Под контролем Плавинского находилась русская печать в Софии. И был Плавинский местным подобием Главлита. На последних страницах газет «За Россию» (НТСНП), «Голос Труда» (Союза Трудящихся Христиан), «Голос России» (Ивана Солоневича) значилось: «Ответственный редактор Н. Плавинский».

Главная тематика «Вестника» — проповедь активизма. Авторы — видные деятели «Внутренней линии»: генералы Скоблин и Зинкевич, штабс-капитаны Браунер и Плавинский, ротмистр Коморовский, капитан Ларионов. Писали и близкие к «Вестнику» штатские публицисты Н. А. Цуриков и В. М. Левитский. На страницах журнала, в понятных для чинов эзоповских выражениях, воспевалась тайная «линейная» элита:

«Огромное число чинов РОВСа… считает недостаточной ведущуюся в настоящее время противобольшевистскую борьбу… Другое стремление среди наших чинов — это вера в непроявившиеся еще силы нашего молодого командного состава… (Скоблин);

РОВС выделяет из себя активный элемент (Ларионов);

Главное — сохранено какое-то действенное, жизнеспособное, жизнеактивное ядро… Галлиполийские общества и отдельные члены часто играют в жизни русских колоний первенствующую роль». (Плавинский.)

В отделениях Общества Галлиполийцев чины «линии» чувствовали себя как рыба в воде. Они задавали тон на местах, выполняя указания тайного «Центра» по дискредитации генералов Миллера, Стогова, Эрдели, Витковского, руководителей НТСНП и вообще всех неугодных «Линии» эмигрантов. Они до небес превозносили Шатилова и сообщали редакции журнала, что его уход с поста начальника 1-го Отдела «живо переживается чинами РОВСа». Они же провоцировали инциденты между РОВСом и НТСНП. 18 августа 1937 года, за месяц до похищения генерала Миллера, редакция журнала возвестила проекте собственной реконструкции:

«Вестник, в сущности, помимо даже воли редакции, ходом вещей становится органом всего РОВСа».

Собственного печатного органа у РОВСа никогда не было. Претендуя на возвышение, «Вестник» не испросил на то разрешения генерала Миллера. В этом нужды не было. Ибо ход вещей неумолимо вел к гибели Миллера — в эти дни Скоблин и Плевицкая подготовляли похищение 70-летнего старика, ставшего «Линии» поперек дороги. Синхронизация — полная, уверенность в успехе — абсолютная.

Записка Миллера провалила Скоблина. Не слишком смущенная его бегством, спустя неделю после похищения, редакция «Вестника» дезинформировала чинов РОВСа: «Роль Скоблина пока не выяснена».

А редактору «Голоса России» Ивану Солоневичу «весьма компетентное лицо» — генерал Абрамов — внушило, что со стороны Скоблина предательства не могло быть. И Солоневич, со свойственным ему бурным темпераментом, в номере от 28 сентября начисто и безапелляционно отрицал факт похищения Миллера Скоблиным.

Чем дальше от Парижа, тем выше вздымались волны дезинформации. Рекорд побило «Бессарабское Слово» от 16 октября:

«…в большом зале Социального Музея состоялось публичное собрание, созванное РОВСом. Ораторы РОВСа выступили с сенсационными разоблачениями о НТСНП — тайной организации внутри РОВСа, подрывающей его существование… После перерыва выступил Прянишников, которого считают председателем тайной организации НТСНП…»

Доклады НТСНП о «Внутренней линии» натолкнулись на яростное сопротивление ее чинов. «Галлиполийский Вестник» в № 53 категорически отрицал независимость «Вн. линии» от генерала Миллера, нарочито преуменьшал роль предателя Скоблина и всячески отмахивался от неприятных, «случайно попавших» к нам ее документов. «Вестник» старался представить «Организацию» как вспомогательный аппарат при РОВСе, боровшийся с происками ОГПУ. И, конечно, делалось всё, чтобы представить Скоблина как случайного, одиночного советского агента, даже не интересовавшегося деятельностью «Внутренней линии».

