она. — Уж не потому ли, что он уже с этим встречался? И, судя по его лицу, недавно?" Она задумалась, перебирая в памяти все многочисленные покушения, случившиеся за недолгий срок ее замужества. Так, короля, как и сэра Дэвида, пытались отравить. На Ивара два раза нападали наемные убийцы с ножами. Но по головам никого не били… разве что, только Тома, тогда, на стоянке у леса, да и то, кажется, только дубиной и слегка… Похоже, конечно. Но никаких ран "на затылке, у основания шеи" волынщик не получал! Синяком отделался. Значит, что-то другое. Какой-то важный случай, и о нем Ивар, вероятнее всего, никому не говорил. Так что же это было-то?..
Девушка заскрипела зубами — и ведь не расскажет! Бесполезно даже и спрашивать!.. Она бездумно обвела сердитым взглядом комнату и выпрямилась: на ковре валялся забытый мужем кованый сундучок, куда он не так давно, в каминной зале, спрятал какие-то то ли письма, то ли еще что. И на ключ запер, помнится… Уж не в этом ли сундучке Ивар хранит все свои записи "о ходе дела"? Ведь постоянно с собой возит, все допросы записывает… Глаза леди МакЛайон сверкнули.
— Ну-ка, посмотрим! — плюхнувшись на пол, она взяла в руки тяжелый сундучок и поковыряла пальцем замочек. Увы — так просто до бумаг внутри было не добраться. Опыта взлома замков у нее не было, нужен ключ. "А ключ у Ивара на шее, на цепочке висит… — с досадой вспомнила она. — Как бы его заполучить?.. Подождать, пока заснет, да и… Нет, почувствует. А сам не отдаст, понятное дело. Надо что-то придумать…"
— Нэрис, открой, это я! — в дверь постучали. Ивар! Ах чтоб тебя, как невовремя… Она подхватилась с ковра, оправила платье и сняла засов. Лорд МакЛайон, в сопровождении Эйнара, двух рослых норманнов и бледной перепуганной служанки с тазом дымящейся воды в руках, вошел в спальню:
— Всё тихо? — Нэрис кивнула. — Как она?
— Ненадолго пришла в сознание, — ответила девушка, пропуская служанку к кровати. — Бредит. У нее рана на затылке, Кэти, остриги волосы вокруг и промой, а я перевяжу…
— Не сказала, кто напал? — Ивар поднял с ковра свой сундучок и снунул его подмышку. Нэрис покачала головой:
— Нет, да я и не спрашивала. Впрочем, сомневаюсь, что она могла его увидеть — ее сзади ударили, неожиданно. И вряд ли кто знакомый, кого она сама впустила — Бесс была полуодета, а она девушка порядочная…
— М-да, — потер подбородок лорд. — Черт-те что!
— Творимир еще не вернулся?
— Нет… Жду. Надеюсь, догонит, — бывший королевский советник покачал головой. — Как только что-нибудь станет известно, я тебе скажу. А пока что… я, увы, ничем не могу помочь. Пойду в кабинет, поработаю. Если что — зови!
— Хорошо, — кивнула она, провожая взглядом его спину и — как это ни прискорбно — уже недосягаемый сундучок. Дверь закрылась. Нэрис вздохнула (уплыла информация, вот же невезение!) и посмотрела на норманнов:
— Вам, собственно, необязательно всем тут находиться. Один пускай у двери встанет, в коридоре, один — тут, у окна… Эйнар, а ты-то зачем пришел?
— Удостовериться, — хмуро ответил тот. — Что злодей этот только служанкой твоей ограничился. Дали ж боги папашу — в такое меня втравил!.. И ведь еще спросит, ежели чего стрясется!
— Да перестань, Эйнар, — отмахнулась леди МакЛайон, явно думая о чем-то другом. — Со мной, как видишь, все в порядке.
— А с ней?.. — еле слышно подал голос один из норманнов, в котором Нэрис узнала Ульфа Тихоню, владельца злосчастной фляжки, пара глотков из которой едва не отправили на тот свет лорда Кэвендиша. — Леди, вы скажите мне только — она жить будет?
— Будет, — улыбнулась девушка, подняв глаза на посеревшего вояку. Он ей нравился. И что Бесс, чертовка этакая, ему голову морочит?.. Мужчина стоящий, за такого держаться надо… — Ульф, ты не переживай. Обошлось. В постели ей, конечно, придется долго проваляться, но…
— Слава Одину! — выдохнул бледный Тихоня и добавил, смущаясь:- Леди, можно мне не снаружи?.. Я вот тут посижу… У меня никто не проскочит!
— Даже не сомневаюсь, — с трудом удержавшись от понимающей усмешки, кивнула Нэрис. Да уж, такой воин, да еще и по уши влюбленный — самая надежная защита! — Хорошо, оставайся… А ты, — она повернулась ко второму норманну, — будешь снаружи, у двери. Впускать только меня, лорда МакЛайона и… ну, и главу вашей дружины, само собой. Кэти, ты закончила?
