Плетеное кресло, стоящее у стены, скрипнуло. Я чуть не заплакала. Это кресло хорошо помнилось, оно уже стояло тут, когда я была маленькой, только тогда не скрипело так. И отец… Для меня семнадцать лет минули как сон, я почти не помнила ничего из них, а для всех остальных… Я когда увидела его, подумала сначала старик какой-то стоит, над столом сгорбился. Волосы седые, на лице морщины. Потом привыкла немного, но стоило только вспомнить! Кто украл семнадцать лет моей жизни! Кто-то украл семнадцать лет жизни моих близких. Странным было только то, что не было никаких переживаний из-за отца Нэрана, он вспоминался как-то смутно, как часть сна. Я не испытывала к Ранду больше никаких чувств. Может это из-за того, что я теперь такая. Попытки поплакать по умершему мужу проваливались. Я ущербна даже в этом! Даже не могу оплакать того, кто мне был когда-то дорог.

– Когда ты пропала, никто не мог понять, что случилось. Тебя искали. Ты знаешь, что я всегда был против твоего брака с Рандом, у меня были очень нехорошие предчувствия. Тебе не разрешали видеться с семьей. Меня не допускали до тебя и до внука. А уж когда ты пропала… Мы пытались искать, но ничего не получилось, все следы как отрезало. Ты даже не умерла, а будто перестала существовать. Была Нэя, и не стало. А получилось, что появилась девочка с кошачьими ушками.

– Отец, пожалуйста! – я заткнула уши руками. Прикосновение к этой измененной части тела, напомнило мне о том, кто я теперь. Иллюзия, которую я себе создала, продержалась недолго. Но голос отца слышался даже через преграду.

– И вот Нэя вернулась. Пусть она не помнила себя, пусть она изменилась, но ее сумели полюбить и в таком облике. Нэя, тебя все любят.

– Они считают меня чудовищем!

– Глупости. Уж мне-то можешь поверить. Прислушайся к своему чутью и ты все поймешь. Неужели ты утратила свой дар?

Я опустила руки и устало прислонилась к стене.

– Я стараюсь не смотреть, чтобы не видеть, как меня презирают на самом деле. Отец, я это просто не переживу.

– Значит, будешь мучаться в неизвестности? Если тебя не любят и презирают, то почему бы не послать таких во тьму? Да и как бы там ни было, как бы ты не выглядела, но Нэран твой сын. Если уж и он не любит свою мать, его, конечно не бросишь, и не отошлешь, но тогда можно взять хорошую палку… Дети требуют воспитания.

Я не выдержала и расхохоталась, представила себе, как я бегаю за взрослым юношей с палкой и воспитываю его.

– Не сомневайся, найдутся те, кто полюбит тебя в любом облике. Да, может, они и уже есть. Ты главное, научись сама воспринимать себя в нем.

– Но как?! Как это можно сделать?! Я же настоящий звереныш!

– Но весьма симпатичный звереныш.

– Отец, скажи честно, неужели я, вот такая, нисколько тебя не смущаю?

Он замолчал ненадолго.

– Девочка моя, ты не представляешь, насколько я рад, что ты вернулась. Да даже полностью превратить ты в кошечку, я бы все равно был счастлив.

Я выбралась из-за кресла. В глазах у отца стояли слезы.

– Папа!

Он прижал меня к себе, погладил по голове.

Когда я немного выплакалась, мы смогли поговорить. Я села на пол у ног отца, мне так было удобнее, и я не стала себя мучить, устраиваясь в кресле.

– А мама, что с ней случилось? – на сердце было тяжело. Почему меня не было рядом с семьей?! Почему же я ничего не смогла вспомнить, почему не смогла вернуться раньше?!

– Мама сильно переживала из-за твоей пропажи. А когда еще и Нэрея пропала, это ее совсем подкосило. Она угасла за два месяца. Лекари не знали в чем дело.

– Это все из-за меня! – я обхватила голову руками. – Это я виновата!

– Что ты, девочка моя, – теплая рука легла мне на макушку, потеребила уши. – Это виновата та сволочь, что вас похитила, – в голосе отца появился металл, у меня по спине пробежали ледяные мурашки. – Жаль, что не я его уничтожил. Как бы я хотел, чтобы он и подобные ему исчезли раз и навсегда!

