Пока Саймон прикуривал, его слушатели нетерпеливо ждали продолжения рассказа, забыв даже убрать оружие, которое держали в руках.

— Кристина сказала, что сняла номер этажом ниже. Когда она выходила из ванной, то услышала голос Алистона, и спряталась там. Только через час она осмелилась покинуть свое убежище и увидела, как из гостиницы выносят два огромных чемодана. Нетрудно догадаться, что в них было. Алистон и Палермо погрузили их в машину. Кристина кинулась в комнату Джориса, но тот исчез вместе с напарником. Ей стало плохо, а потом она услышала, как кто-то возвращается по лестнице. Решив, что это Алистон с Палермо, она спряталась в соседней комнате, — возвращаться в свой номер ей было страшно. И тут появились мы…

Это был великолепный образчик разговорного жанра. Саймон подумал, что, может, он и ошибся в выборе профессии, зато при его образе жизни в благодарных слушателях обычно недостатка не было.

— Но зачем Алистон и Палермо привезли тебя сюда? — не унимался Грейнер.

— Минуточку. После того, что рассказала мне Кристина, я понял, что оставлять ее в отеле опасно. Алистон и Палермо могли догадаться, что их выведут на чистую воду. Поэтому мне пришлось увезти ее из гостиницы…

— Но я же приказал Мануэлю следить за тобой!

— Мне это известно, — вежливо заметил Святой. — Я видел, как он стоял на противоположной стороне площади. Очень живописная картина. Но это для меня не проблема, я просто вывел ее через черный ход.

— За ним должны были следить Алистон и Палермо.

— Они и следили, когда я вернулся. Потому-то им удалось меня схватить и притащить сюда. Мне предложили одну треть добычи за переход на их сторону. Уж очень им хотелось знать, что мне рассказала Кристина.

Грейнер взглянул ка Палермо. Наступила тишина, которую нарушало прерывистое дыхание Лобера.

— Ну и что ты им рассказал? — прервал молчание Робин.

— Я объяснил им, что надо делать с этой третью. Тогда им захотелось все выпытать с помощью раскаленной ложки. Алистону стало плохо, он улизнул, а Палермо занялся делом.

Он указал на волдырь на правой щеке и ложку, валявшуюся рядом с Палермо. Грейнер пошевелил ее носком ботинка. Ковер под ней обуглился до черноты.

Святой видел по лицу Грейнера, что доказательства его рассказа произвели впечатление.

— Ты ему рассказал?

— Не успел. Он забыл связать мне ноги, за что и поплатился. Потом я попросил девицу развязать меня и предложил деньги. Когда она отправилась звонить вам, занялся Джорисом.

— Он здесь?

Святой покачал головой.

— Был.

Саймон соскочил со стола. Лобер, опомнившись, вновь направил на него пистолет. Как бы не замечая этого, Святой распахнул дверь в спальню, приглашая их последовать за ним. Он показал, им разворошенную постель и обрезки веревок, разбросанные повсюду.

Грейнер недоуменно переводил взгляд то на постель, то на Святого.

— Что с ним стало?

— Я их отпустил, — спокойно сообщил Саймон.

Он выдержал паузу, пока его оппоненты справятся с собственными чувствами, и посмотрел Грейнеру в лицо. Саймон прекрасно понимал, что первым желанием того было нажать на спусковой крючок, но так же знал, что любопытство удержит от этого.

— И ты дал им уйти? — повторил Робин, когда к нему вернулся дар речи.

— Естественно, — невозмутимо сообщил Святой.

— С какой стати?

Он удивленно поднял брови.

— Я полагал, что мы с вами вошли в долю… Разве мы не договорились?

— Но эти двое…

— У них билета нет. Я обыскал их дюйм за дюймом. Кроме того, Кристина сообщила мне…

— Проклятый лжец! — сорвался Лобер, ткнув пистолетом Святому в грудь, глаза его пылали от ярости.

Подозрения Саймона нашли наконец свое подтверждение, так что он ждал этой вспышки ярости. Сейчас Лобер был гораздо опаснее Грейнера.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Саймон взглянул Лоберу в глаза и сказал с нажимом:

— Прежде чем называть меня лжецом, не мешало бы сначала выслушать.

