Сев за столик, все еще стуча зубами и дрожа после прогулки под снегом, она огляделась. Нет, помещение не было ей знакомо, посетители тоже. Она все еще не помнила, где она и откуда пришла. Да и о себе она, кажется, помнила не много, всего лишь имя. Ее определенно когда-то звали Хэй Хусянь.

В кафе ее совсем не спешили обслужить, чему она была рада — это дало ей время согреться и пошарить по карманам в поисках денег, документов, чего-нибудь.

В левом рукаве, помимо кости, обнаружилась связка медных монеток, каждая с квадратной дыркой посередине, в правом — тяжелая печать с иероглифами «Суд уезда …» Дальше иероглифы было не разобрать, так как они стерлись от времени.

Наконец, подошла официантка и вопросительно на нее посмотрела.

— Скажите, — спросила Хэй, подняв глаза, — вы примете к оплате такие деньги? Их хватит на то, чтобы заплатить за обед?

— А, вы новенькая! — ответила официантка, устало улыбаясь, а затем взяла связку монет и начала ее рассматривать, — ну надо же, раньше таких не видела! А когда Вы прибыли?

— Только что, — ответила Хэй.

— Вы уже видели приветственную листовку?

–  Листовку? Нет.

— Сейчас я ее вам принесу, — сказала официантка. — Меня зовут Айрис. Городок у нас маленький, все друг-друга знают, думаю, мы еще не раз встретимся. Буду рада здесь вас видеть.

— Я Хэй Хусянь. А деньги?..

— А деньги мы принимаем всех видов.

— И какой курс по отношению к местным?

— Курс? — официантка, казалось, удивилась. — У нас нет никакого курса, да и местной валюты тоже нет. Здесь пользуются монетами всех видов, все они равны. Монеты, мы их так и называем. Так я пойду за листовкой.

Когда листовку ей наконец принесли, Хэй заказала зеленый чай и овощи, а затем сосредоточилась на чтении.

Здравствуй, вновь прибывший житель Города!

Эти слова были написаны вверху листка, крупным витиеватым шрифтом. Дальше шел мелкий текст:

Ты сейчас растерян и не можешь понять, куда попал. Поздравляем тебя! Попал ты в очень приличное место. Что ни говори, могло бы быть гораздо хуже. Ты оказался в Городе. Не спрашивай, что такое Город, не спрашивай, где он находится, не спрашивай, почему ты ничего не помнишь.

К сожалению, ни один житель Города не будет в силах тебе это объяснить. Дело в том, что все мы появились здесь примерно одинаковым способом — просто очнулись однажды в Городе, ничего не помня.

Хэй дочитала до конца и положила бумажку на стол. Понятнее ее жизнь не стала, но теперь она хотя бы знала, куда идти — в Приют Непомнящих.

Там было совсем не так много народу, как она ожидала. Впрочем, в городе, где всего 999 человек, вряд ли логично было ждать иного.

Приют оказался маленьким семейным отелем в два этажа. На первом — стойка и столовая, на втором — несколько одноместных комнат. Все было потрепанным, но уютным, а бесплатный ужин, которым ее накормили и от которого, несмотря на то, что Хэй только что пришла из кафе, она не смогла отказаться, оказался вкусным.

Пока девушка ела, старушка, жена владельца приюта, стояла над ней с материнской и несколько навязчивой улыбкой, и время от времени спрашивала, хороша ли еда. Хусянь кивала с набитым ртом и думала, что лучше бы старушка рассказала что-нибудь про Город. Самой ей спрашивать не хотелось, она никогда не любила задавать вопросы.

Потом зазвонил колокольчик над входной дверью, и старушка испарилась. Но не надолго — через пять минут она вернулась с молодым человеком.

— Второй постоялец за вечер! Кто бы мог подумать! — нежно-дребезжащим голоском объяснила хозяйка. — Вот еще новенький, познакомьтесь, детки. Это — Хэй Хусянь, а это — Клод, не знаю, как фамилия. Бедный мальчик ее не помнит. Не к добру это — обычно все помнят свою фамилию, а этот — нет. Один только был в прошлом году постоялец, который своей фамилии не помнил, так умер на первом же конкурсе. Плохая, плохая примета!

— Вот спасибо, так спасибо! — пробормотал молодой человек себе под нос.

Хэй еле заметно улыбнулась.

— Ну ты садись, бедняжка, — продолжила бабушка, — а я пойду, и тебе поесть приготовлю.

Когда она удалилась на кухню, Клод пододвинул стул поближе к столу и конспиративно наклонился к Хэй:

— Ты в курсе, что здесь происходит?

Хэй покачала головой.

— Черт! И я нет! Я просто очутился здесь, в этом гребаном… месте, откуда и почему я сюда попал — непонятно. И что самое противное — я ничего не помню.

— Аналогично, — пожала плечами Хэй. — Но разве тебе не давали листовку? В ней же ясно сказано, что все остальные тоже не смогут ничего толком объяснить.

— Да давали, давали. Но вдруг все это ложь? Конспирация и заговор? Должен же здесь быть хоть кто-то, кто все знает?

Хэй снова пожала плечами и вместо ответа сделала глоток из своей кружки.

Клод посмотрел на нее, тяжело вздохнул, и тоже замолчал.

Вернулась бабушка и принесла поднос с тарелками и чашкой. Клод набросился на еду.

Оперативно покончив с ужином, он встал из-за стола и кивнул Хусянь:

— Ну что, завтра идем докладываться властям?

Девушка согласно кивнула.

— Отлично, тогда увидимся за завтраком. Спокойной ночи!

— Увидимся! — ответила она, тоже вставая и направляясь в выделенную ей комнату.

Поднявшись на второй этаж, она первым делом приняла ванну, а затем надела банный халат, который выдала ей под расписку бабушка, и уселась на кровати.

Пододвинув к себе стул, девушка аккуратно разложила на нем свои вещи и уставилась на них испытующим взглядом.

У нее были: штаны-шаровары, нижнее платье и верхнее платье, завязывающееся под грудью тонкой лентой. Одежда была разных оттенков зеленого, нижняя светлее верхней. Помимо этого она обладала парой ботинок с загнутыми носами. И, наконец, у нее были монеты, обломок черепа и печать. Их Хэй положила сверху, на одежду.

Она смотрела на свои пожитки добрых пять минут, но так ничего и не вспомнила.

— И долго ты будешь на нас пялиться? — внезапно спросил низкий женский голос, и Хусянь от неожиданности подпрыгнула на кровати.