Литмир - Электронная Библиотека

— Но я… — опешил было он, удивляясь такой вспышке протеста, однако леди МакЛайон уже взяла себя в руки и, откинувшись на подушку, снова отчаянно раскашлялась.

— Не стоит… так рисковать… — прерывисто сказала она. — Леди Кэвендиш — наша гостья!.. А если и она заболеет?.. Нет-нет, этого… я не могу позволить!..

— Хорошо, хорошо, не волнуйся! Как я сам не подумал… Воды?.. — участливо спросил Ивар, когда приступ кашля утих. Нэрис покачала головой и проговорила еле слышно:

— Спасибо… Я… Я отдохну, пожалуй… Как поешь, пришли ко мне Бесс, хорошо?..

— Да черт с ним, потом поем, — он поднялся, — я сейчас ее пришлю! Ты лежи, лежи… И зови, если станет хуже — я сам за лекарем сьезжу!

— Хорошо… — вяло кивнула она. Ивар пасмурно покачал головой и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Нэрис полежала с закрытыми глазами еще с минуту — для верности, и, с облегчением выдохнув, потянулась к подносу у кровати, на котором стоял остывший чайничек. В горле пересохло, и пить на самом деле хотелось очень. Но Ивара ближе чем на пару локтей подпускать было опасно — проклятые белила вблизи слишком бросались в глаза…

— Леди Кэвендиш, — пробормотала она, булькая холодной водой прямо из носика чайника. — Проведать… Нет уж! Спасибо большое, дорогой… Ты как хочешь, а я уж как-нибудь и без нее обойдусь!

Томас отложил перо в сторону и, прикрыв очередное любовное послание локтем, посмотрел на хмурого командира:

— Ну что, как она? Совсем плохо?

— Да не то, чтобы… Но кашляет, конечно, жутко. — Ивар развалился на стуле:- Кому ты там всё оды сочиняешь?

— А тебе какое дело?.. — мурлыкнул волынщик, снова становясь до смешного похожим на довольного кота. — Есть кому, слава богу… А то с такой жизнью хоть в монахи иди!

— У МакДональдов кого-то подцепил? — фыркнул Ивар. — Ну да, чему тут удивляться… Смотри, аккуратнее с письмами-то! А то ее муж найдет, сюда явится… Я из-за тебя в очередной раз оскорбления выслушивать не собираюсь.

— Так и не придется, — хитро прищурился Томас. — Она вдова! Ты уж, дружище, юнца зеленого из меня не делай, стал бы я при живом-то муже такой компромат сам на себя строчить?..

— Ой, доиграешься, Том…

— Не каркай, — отмахнулся тот, проверил — высохли ли чернила, и убрал письмо подальше. — Ладно, потом закончу… Чего хмуришься?

— Волнуюсь… — неопределенно ответил тот. — Опять же, сейчас бы с женой посидеть — все-таки, плохо себя чувствует, да и внимания я ей практически совсем не уделяю, получается…

— Ну так пойди и "удели", — подмигнул рыжий. — И мне не мешай…

— Она же болеет!

— Ну я не знаю, — развел руками Томас. — Ну, тогда возьми пример с умного человека… с меня то есть. Письмо ей любовное напиши и под дверь сунь!.. — он захихикал, глядя на кислое лицо друга. — А что, и зараза не страшна, и жене приятно будет! Женщины, они красивые слова знаешь, как любят?..

— Судя по твоей довольной физиономии — любят еще как… — буркнул Ивар и вздохнул:- Сам же знаешь — не силен я в этом вопросе. Ну не умею я стихи сочинять!..

— Ох, господи… — страдальчески закатил глаза Том. Потом посмотрел на грустного лорда, крякнул и принялся рыться в кипе наваленных на стол бумаг:- Ладно уж, что для друга не сделаешь?.. Где-то тут у меня в черновиках подходящее было… так, это неприличное… это именное… это не подойдет, тут про страдания… Ага! Вот, самое оно!

Он с торжествующим возгласом выхватил из неровной стопки мятый лист, сверху донизу покрытый каракулями:

— На! Так и быть, дарю.

— Это что? — пробежав глазами текст, спросил Ивар. — Ну у тебя и почерк…

— Нет, вы на него посмотрите! — праведно вознегодовал волынщик. — Ему всё на блюдечке с золотой каемочкой преподнесли, а он еще и нос морщит!.. Так, отдавай назад.

— Да погоди ты…

— Отдавай, сказал! — бухтел Том. — Заелся!..

