— Саша, скажите честно, вы специально выдумали всю эту историю, чтобы получить информацию о моем утреннем клиенте? — спросил ювелир. — Ну и чутье у вас! — Он посмотрел на нее с восхищением. — За смешную историю — спасибо. Только почему было не спросить прямо? Я бы ответил с большим удовольствием.

Телеведущая растерялась.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, Миша. Что я должна была спросить прямо? Мне нужно знать, возможно ли в принципе подделать рубин «Кровь инфанты». Ну, сымитировать его…

— Когда в детстве я мечтал о незаурядной жизни в будущем, — отозвался на это Парвицкий, любивший заводить речи издалека, — мой одесский дедушка говорил, что именно профессия ювелира даст мне кусок хлеба с маслом и жизнь, полную приключений. Про хлеб и масло я и сам догадывался, но насчет второй части дедушкиного предсказания — сомневался. И напрасно. Похоже, этот ваш рубин способен нарушить однообразное течение моих будней. Хотя я и не люблю рубины. Они действительно напоминают мне сгустки крови, а крови я с детства боюсь.

Саша нахмурилась.

— Вы хотите сказать, — спросила она после паузы, — что к вам уже обращались с подобным вопросом? Причем сегодня утром?

— У вас прекрасный слух, — улыбаясь, похвалил ее Парвицкий. — Именно сегодня утром. Правда, в отличие от вас, этот человек задал мне дополнительный вопрос: сколько это будет стоить? И спел песню из фильма «Белорусский вокзал»: «Мы за ценой не постоим…»

— Кто был этот человек?

— Не знаю, — ювелир пожал плечами. — Я его в первый раз видел. Он назвался Иваном Васильевичем. Но что это меняет? С таким же успехом он мог назваться Василием Ивановичем, Иеремией Давидовичем или Мусой Ахмедовичем.

— Но приметы-то у него есть?

— Та-ак, — недовольно протянул Парвицкий. — Значит, я все-таки был прав. Вас, Саша, интересует этот человек.

— Да нет же, Миша! — возразила она. — Вы же сами мне о нем рассказали! А я просто хотела узнать, можно ли подделать камень. Мне это нужно для того, чтобы моя подруга перестала сходить с ума.

— Так я не понял, — сказал Парвицкий, — мой утренний посетитель вас интересует или нет?

— Нет, но… Я ведь журналистка, — пробормотала Саша. — И моя специальность — криминал. Вы же сами это знаете…

— Теперь понял. — С этими словами Мойша приступил к дегустации фирменного грибного салата.

Он некоторое время жевал со скептическим выражением лица, потом смешно сморщился, снял с бороды крошку хлеба и отставил тарелку.

— Все бы ничего, — задумчиво проговорил он, — но кошерная еда у них малосъедобная. Молочного поросенка, что ли, заказать?.. — А потом без всякого перехода сообщил: — Есть такая штука — кристалл Сваровски. Это плод новых технологий, позволяющий имитировать настоящие камни. Между нами говоря, подделка будет похожа на оригинал не больше, чем я на вас, Саша. Но, допустим, ваша подруга до того слепа, что примет кристалл Сваровски за рубин. Этим, насколько я понимаю, задача исчерпывается.

Парвицкий вопросительно посмотрел на девушку. Она молча кивнула.

— А вот Иван Васильевич — будем называть его так, раз ему это имя нравится, — продолжал ювелир, — после моей консультации знает, что рубин подделать невозможно, и все-таки он склонен заказать мне подделку и заплатить за работу немалые деньги. Кого он собирается обмануть? Хозяина рубина? Хочет выкрасть камень, подменив стекляшкой? Но это абсолютно исключено! Владельцы таких камней, как правило, обладают острым зрением и некоторыми знаниями… Замечаете, Саша, как заразительно ваше профессиональное любопытство?

— Замечаю, — рассеянно пробормотала она. — Но я не поняла другого. Вы считаете, что мне не стоит подсовывать Алене подделку?

— Обманывать беременных женщин — это грех, — строго сказал Парвицкий. — Не дай Бог, узнает, что ее обманули. Да и потом, — он хитро прищурился, — у нее наверняка есть какое-нибудь желание… А подделка не сможет его исполнить.

— Вы серьезно? — удивилась Саша.

— Когда я был маленьким, — вздохнул Парвицкий, — мне подарили книжку. Называлась она «Волшебная гайка». Книжка, по сути, о том, что вера может творить чудеса.

— С помощью гайки? — усмехнулась девушка.