– А Тесса? Почему я ее не вижу в доме? Или ее тоже похитили?

– Тесса недолго пережила Инору. Она видела, как похищали Нэрею. Это ее так перепугало, что Тесса потеряла рассудок, а смерть матери окончательно ее подкосила. Так я и остался один. Поплачь, поплачь, девочка моя, не держи это в себе.

И я послушно зарыдала.

– Дедушка, мы… Мама, почему ты плачешь, что случилось? – Нэран подбежал ко мне, присел рядом, положил руки на плечи, заглядывая мне в лицо. От него веяло таким теплом, что слезы хлынули еще сильнее.

– Оставь ее. Что ты хотел?

– Почему она плачет, – Нэран теперь обращался к деду, в его голове прорезалась злость. – Чем ты ее обидел?

– Ничем, успокойся. Это семейные дела, столько всего случилось за ее отсутствие, и не все события были радостными.

– Да, – погрустнел юноша. – Правда. Да, – вдруг вскинулся он. – Мы же нашли Нэрею.

– Где?! Где она сейчас?

Нэран поник.

– Великий маг создал из нее аки. Мы даже вызволили ее из замка, только один наш нетерпеливый товарищ утащил с собой браслет с камнем, в котором она теперь живет.

Отец покачал головой.

– Иногда мне кажется, что наш род наложено какое-то проклятие.

– Отец! – я обхватила его ногу, потерлась щекой о колено. – Все будет хорошо, вот увидишь. Вот и Нэрея нашлась.

– Мы найдем Аданэла, заберем у него камень и принесем тебе, – присоединился к утешениям Нэран.

Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, Аданэл понял, что это правда. Стоило открыть глаза, и он вернулся в детство. Комната в серо-синих тонах, шелковые драпировки на стенах, знакомый вид из узкого, похожего на бойницу окна, только деревья вытянулись кронами вверх и теперь их голые по зиме ветки перечертили серое небо. Деревья не были такими высокими в его детстве, юноша с трудом повернул голову, ожидая, что мир вот-вот померкнет, и он предстанет перед Создателем.

– Аданэл! Ты очнулся.

Дан вздрогнул от этого голоса, над ним склонилась миниатюрная миловидная женщина с пепельно-серебристыми волосами.

– Мама?

Госпожа Ларина, залившись слезами, припала к груди юноши.

– Как ты мог?! Как ты мог задумать такое?!

– Я, получается, остался жив?

Женщина оторвалась от сына и залепила ему полновесную оплеуху.

– Бессердечный.

– Мама, прости, – странно, но раскаяния Аданэл не испытывал, скорее досаду. – А здесь я как оказался?

– Мое материнское сердце почувствовало беду, я кинулась к тебе, успела вовремя. Парн изготовил противоядие, ты же знаешь, какой он мастер по всяким зельям, – Ларина не переставала всхлипывать. Дану все же стало ее жалко.

– Мама, вам бы тоже легче стало. Не нужно было бы беспокоиться из-за наследства рода Ланро, его бы получили братья. Да и вам я бы перестал мешать.

– Глупый-глупый мальчишка, – мать с улыбкой погладила юношу по щеке. – Ты даже не представляешь, насколько ты ценен.

Аданэл не удержался и хмыкнул.

– Отдыхай, приходи в себя. А потом у нас будет серьезный разговор.

– Почему не сейчас? Я хорошо себя чувствую, – юноша сел и понял, что это правда. Никаких последствий не осталось, тело было полно силы, как после хорошего отдыха. Мир казался необыкновенно ярким, а он-то простился уже со всей этой красотой. Дан только что осознал, что жив, по-прежнему жив. Воздух был сладким, как медовая вода, нежный мех одеяла под пальцами, прекрасная игра света на шелке драпировок. Сердце сжалось, а ведь придется еще раз прощаться со всем этим, оставить себя в живых он просто не может. Или же струсить? Эта мысль показалась настолько притягательной, что Аданэл на мгновение представил, что можно было бы сделать, чтобы не мешать Алиэру с Тессой и самому остаться в этом мире. Вариантов оказалось множество: от женитьбы на первой попавшейся простолюдинке, которую его положение в обществе и деньги примирит с маленьким ростом будущего мужа, до переезда в другую страну.

– Это очень серьезный разговор.

– Я слушаю мама.