Еслибъ я передала вамъ всѣ замѣчанія, высказанныя Мери Анною, вы увидѣли бы, что это за дѣвушка, какимъ удивительнымъ соображеніемъ она одарена. Даже тотъ пунктъ, который заставлялъ колебаться самого К. Дж., именно, различіе національностей и языка, она обсудила и рѣшила въ нѣсколькихъ словахъ. Она замѣтила, что это обстоятельство скорѣе выгодно, нежели невыгодно, „потому-что поставитъ преграду излишней интимности и фамильярности, которая можетъ назваться язвою супружеской жизни“.
„Люди, говорила она: — рѣдко бываютъ сходны по характеру, мама; а когда приходится имъ жить въ интимныхъ отношеніяхъ, они должны держать себя, какъ-бы характеры ихъ были сходны; поэтому они дѣлаются лицемѣрами, на сколько то позволяютъ каждому его дарованія. Но, выйдя за иностранца, женщина не бываетъ поставлена въ необходимость показывать видъ, что приняла его вкусы и привычки; она всегда можетъ слѣдовать собственнымъ, и каковы бы ни были они, приписывать ихъ своей иноземной національности“.
Да, Молли, она удивительная дѣвушка; во всемъ, что касается жизни и знанія людей, я не встрѣчала ей равныхъ. Каролина никогда не могла бы сдѣлать подобнаго замѣчанія; она не умѣла воспользоваться выгодами заграничной жизни; свѣтъ она знаетъ столько же, сколько знала въ Додсборо. Иногда я жалѣю, что мы не оставили ее дома, потому-что, какъ я замѣтила, въ комъ путешествіе не развиваетъ свѣтскости, въ томъ оно только усиливаетъ привязанность къ обычаямъ родины. А если родина, по-несчастію, Ирландія, то нѣтъ надобности прибавлять, какъ пагубно такое направленіе мыслей.
Мы въ этомъ согласны съ Мери Анною. У насъ выйдти за пэра можно только дочери банкира или танцовщицѣ; на мелкихъ помѣщиковъ наши аристократы не хотятъ и смотрѣть. Слѣдовательно, дѣвушка, желающая найдти жениха съ титуломъ графа или герцога, должна ѣхать за границу.
Мери Анна не одинъ разъ положительно объявляла, что лучше умереть, нежели сдѣлаться просто „мистриссъ NN“. Она говоритъ: „Вся жизнь пройдетъ въ тяжкой борьбѣ, если не будетъ защищена аристократическимъ именемъ“. Я лучшая свидѣтельница тому. Сколько лѣтъ отравляло мою жизнь ненавистное наше имя!
— Выходи же за него, милое дитя мое, сказала я:- выходи за него — и будь счастлива въ выборѣ. Для меня, среди всѣхъ моихъ непріятностей и страданій, будетъ отрадою знать, что по-крайней-мѣрѣ одна изъ моихъ дочерей поддерживаетъ честь материнской фамиліи! Что ни выйдетъ изъ этого брака, но ты будешь баронесса.
Она горячо пожала мою руку, Молли, но не сказала ничего. Я знала, что предполагаемый шагъ сопряженъ для нея съ жертвами, но остереглась спрашивать. Разузнавать и изслѣдовать раны сердца, по моему мнѣнію, чрезвычайно-опасно: это неизбѣжно ведетъ къ тому, что онѣ раскрываются и становятся неисцѣлимыми; потому я молчала о нихъ и продолжала говорить исключительно о баронѣ.
— Это убьетъ Дэвисовъ, сказала я: — онѣ будутъ задыхаться съ зависти.
— Да, это убьетъ ихъ и онѣ будутъ спорить, что слухи о моемъ замужствѣ ложны, пока не перепечатаютъ наши провиціалыіыя газеты изъ „Morning Post“ описаніе свадьбы. Тогда-то припомнятся имъ всѣ ихъ насмѣшливыя замѣчанія о путешествіяхъ по чужимъ краямъ! — Да, мой другъ Молли, въ Броффѣ нескоро найдется баронъ!
— Я думаю, что мистеръ Бельтонъ пойметъ наконецъ оскорбительную безразсудность своихъ притязаній, продолжала она: — онъ увидитъ различіе между замкомъ Вольфенфельзъ и квартирою въ сельской лечебницѣ!
Однимъ словомъ, другъ мой Молли, мы разсмотрѣли вопросъ со всѣхъ сторонъ и согласились, что хотя лучше было бъ, еслибъ Вольфеншеферъ былъ англійскій виконтъ съ огромными помѣстьями въ Beликобританіи, но и въ настоящемъ своемъ положеніи замужство это хорошо. „Я займу довольно-блестящее положеніе“, сказала Мери Анна: — „и постараюсь его возвысить“. Мы согласились, что для Кери очень-пріятно гостить у мистриссъ Моррисъ и не надобно пока ее лишать этого удовольствія; потому-что, какъ справедливо замѣтила Мери Анна, „Кери очень-проста и откровенна; если ее взять намъ съ собою, она разболтаетъ наше состояніе и погубитъ насъ“. Это правда, Молли: Кери рѣшительно не понимаетъ, какой осторожности, какихъ пожертвованій стоитъ намъ удерживаться въ настоящемъ положеніи. Она истинная Доддъ — этимъ все сказано.