— Так что же тебе рассказала Кристина? — спросил Грейнер.

— Она сказала, что ни у Джориса, ни у того парня билета нет. Видимо, к этому времени Палермо с Алистоном завладели им и спрятали где-нибудь.

Святой снова посмотрел на Лобера, давая понять, что посвящен в его тайну, и что она останется между ними, хотя он и готов в любой момент вытащить правду на свет Божий.

Все эти намеки ускользнули от внимания Грейнера, который смотрел на Саймона, зловеще ухмыляясь.

— И где же его спрятали?

Святой пожал плечами.

— Понятия не имею. Да это и неважно, ведь они отправились на его поиски.

— И ты позволил им…

Саймон пренебрежительно смерил его взглядом.

— Послушай, сколько раз тебе повторять, что головой думать надо и без меня тебе труба? Я спрятал от них Кристину, не так ли? Они не знают, где она, и у них нет ни малейшего шанса ее найти. И я говорю тебе то же, что и им. Это моя заложница, гарантия моей доли. Ты думаешь, Джорис начнет вилять, когда его дочь у меня в руках?

Это заявление окончательно доконало Грейнера. Если первое было, как удар под дых, то это подействовало как хороший апперкот. Наконец он пришел в себя.

— Что ты им сказал?

— Только то, что они должны еще сегодня показать мне билет, или Кристине придется туго. А уж тогда мы и поговорим о делах.

— Они слышали, что ты послал девицу звонить мне?

— Да, думаю это только поможет делу. Пусть поработают на нас. У них нет выбора: нет билета, не будет и Кристины.

Грейнеру возразить было нечего, и он согласился с железной логикой Святого. Саймон, как боксер на ринге, продолжал нащупывать его слабые места, приберегая силы для нокаутирующего удара.

Он насмешливо посмотрел на Лобера.

— Должен принести свои извинения, — выдавил тот. — Ты нас обскакал.

— Как всегда, — скромно заметил Святой. — Со временем вы к этому привыкнете.

Грейнер наконец заметил, что продолжает держать его под прицелом.

— Если будешь продолжать в том же духе, — сказал он, убирая пистолет в карман, — то у тебя не будет повода для сожалений. Мне нужны такие люди, особенно…

Приглушенный стон оборвал его. Они взглянули на Палермо, который сидел на полу, держась руками за голову.

— …особенно, когда появятся вакансии в моей команде, — едко заметил Грейнер.

С посеревшим лицом Палермо таращился на них, безуспешно стараясь оценить ситуацию. На лице Лобера появилась зловещая ухмылка. Он пересек комнату, ухватил своей ручищей Палермо за воротник, рывком поставил его на ноги и тряхнул, как тряпичную куклу.

— Грязная, лживая крыса, — прорычал Лобер.

Палермо пытался сопротивляться, освободиться от его железной хватки.

— Что это значит? — пронзительно завизжал он. — Как ты можешь так говорить обо мне! Этот тип обманывает нас! Почему вы ему…

Лобер размахнулся и ударил его по лицу.

— Ну-ка, повтори, что ты сказал, скотина! — сквозь зубы процедил он. — Еще вчера ты заявил, что я обманываю тебя, теперь Томбс. А кто следующий, Грейнер?

Саймон запустил руки в карманы и прислонился к стене, наблюдая за проявлением благородного негодования у Лобера. Еще один такой удар мог надолго вырубить Палермо, поэтому Грейнеру пришлось вмешаться.

— Этого достаточно, Лобер, — зловеще прошипел он. — У тебя есть, что сказать нам, Палермо?

— Это ловушка! — выдохнул итальянец. — Томбс появился здесь и избил меня…

— Джорис с напарником были здесь?

— Я никогда не видел их!

— Томбс и Мария видели их здесь.

— Это ложь.

— А что за веревки на кровати? Как здесь оказался Томбс? Зачем ты хотел его пытать?

Палермо нервно сглотнул и добрых полминуты не мог найти, что ответить.

— Я все объясню, — начал было итальянец, но тут же умолк под ненавидящим взглядом Грейнера.

— Что-то больно долго ты раздумываешь, — холодно заметил Грейнер. — Может быть, дома ты сумеешь объяснить получше. Если нет, то нам будет очень не хватать тебя…