В статье В. Ларионова «Недостойная болтовня» не было ни одного аргумента, опровергавшего наши утверждения и доказательства. Было лишь возмущение разоблачением «Линии»:

«…Я не хочу разбирать всю нагроможденную „иксом“ Прянишниковым чепуху, всё хрупкое, подтасованное здание фантастических преувеличений больного воображения и просто клеветы».

«Удар в спину» — так назвал свою длинную статью капитан В. В. Полянский, ближайший помощник Шатилова по созыву съездов национальных группировок. Подразумевая удар в спину РОВСа, Полянский защищал Шатилова и «Линию» — до предела наивно и эмоционально, но не убедительно.

Но на защиту «Линии» не встал Н. И. Плавинский. Не написал в ее пользу ни одной строки. В том же номере «Вестника» Зинкевич был вынужден сообщить, что Плавинский, «в силу своей крайней занятости», просил освободить его от участия в редактировании журнала. Зинкевич выражал уверенность в том, что Плавинский не прекратит сотрудничества в «Вестнике». Однако Плавинский не оправдал его надежд. Прозрение Плавинского было очевидным и окончательным.

С каждым новым днем для эмигрантов становилась ясной порочная деятельность «Внутренней линии». Газеты «Возрождение», «Последние Новости», орган Туркула «Сигнал», многие лица и организации по достоинству оценили вред, нанесенный «незримыми руководителями». И «Вестник», несмотря на призывы «линейцев» к редакции, был вынужден умолкнуть, якобы, «из-за отвращения к полемике».

1 апреля 1938 года «Вестник» подвел итоги:

«РОВС пережил еще один удар, и этот удар… только закалил в борьбе, научил и сплотил то основное ядро, которое составляет его силу».

«Внутренняя линия» умирать не собиралась…

6 ноября 1937 года Парижское отделение НТСНП устроило открытое собрание с докладом И. А. Брянского «Правда о третьем Тресте».

Поводом к собранию послужило интервью П. Н. Шатилова, данное сотруднику «Последних Новостей». Опубликованное газетой 13 октября, это интервью было попыткой Шатилова опровергнуть мой доклад «Внутренняя линия». Защищаясь от разоблачений, Шатилов лгал отчаянно и бессовестно.

Брянский, еще раз указавший, что работа «Внутренней линии» могла быть выгодной только большевикам, обнаружил в интервью Шатилова и письмах в редакцию «Последних Новостей» новые данные:

«Опытный прокурор или гражданский истец, базируясь только на заявлениях и письмах ген. Шатилова и кап. Закржевского, опубликованных в „Последних Новостях“, смогли бы построить совершенно уничтожающий для названных лиц обвинительный акт».

Интервью Шатилова Брянский подверг тщательному анализу. Протестуя против «клеветы», Шатилов утверждал, что «Внутренняя линия» возникла в 1926–1927 годах «по личной инициативе генерала Кутепова», что «просто генерал Кутепов подобрал несколько надежных офицеров и поручил им наблюдать за тем, чтобы в нашу среду не проникали большевистские агенты». Ложь № 1.

Он утверждал, что «на этих офицерах лежала задача укреплять авторитет начальников». Наделе изнутри подрывали авторитет генералов Миллера, Эрдели и других, но возвеличивали его, главу «Вн. линии». Ложь № 2.

Он утверждал, что чинам «линии», переселившимся во Францию, было предложено «сохранять связь с Софией и одновременно обслуживать ген. Кутепова, привлеченного Вел. кн. Николаем Николаевичем для специальной деятельности». Обслуживать Кутепова? Нет, поддерживая с ним связь, курьеры доносили в Софию о его деятельности. Ложь № 3.

Он утверждал, что после похищения Кутепова к нему прибыл капитан Закржевский, доложивший, что «им получен из Софии приказ возглавить группу офицеров, ранее обслуживавших генерала Кутепова… Ему было приказано осведомлять меня, как начальника 1-го Отдела, и ген. Глобачева, ведшего в то время самостоятельное расследование по делу о похищении ген. Кутепова». На самом деле такой группы при Кутепове не было. Направляя Закржевского в распоряжение Шатилова, Фосс 28 февраля 1930 года писал: «Ваша задача будет вам объяснена». Объяснена Шатиловым и никем другим. Ложь № 4.