Слѣдующій день прошелъ у насъ въ хлопотахъ. Надобно было увязывать вещи, купить новую ливрею для Патрика Бирна, нанять дорожную карету, чтобъ явиться въ приличномъ видѣ. Бетти также мы старались выучить, какъ ей держать себя среди многочисленной прислуги замка, чтобъ не компрометировать насъ своими ирландскими выходками. Мери Анна заставляла ее при себѣ ѣсть, раскланиваться и пр.; но не знаю, воспользуется ли она этими уроками.
Мы отправились изъ Раштадта съ великолѣпіемъ: въ каретѣ шестеркою, съ курьеромъ, который скакалъ впереди, приготовляя лошадей. Одинъ этотъ видъ, топотъ и храпѣнье лихихъ коней, звяканье колокольчиковъ и бубенчиковъ на сбруѣ — все это такъ меня растрогало — вы знаете, Молли, какъ я впечатлительна — такъ меня растрогало, что, подъ вліяніемъ своихъ настоящихъ ощущеній и мыслей о будущемъ, я первыя двѣ станціи проплакала.
— Если вы такъ волнуетесь, сказалъ К. Дж.:- то не лучше ли намъ воротиться?
Можно ли представить себѣ болѣе грубую неделикатность, Молли? Встрѣчался ли вамъ въ жизни человѣкъ, умѣющій такъ возбуждать къ себѣ отвращеніе? Ужь конечно послѣ его словъ я перестала плакать; я начала съ нимъ за нихъ такъ расплачиваться, что онъ радъ былъ помѣняться мѣстами съ Бетти, и всю остальную дорогу сидѣлъ на лакейскомъ мѣстѣ.
Впрочемъ, и Бетти была въ-сердцахъ за то, что Мери Анна не позволила ей натыкать на шляпку всѣхъ ея старыхъ цвѣтовъ, которые были безпощадно выброшены. Мери Анна говорила ей, что она съ своими цвѣтами была совершенная рождественская ёлка; недоставало только свѣчей и фонариковъ. И вотъ наша Бетти изволила ревѣть и ворчать до самаго обѣда, а потомъ уснула и начала невыносимо храпѣть. Въ довершеніе пріятностей, Патрикъ напился пьянъ такъ, что его надобно было привязать къ козламъ; на каждой станціи онъ потѣшался на своей привязи и вокругъ кареты собиралась толпа народа. Впрочемъ, путешествіе наше было очень-пріятно.
Мы ужинали въ городкѣ, называющемся Оффёнбургь, и оставались тамъ ужасно-долго. Видите ли, К. Дж. открылъ, что трактирщикъ умѣетъ говорить поанглійски и знаетъ толкъ въ сельскомъ хозяйствѣ: несмотря на все наше противорѣчіе, онъ посадилъ его съ нами ужинать, и они, куря свой отвратительный табакъ и пьянствуя, просидѣли далеко за-полночь, толкуя о хлѣбахъ, травахъ, льнѣ и тому подобныхъ предметахъ. Впрочемъ, это принесло свою пользу: развеселило К. Дж. на всю остальную дорогу. Да, Молли, натура К. Дж. не измѣнилась и, кажется, неисправима. Дѣлайте, что угодно, вывозите его куда угодно, знакомьте его со всѣми пріятностями аристократизма и свѣтскаго общества — сердце его все наполнено телятами и ягнятами; ему все попрежнему скотный дворъ нравится больше бальнаго салона.
Мы могли бы ночевать въ Фрейбургѣ, а благодаря бесѣдѣ К. Дж. пріѣхали туда только къ завтраку. Я, какъ видите, стараюсь отмѣчать вамъ всѣ имена городовъ. Возьмите въ школѣ небесный глобусъ, и прослѣдите наше путешествіе вокругъ свѣта: это очень-займетъ васъ.
Черезъ Чортову-Долину доѣхали мы до маленькаго озера, которое называется Titi-see; вы узнаете его на глобусѣ потому, что на берегу растутъ двѣ большія ивы; тутъ насъ дожидались лошади, высланныя барономъ, и черезъ полчаса мы достигли цѣли своего путешествія. Признаюсь, Молли, я чуть не заплакала, узнавъ, что мы въѣхали во владѣніе барона не замѣтивъ того. Я думала, что на границѣ есть какія-нибудь древнія ворота, между двухъ высокихъ башенъ, какъ въ Нокслоберъ-Кэстлѣ, или изящная каменная застава съ гауптвахтою, какъ въ Долли-Маунтѣ; но мы просто ѣхали по обыкновенной дорогѣ, съ засѣянными полями по обѣ стороны; не было ни заставы, ни ограды, ни даже просто плетня. Деревья попадались часто; но все это были простыя, гадкія сосны, ели, березы, между которыми лежали кучи валежнику, собраннаго на дрова. Проѣхавъ мили двѣ по этому интересному ландшафту, мы увидѣли передъ собою большую поляну, засѣянную свекловицею и изрѣзанную водосточными канавами. Въ срединѣ поляны стоялъ, какъ-будто большая, мрачная, грязная тюрьма, замокъ Вольфенфельзъ. Передаю вамъ первыя свои впечатлѣнія, не прикрашивая, потому-что, когда мы лучше познакомились съ замкомъ, они измѣнились.