— Это неважно, — с серьезным видом сказал он. — Неважно, кто или что внушает веру. Но тогда гайка произвела на меня некоторое впечатление… Иногда я думаю: не попадись мне вовремя эта книжка, моя жизнь сложилась бы иначе.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила Саша. — Как быть с Аленой?

— Я думаю, что затевать историю с подделкой не нужно. Вы, Саша, очень умная девушка. Вы справитесь и так.

— Но как — так? — безнадежно вздохнула она.

— А уж это вам самой виднее, — жизнерадостно улыбнулся Парвицкий.

— Зря вы ругали грибной салат, — Саша отодвинула пустую тарелку, — по-моему, очень вкусно… — А потом осторожно спросила: — Так что насчет вашего… Ивана Васильевича?

— Я ждал, когда вы о нем вспомните! — засмеялся ювелир. — Он придет ко мне в пятницу. И уже с авансом…

Прежде чем вернуться в студию, Саша собиралась на минутку заскочить домой к заболевшему редактору Миле Миловской — после недавнего закрытия руководимой ею программы «2 Саша 2» Миловская постоянно хандрила, а после вчерашнего разноса, устроенного Калязиным, и вовсе слегла. Саша искренне жалела грузную шестидесятилетнюю женщину, несколько лет назад потерявшую в автокатастрофе мужа и взрослого сына, и надеялась, что этот краткий визит хоть немного поднимет ее настроение. После трагедии Мила переехала из большой квартиры на Загородном, в которой все напоминало ей о близких, в маленькую двухкомнатную на улице Савушкина.

Свернув на Сердобольскую улицу, ту самую, с которой Ленин отправился в Смольный делать революцию, Саша выехала к Торжковскому рынку — отсюда до дома Миловской было уже недалеко.

«Зря все-таки я не поговорила с Феликсом насчет Милы, — думала девушка. — Нельзя же директору канала до такой степени терять голову!» Ее мысли вернулись к Алене. Легко Парвицкому говорить, что Саша обязательно что-нибудь придумает! Что тут придумаешь?.. А может, Феликсу попросить на время этот рубин у Ирины Султановой? Вдруг она даст? Ей-то он теперь уже не очень нужен: свадьба сладилась… Потом Саша вспомнила, что рубинов с названием «Кровь инфанты» было несколько. И, если верить тому, что она вчера прочитала, не все они исполняли желания своих владельцев. Некоторые камни, напротив, доставляли им сплошные неприятности. Согласно легенде, это были те капли крови, которые умирающая инфанта не успела собрать и отдать мужу. Разными путями они разошлись потом по миру, и один из таких рубинов стал проклятием целого испанского рода — эту историю Саша прочла ночью в одной якобы научной монографии. Может, рассказать об этом Калязиной?

Нет, но какова Алена! Сколько Саша ее помнила, она никогда не была суеверной: не сплевывала через плечо, не стучала по дереву. И вдруг — такая метаморфоза.

«Интересно, что будет со мной, когда я надумаю рожать?» — тут Сашины мысли потекли в другом направлении. Старшие Барсуковы уже давно мечтали о внуках. А теперь начали Алену в пример дочери ставить. И неважно им, что Алене тридцать пять, а Саше — на десять лет меньше.

«В девках ты уже засиделась прочно, — говорила Тамара Сергеевна. — Ладно, дело твое. Но рожать надо, пока сама молодая и мы еще не совсем старики. А то дождешься момента, когда мы с отцом уже и помочь тебе не сможем». — «Ты предлагаешь мне стать матерью-одиночкой? — смеялась Саша. — Родить от первого встречного?» — «Зачем от первого встречного? — увещевала ее Тамара Сергеевна. — Что, у тебя поклонников не было?» — «Поклонники-то были, — парировала дочь. — Но замуж меня пока звал только Макс Штаубе». — «Ну, и за чем же дело стало? — возмущалась мать. — Лучшего зятя я и представить себе не могу. Видела бы ты, как он лепит пельмени!» — «Ага! — теряла терпение Саша. — Он переедет из Гамбурга в Питер и будет каждый вечер готовить пельмени! Он — бизнесмен, мама! Ты понимаешь, что это значит: биз-нес-мен? В России западному человеку заниматься бизнесом невозможно. Его здесь моментально разведут!» — «Где ты набралась таких выражений? — строго спрашивала Тамара Сергеевна. — И потом: зачем ему переезжать сюда? Поезжай к нему сама. В цивилизованную страну. Хоть посмотришь, что это такое. Мы бы к вам в гости ездили. Думаю, работу ты и там себе найдешь». — «Я патриотка», — бормотала на это Саша и уходила в свою комнату.