Духъ изслѣдованія развивается, какъ и всѣ другія способности, прививкою и упражненіемъ. Любопытство выработывается въ человѣкѣ. Наблюдая, онъ пріобрѣтаетъ вкусъ къ самостоятельному наблюденію. Я, конечно, могу помогать съ своей стороны вниманію Эмиля, указывая ему на тѣ стороны предметовъ и явленій, которыя онъ самъ не видитъ съ перваго взгляда, но все же необходимо, чтобы желаніе видѣть проснулось въ немъ самомъ и притомъ совершенно естественно. Дѣти вообще очень любятъ распрашивать; мнѣ кажется, что воспитатели заглушаютъ эту счастливую наклонность, предупреждая дѣтскіе вопросы и заходя за предѣлы того, что желаетъ знать ребенокъ. Многія дѣти кончаютъ тѣмъ, что перестаютъ спрашивать о чемъ бы то ни было, чтобы избавиться скучнаго и длиннаго урока.
III
Не хорошо ребенку быть одному
Я боюсь чтобы мы съ Еленой не привязались слишкомъ къ этой дѣвочкѣ, которую забросила къ намъ буря и которую родственники ея не нынче завтра могутъ потребовать.
Какъ бы то на было, я долженъ констатировать одинъ физіологическій фактъ.
Когда Долоресъ попала въ нашъ домъ, она отличалась всѣми недостатками своей расы и своей страны. Несмотря на свое хорошенькое личико, она была неряшлива и, даже правду сказать, довольно нечистоплотна. Эта небрежность въ отношеніи самой себя въ связи съ порядочнымъ запасомъ прирожденнаго кокетства, приводила въ отчаяніе Елену. Наставленія, выговоры, маленькія униженія, которыми старались затронуть ея самолюбіе, ничто не помогало. Обладая характеромъ живымъ и даже вспыльчивымъ, когда ей въ чемъ нибудь перечили, она не выказывала ни малѣйшаго желанія чему нибудь научиться. Елена дѣлала все, что могла, чтобы разбудить умъ этой заколдованной сказочной красавицы, но увы! всѣ талисманы оказывались безсильными надъ чарами, которыми, должно быть, околдовала ее какая нибудь волшебница. И кто же разрушилъ эти чары? — Эмиль.
Желаніе ему понравиться, боязнь его насмѣшекъ и даже быть можетъ, его презрѣнія, — все это гораздо сильнѣе подѣйствовало на волю Лолы, чѣмъ всѣ наши уроки. Это первая побѣда Эмиля, но въ ихъ возрастѣ подобныя побѣды не опасны.
Съ этой минуты, между Эмилемъ, ревниво оберегавшимъ превосходство своего маленькаго знанія и Лолою, оспаривавшею у него это превосходство, завязалась борьба, которая, какъ и слѣдовало ожидать, идетъ обоимъ въ прокъ. Они учатся гораздо лучше съ тѣхъ поръ, какъ учатся вмѣстѣ. Эмиль долженъ быть напередъ готовъ; Лола напрягаетъ всѣ свои усилія, чтобы перегнать его въ чтеніи.
Я нахожу, что характеръ ихъ тоже много выигралъ отъ этого общенія. Дѣти отлично подмѣчаютъ свои обоюдные недостатки я не даютъ спуску другъ другу. Эмиль не щадилъ Лолу, которая съ своей стороны тоже не оставалась у него въ долгу; но эти легкія пререканія отнюдь не мѣшаютъ имъ оставаться величайшими друзьями. Мнѣ замѣтятъ, быть можетъ, что общеніе между братомъ и сестрою представляетъ тѣ же выгоды, но я этого не думаю, потому что обстоятельства бываютъ въ послѣднемъ случаѣ нѣсколько иного рода.
Разъ мнѣ случилось посѣтить училище глухонѣмыхъ, которое первоначально раздѣлялось на двѣ школы. Опытъ вскорѣ показалъ неудовлетворительность этой системы. Дѣвочки, запертыя въ своемъ отдѣленій года на два отставали отъ мальчиковъ, которые, равнымъ образомъ, но оказывали большихъ успѣховъ. Тутъ пришла мысль соединить ихъ въ общіе классы. Перемѣна эта принесла самые благодѣтельные результаты. Въ скоромъ времени дѣвочки сравнялись съ мальчиками и ученіе у этихъ послѣднихъ тоже пошло несомнѣнно лучше. Самолюбіе, столь свойственное и мужчинѣ и женщинѣ, соревнованіе, возбуждаемое въ молодыхъ людяхъ присутствіемъ гордыхъ соперницъ, въ глазахъ которыхъ имъ хотѣлось отличаться, все это способствовало повышеній уровня умственнаго развитія какъ съ той, такъ и съ другой стороны.
Спрашивается, почему бы то, что оказалось пригоднымъ для глухонѣмыхъ, не оказалось въ равной степени пригоднымъ и для говорящихъ?
