Когда он был маленьким, то прошел курс обучения игре на синтезаторе, но этот инструмент разочаровал его. Синтезатор всегда давал чистые тона, лишенные сочных обертонов, казавшихся Юби наиболее интересными при игре на струнных. Конечно, существовали специальные программы, имитирующие данный эффект, но он всегда мог распознать их на слух.

Юби переключился на струнные инструменты — сначала гитару, а затем аудолину. Он восхищался возможностью получить различные оттенки звучания, сделать ярче свои ощущения. Большинство людей, с которыми он играл, казалось, не замечают эффектов, которыми он восхищался, но их мозги были устроены иначе, и Юби научился не ожидать от них понимания или одобрения.

За балладой последовала громкая и ритмичная песня. Оглушительные аккорды, казалось, разрывают пространство. Пальцы Юби постепенно приобретали былую гибкость. Он прилагал усилия, чтобы не быть оглушенным этим мощным звуковым потоком. В его мозгу мерцали разноцветные сполохи, различные вкусовые ощущения ассоциировались с терциями и септимами.

Когда песня закончилась, он взглянул на Нестора.

— Можно взять запасную гитару? Я хотел бы занять нижнюю пару рук.

Нестор колебался несколько мгновений, затем кивнул.

Гитаре было не меньше сотни лет — настоящий «Сэндмен» с фирменной эмблемой и розовым пластиковым, овальным, а не треугольным, как у современных инструментов, корпусом. Юби унаследовал подделку под «Сэндмена» от своего деда, которого никогда не видел, обнаружив гитару вместе с другими инструментами в шкафу на борту «Беглеца», куда Паско сложил их после гибели своих родственников на Атохе. «Сэндмен» имел на грифе регулируемые по высоте лады, что приводило к богатому звучанию каждого аккорда, и устройство автоматического натяжения струн. Юби отключил автоматику и настроил инструмент вручную, натягивая струны колками, а затем убедился, что гитара подключена к микшерскому пульту.

Следующая песня взорвалась, словно сверхновая, и могучее звучание гитары яркими цветовыми вспышками отзывалось в мозгу Юби. Аккорды звучали так сочно и выразительно, что могли заглушить остальные инструменты ансамбля. Юби понял, что нужно быть осторожным. Он полностью сосредоточился на технических приемах — быстрое глиссандо левой, мощный аккорд правой, резкие удары и легкое пощипывание струн. Аудолина плела тонкую замысловатую паутину аранжировки, вызывавшую у него на основании языка ощущение кислого вкуса лимона. В конце он долгим волнообразным движением грифа гитары выдал мощное вибрато, напоминающее мелькание блестящих перекатывающихся шариков ртути.

Нестор взглянул на него через плечо. Не осуждающе, а просто давая понять, что он слышал. Юби улыбнулся в ответ, протянул руку к бутылке и отхлебнул пива. Жидкость обожгла горло. Он рассмеялся, ожидая, когда Нестор даст знак начинать.

Юби сыграл еще несколько вещей, все глубже погружаясь в море звуков. Полихромные аккорды теснились у него в мозгу. Во время пауз он прикладывался к «Шарку». Затем, в середине песни, он увидел, что Нестор и второй гитарист смотрят на него. Выражение лица Нестора было таким, как будто сбылись его худшие предположения. Энтони тоже бросал на него отчаянные взгляды. Пальцы Юби почти остановились, когда он понял, что увлекся, а вся группа последовала за ним, даже не успев осознать, что происходит, и теперь музыка звучала на пол-октавы выше. Энтони выжимал все возможное из своих голосовых связок, стараясь следовать за мелодией, и никто не знал, что делать.

Юби ободряюще улыбнулся вокалисту — все, на что он был способен в тот момент. Улыбка застыла на его лице, когда он, сосредоточившись на конце музыкальной фразы, старался найти выход. Пальцы его двигались автоматически. Фраза закончилась раньше, чем он подготовился, но он глубоко вздохнул и укоротил длительность последней ноты серией из трех аккордов, вернувших звучание гитары в доступный Энтони диапазон.

К счастью, остальные поняли его замысел. Юби уже более уверенно улыбнулся Нестору и аккуратно доиграл свою партию до конца.

Его пальцы начинали неметь. Пора заканчивать.

— Спасибо, командор, — он выключил гитару и поставил ее на место. — Извини за последнюю песню.