— Ну чего ты вопишь? — Ивар, зажав лист в поднятой руке, второй рукой, свободной, отбивался от возмущенного поэта. — Я правда благодарен… Том, не скачи, всё равно не допрыгнешь!.. Ну честное слово — спасибо, да только я тут ни черта разобрать не могу! Может, попонятнее перепишешь? Или задиктуй, сам перепишу…

— Боже ж мой, ну с кем приходится иметь дело?.. — горестно вопросил рыжий, тяжело вздохнув. — Мало того, что никакой в тебе романтики, так ты и готового даже прочесть не в состоянии… Ладно. Давай лист.

— Перепишешь? — обрадовался Ивар.

— Ага, сейчас! — язвительно хмыкнул волынщик, набрасывая плащ и беря в руки лютню. — Пошли уж, горе ты мое…

— Куда?

— На улицу, куда… — Томас подошел к двери и, обернувшись, с добродушной снисходительностью пояснил:- Бедняжка весь день в темной комнате, кашлем давится — мне даже тут слышно, а ты, дубина бесчувственная, даже букетика немудрящего жене не прислал! Хоть чем-то ее надо порадовать?..

— Так… — начиная понимать, что задумал Том, лорд МакЛайон замахал руками:- Я серенады под окном на виду у всех петь не буду! Я и слов-то не знаю!..

— Да какой из тебя певец? — махнул рукой волынщик. — Только кошек пугать… Петь буду я! А ты — рядом стоять, чтоб потом никто не подумал, что я у тебя жену отбиваю. Чего встали-то, ваше сиятельство? На выход, на выход, шевелите ножками! И рожи мне корчить не надо — сами потом спасибо скажете.

— Да иду я, иду, — недовольно отозвался Ивар, догоняя товарища уже в коридоре. — Вот нельзя было просто стишок на другой лист переписать, да?..

— Нельзя! — безапелляционно заявил волынщик, воинственно запахивая плащ. — Ты супруге хочешь настроение поднять?

— Хочу.

— Вот тогда иди молча, и не бухти себе под нос! — Томас возмущенно фыркнул:- Ну и мужик пошел!.. Слова нежного жене не скажут, мелочь приятную хоть какую сделать не в состоянии… А потом удивляются, откуда у них рога вырастают?..

— Ты это… — опешил Ивар, — говори, да не заговаривайся! Какие еще, к чертям, рога?!

— Обобщил я, — пояснил волынщик. И добавил многоопытно:- Но на самом деле так оно и есть! Думаешь, все мои женщины только из-за моего личного обаяния в постель ко мне прыгали?.. Нет, дружище. Недостаток внимания со стороны супруга — и вуа-ля!.. Поэтому учись, пока я жив… А будешь хорошо себя вести — я тебе еще парочку баллад напишу. На будущее, — он обернулся и, окинув взглядом насупленного командира, философски добавил:- Тебе — точно пригодятся!..

Со стороны плотно занавешенного окна донеслись слабые звуки музыки. Нэрис приподнялась на подушке и прислушалась. Лютня. "У нас что, сегодня какой-то праздник? — подумала девушка. — Или Томас решил перед ужином порепетировать?.. Только зачем это делать именно под моими окнами?"

Не удержавшись от соблазна расслышать нежную печальную мелодию получше, девушка встала с кровати и подошла к окну. Чуть сдвинула в сторону край занавеси — так и есть, внизу, задрав голову, в знакомой стойке признанного певца, стоял Том и перебирал умелыми пальцами струны. А рядом с ним, с довольно-таки глупым видом, переминался с ноги на ногу лорд МакЛайон. Лорд исподтишка озирался по сторонам и периодически бросал на окно спальни извиняющиеся взгляды.

— Это еще что такое? — удивленно пробормотала Нэрис, на дюйм приоткрывая оконную створку. — Это они, что ли, для меня тут петь собираются?..

— Леди МакЛайон! — будто расслышав ее вопрос, весело проорал снизу волынщик. — Тут вот ваш супруг, человек с большим сердцем но, увы, с небогатой фантазией, решил сделать вам приятное и…

— Том!! — прошипел Ивар, едва не покраснев. Из окна напротив показалось удивленное лицо лорда Кэвендиша, со стороны караульных помещений появился Робин, сидящие в отдалении норманны повернули головы… Лорд Маклайон внутренне застонал. "Дернуло же меня у Тома на поводу пойти! — с досадой подумал он, вымученно улыбаясь мелькнувшему за портьерами на окне изумленному личику жены. — Господи, что за балабол?.. Ну пришел петь — ну пой, что ты тут представление устроил?! Черт возьми, чувствую себя, как юнец на первом свидании…"

67
{"b":"284922","o":1}