Люди завѣдывающіе воспитаніемъ юношества обыкновенно возстаютъ противъ совмѣстнаго обученія мальчиковъ и дѣвочекъ во имя нравственности. Возраженіе это было бы очень важное, если бы оно имѣло какое нибудь основаніе. Но не слѣдуетъ упускать изъ виду, что никто никогда и не говоритъ о соединеніи обоихъ половъ въ общихъ дортуарахъ; умное распредѣленіе школьныхъ построекъ и дворовъ, безъ сомнѣнія, удалило бы многія изъ неудобствъ, которыхъ теперь опасаются.
Что же касается до умственныхъ занятій, то не свойственно ли имъ скорѣе ослаблять, чѣмъ возбуждать дурные инстинкты? Не представляетъ ли, напротивъ, полное разобщеніе половъ дѣйствительную опасность для добродѣтели? Наша испорченность умѣетъ только лукавить со зломъ и сама себя выдаетъ излишествомъ своихъ лицемѣрныхъ предосторожностей. Мы такъ усердно преслѣдуемъ своимъ недовѣріемъ самыя невинныя отношенія, что въ концѣ концовъ этимъ самымъ возбуждаемъ желанія и любопытство юношей. На сколько выгоднѣе было бы замѣнить всѣ эти искуственныя преграды чувствомъ долга, вкорененнымъ въ совѣсти молодежи!
Этимъ я не хочу сказать, что одно и тоже воспитаніе пригодно для мужчины и для женщины. Одаренные каждый различными способностями, имѣя, каждый съ своей стороны, свои особыя обязанности и свое особое назначеніе въ жизни, они требуютъ каждый для себя особаго способа воспитанія [2]. Но есть извѣстныя области науки, искуства и поэзіи, въ которыхъ боги и музы протягиваютъ другъ другу руки. Не лучше ли было бы заблаговременно подготовлять тотъ союзъ разума и чувства, который составляетъ главную прелесть жизни. Воспитывая обѣ половины рода человѣческаго порознь, какъ будто имъ никогда не суждено имѣть что либо общее въ своей участи, не порываемъ ли мы заранѣе ту связь, которая всего крѣпче связываетъ общество во едино. Не согласнѣе ли было бы съ закономъ природы и нравственности пріучить молодаго человѣка видѣть въ молодой дѣвушкѣ будущую подругу своихъ трудовъ своего стремленія къ добру, къ правдѣ и красотѣ?
Какъ бы то ни было, Эмиль и Лола въ ожиданіи дальнѣйшихъ указаній опыта, будутъ воспитываться вмѣстѣ и я ожидаю отъ этого духовнаго общенія самыхъ благодѣтельныхъ результатовъ какъ для того, такъ и для другаго.
IV
Два острова
Съ дѣтьми не мѣшаетъ подчасъ объясняться притчами.
Эмиль спросилъ у меня намедни отчего на свѣтѣ есть бѣдные, а Лолу, повидимому очень занималъ вопросъ — откуда взялись богатые.
Обыкновенно отъ подобныхъ вопросовъ отдѣлываются первымъ попавшимся отвѣтомъ, который только еще пуще затемняетъ разумъ дѣтей.
Съ другой стороны, какъ было мнѣ подступиться къ одному изъ самыхъ сложныхъ и трудныхъ вопросовъ политической экономіи? — Я выпутался изъ затрудненія, разсказавъ имъ слѣдующую сказку:
«Въ старину, посреди одного моря, названіе котораго я и самъ хорошенько не упомню, былъ островъ, на которомъ богатые построили себѣ мраморные дворцы, развели сады, полные самыхъ рѣдкихъ цвѣтовъ и вырыли озера для своего удовольствія. Ни что не могло сравниться съ роскошью ихъ стола: имъ подавались на золотыхъ блюдахъ огромныя рыбы съ соусомъ изъ омаровъ (это любимый соусъ Эмиля). Туалеты мущинъ и въ особенности дамъ отличались неслыханнымъ богатствомъ. Дѣти, играя въ кегля на площадяхъ, употребляли вмѣсто шаровъ огромные круглые брилліанты.
Бѣдные же напротивъ, ходили босикомъ, дѣвочки, одѣтыя въ лохмотья, рылись въ кучахъ нечистотъ у домовъ богатыхъ, подбирая выброшенные остатки отъ пировъ. На бѣдныхъ не только лежали самыя тягостныя и самыя непріятныя работы, но на нихъ еще всѣ смотрѣли съ презрѣніемъ. Дѣло дошло до того, что людямъ, плохо одѣтымъ запрещалось показываться въ мѣстахъ общественныхъ гуляній, изъ опасенія, конечно, чтобы они своими лохмотьями не загрязнили зеленые ковры газона, или, еще вѣроятнѣе, чтобы жалкій видъ ихъ не оскорблялъ зрѣніе богатыхъ.
Однажды ночью бѣдняки удалились на гору и стали совѣтываться между собою. Наиболѣе молодые между ними стояли за то, чтобы всѣмъ взяться за оружіе, напасть на богатыхъ во время сна и, отнявъ у нихъ имущество, раздѣлить его между бѣдными…
