— Он принес вам какие-то изображения камня? Эскизы, фотографии?

— Вы еще скажите: каталоги с выставок! — засмеялся собеседник. — Ни один уважающий себя ювелир не станет делать копию по изображениям.

— То есть? — изумилась Саша. — Вы хотите сказать, Миша, что держали в руках рубин «Кровь инфанты»?

— Не только хочу сказать, но и говорю…

— Когда это было? — спросила она, по-прежнему глядя на Парвицкого с изумлением.

— Это было в самом конце ноября, — ответил он.

— И сколько времени рубин находился у вас?

— Часов шесть, — подумав, сказал ювелир. — И все это время Иван Васильевич сидел у меня в мастерской, не сводя с него глаз.

— Миша, — произнесла девушка, — я знаю, что вы мужественный человек. Но неужели вам не страшно мне все это рассказывать?

— Нет, — Парвицкий пожал плечами. — Иван Васильевич не просил меня держать этот заказ в тайне. Он даже не намекал ни на что подобное и уж, тем более, не угрожал. Так что у меня не было никаких оснований заподозрить в этом заказе нечто криминальное. Вы же знаете, Александра, что в таком случае я бы за работу не взялся.

— Но если Иван Васильевич привез вам камень открыто… Что из этого следует, Михаил?

— Скорее всего то, что владельцу понадобилась копия, — ответил Парвицкий. — Вообще, это довольно распространенная практика…

— Но кто тогда Иван Васильевич?

— Не знаю, — сказал ювелир. — Может быть, специально обученный охранник…

— В таком случае, камень ему должна была передать сама Ирина! — воскликнула Саша.

— Возможно, — согласился Парвицкий. — Я его об этом не спрашивал.

— Извините, Михаил, но я должна срочно позвонить, — пробормотала девушка, доставая из сумочки мобильный телефон и набирая номер Игоря Пирогова.

В Апраксином переулке Сашу уже ждали.

Когда она пересказала друзьям свой разговор с Парвицким, оба задумались.

— Насколько я понимаю, — сказал Игорь, — Иван Васильевич мог получить рубин из рук как минимум трех человек.

— Четырех, — возразил Андрей. — Кроме Ирины, ее мужа и отца, доступ к камню имел начальник охраны Султанова.

— Да, Чагин мог передать рубин Ивану Васильевичу, — сказала Саша. — Но если это сделал именно он, то об этом его должен был попросить кто-то из тех троих. Вернее, двоих. Сам Султанов, я думаю, отпадает.

— А вы не допускаете, — спросил Пирогов, — что Чагин мог преследовать какие-то собственные цели?

— Возможно, преступные, — проговорил Мелешко.

— А нельзя установить за ним наблюдение? — спросила девушка.

— Наблюдение? За Чагиным? — Игорь изобразил на лице сложную гримасу.

— Чагин — профессионал, он обнаружит любое наблюдение, — сказал Андрей, которому Сашино предложение совсем не понравилось.

— Игорь — тоже профессионал, — упрямо проговорила она. — Если он обнаружит себя перед Чагиным, я в нем разочаруюсь.

— Сашка, не бери друга на «слабо», — нахмурился Мелешко. — Мы рискуем влезть в о-очень большие неприятности.

— В конце концов, кому нужно раскрыть преступление — мне или тебе? — возмутилась она.

— Мне нужно раскрыть преступление, — спокойно произнес Андрей. — Но не любой ценой.

— Я вас не понимаю, — заявила девушка. — У человека имеется бесценная вещь. Этого человека пытаются убить. Кто-то в то же самое время пытается сделать дубликат этой вещи. Я уговариваю вас увидеть связь между двумя событиями. А вы отказываетесь!..Кстати, Игорь, — повернулась она к Пирогову, — тебе не удалось проверить, лежит ли рубин в банковском сейфе?

Но вместо Игоря ей ответил Андрей.

— По этому поводу мы послали в банк официальный запрос, — сказал он. — Но я не знаю, ответят ли нам…

— В сейф залезть вы не можете, — вздохнула Саша, — наблюдать за Чагиным не хотите. Тогда у меня есть еще одно предложение. Пусть Андрей соберет людей, близких Ирине, и прямо спросит их о заказе Парвицкому. Глядишь, что-нибудь и выяснится.