— Бывает, — Нестор теперь, казалось, смягчился, поскольку Юби все же нашел выход из созданной им же ситуации.

— Еще раз спасибо.

— Было приятно, — ответила Сара. Он улыбнулся ей и сошел со сцены. Юби нашел Сига у роботов-погрузчиков, вернул ему аудолину и спустился к причалу, где находился «Беглец». Была середина второй ночной вахты — время готовиться к старту. Юби спустился на один уровень к стыковочному рукаву своего корабля. Он допил пиво и положил бутылку в карман. Открывая люк, он подумал, там ли Кит де Соарес. Большую часть времени юноша проводил на борту «Беглеца» с Прекрасной Марией, возвращаясь на «Абразо» только поспать. Вероятно, он не хотел, чтобы семья узнала о его встречах. Все это, особенно то, что Кит не ночевал на корабле, устраивало Юби.

Он пробрался через рукав и открыл внутренний люк. Крышка люка откинулась вверх, и он прыгнул внутрь. Из его груди вырвался крик, но было уже слишком поздно. Чьи-то руки сжали его запястья. Юби успел заметить зеленую форменную одежду, желтые ремни и петлицы в воротнике. Ужас парализовал его.

Гибкие металлопластиковые ленты обвились вокруг его запястий. Сильные руки подняли его. Юби застыл со скованными наручниками всеми четырьмя руками.

— Юби Рой, — полицейский оказался усатым худощавым мужчиной среднего возраста. Его два напарника были помоложе и покрепче. Старший протягивал Юби бумагу.

— Вы арестованы. Воровство, мошенничество, подделка данных банка. «Беглец» и все его содержимое конфисковываются в пользу «Отто-Банка» в качестве уплаты за обманом полученную ссуду.

Юби, не отрываясь, смотрел на полицейского.

— Где моя сестра?

— Вы увидитесь несколько позже. Она арестована днем.

— Я ничего не понимаю.

— Прочитайте, что здесь написано, командор, — в голосе полицейского звучала усталость. Он слышал подобное множество раз. — Я всего лишь выполняю свою работу, Юби Рой. Если хотите разобраться, наймите адвоката. Им за это и платят.

Юби позволил увести себя. Он представил себе жизнь на Анжелике в колонии для малолетних преступников.

Он подумал о своей сестре и задохнулся от боли.

Прекрасная Мария приблизилась к двери комнаты и нажала на кнопку. Согнувшись, она вошла внутрь.

Юби лежал на кровати и смотрел фильм, подложив под голову верхнюю пару рук. Космические пираты под предводительством Фила убивали и насиловали прямо перед его глазами. Корзина для мусора была заполнена пустыми пивными бутылками. На полу около кровати стояла картонная коробка с нетронутой едой.

— Пойду прогуляюсь, — сказала Мария. — Составишь мне компанию?

— Думаю, нет.

Она опустилась рядом с ним.

— Ты должен иногда выходить отсюда.

Между ними в пространстве появилось голографическое изображение сгустка крови.

— Зачем? Мне некуда идти.

Мария пристально посмотрела на него.

— Это твой собственный выбор.

— Не нужно мне напоминать, — сказал он и вновь углубился в фильм.

Мария почувствовала жалость. С момента своего ареста он почти не двигался и не разговаривал. Никуда не ходил и никого не хотел видеть.

Мария повернулась и вышла. Кит ждал ее снаружи. Он нервно расхаживал по эстакаде.

— Не хочет, — сказала она, закрывая дверь.

Кит, казалось, почувствовал облегчение.

— Плохо, — сказал он и обнял Марию.

— Я хочу помочь ему. Он считает, что это его вина, но это не так.

— Он справится, — в голосе Кита не было уверенности.

Мария промолчала. Она погрузилась в размышления.

Арест, к их удивлению, не причинял особых неудобств. После того, как у Марии и Юби сняли отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза, прокурор заглянул в их дело, вздохнул и вынес заключение, что они не представляют опасности для общества. Поэтому, вместо того, чтобы содержать за государственный счет в крошечной тюрьме, брата и сестру поместили в две комнаты в дешевой гостинице для свиданий. Четыре раза в день они должны были прижимать большой палец правой руки к установленному в помещении сканеру, чтобы зафиксировать свое присутствие на базе.