— Майор Мелешко в роли месье Пуаро! — засмеялся Пирогов.

— Или мисс Марпл… — пробормотал сам Мелешко. — В принципе, это возможно. Но послушайте, я не успел сообщить вам еще одну важную новость. Краснов исчез.

— Что? — двое воскликнули это в один голос.

— Его нет нигде: ни в больнице, ни дома, ни в офисе, — продолжил Андрей. — Я рискнул объявить его в розыск. Ведь если он сбежал, значит, у него рыло в пуху. А если его кто-то похитил или, не дай Бог, еще хуже… Тогда дело совсем уже осложняется. Может быть, они оба прикоснулись к какой-то опасной тайне — сначала Ирина, а потом и ее муж…

Он оставил машину в гараже, справедливо полагая, что если он с ней не расстанется, найдут его быстро. Ездить по городу на «форде-мондео» было бы чистым безумием.

Он хотел уехать куда-нибудь далеко. В глухую деревню. Где бы его никто никогда не нашел.

Потом он вспомнил о Чагине. Начальник службы безопасности «Конкистадора» отыщет его и на краю света. Невозможно уехать так, чтобы нигде не засветиться. Даже если поедешь автостопом, тебя запомнят водители. И если Чагин займется делом всерьез, они ему выложат все.

Значит, уезжать из города нельзя. Тем более, что он должен был найти человека, покушавшегося на жизнь Ирины.

Он доехал на маршрутке до Московского вокзала, потолкался на платформе, выбрал бабку с вызывавшим наибольшее доверие лицом и спросил о плате за жилье. Бабка, обладательница трех комнат в квартире на Литовском проспекте, сдавала две из них приезжим за вполне приемлемую цену. Узнав, что он собирается снять комнату на месяц, она поморщилась и сказала, что тогда придется доплатить комиссионные какому-то Вадику, под «крышей» которого она работала на вокзале.

Немного подумав, он сказал бабке, что ему, возможно, понадобятся продукты, и протянул ей триста долларов. Она засуетилась, покрутила головой, велела ждать ее в кафе «Мишень» и растворилась в толпе. Но почему-то он был уверен, что бабка не исчезнет с его деньгами.

Возле него крутились люди, предлагали свои сомнительные услуги, но когда он деловым шагом направился к «Мишени», они отстали.

Ждать возвращения старухи пришлось долго. Он успел выпить стакан томатного сока, потом — съесть малосъедобный холодный борщ, поскольку никакой другой еды не имелось. Забегаловка под названием «Мишень» находилась в помещении тира. В ней стояло всего два поцарапанных ножами пластиковых стола. Столы качались, и ему потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы не опрокинуть борщ на себя.

Напротив него сидели две тетки. Тетки сверяли накладные, время от времени заказывая у буфетчицы портвейн, который они пили, отхлебывая сразу по полстакана.

В пол-уха слушая их разговор, он вспомнил свое последнее свидание с Викой. Оно было так тщательно подготовлено, но если бы он знал, каким окажется результат…

Он приехал к ней днем. Прежде чем лечь в постель, они долго разговаривали. Виктория настойчиво выспрашивала у него подробности семейной жизни с Ириной. Он отвечал неохотно. Она обиделась. Тогда он понял, что все затраченные усилия могут оказаться напрасными, и, невзирая на предупреждения директора агентства «Армада», покинул квартиру, попросив Вику немного подождать.

Он надеялся, что дорогое шампанское и букет с орхидеями обязательно подействуют на нее. И не ошибся…

Но в середине ночи она опять заговорила об Ирине. Они поссорились. Ему показалось, что, говоря о его жене, Виктория теряет рассудок.

С трудом сдерживаясь, он, тем не менее, слушал ее бред и пил шампанское — бокал за бокалом. Потом он заснул.

…Теперь его, сидящего в грязной забегаловке в ожидании старухи, мучила неотвязная мысль: а не могла ли Виктория, воспользовавшись тем, что он крепко спит, поехать к Ирине?..

Войдя в «Мишень», бабка обвела тесное помещение взглядом и подошла к его столику.

— Идем, парень, — позвала она. — Вадьку пришлось по всему вокзалу искать. Он, оказывается, с черными отношения выяснял.