— Что же вы опаздываете, Лерочка! Через полчаса выезд. Я не успею вас загримировать.

— Вы собираетесь меня гримировать? — Калерия едва не задохнулась от возмущения.

— Конечно! — сказала пигалица. — Садитесь скорее, Лерочка…

То, что девчонка сделала с ее лицом, нужно было смывать сразу. Так, во всяком случае, показалось Калерии. Но прибежавший в гримерку Сергеев оглядел ее с ног до головы и довольно хмыкнул.

— Только веки чуть-чуть поправь, — приказал он пигалице.

Та снова затолкала Калерию в кресло и стала «поправлять веки».

В этот момент пришел Лаптев.

— Отлично выглядишь! — воскликнул он. — Даже наша Танюша не смогла тебя испортить. — Он потрепал пигалицу по щеке, отчего она замурлыкала, как кошка. — Ну, что — покажем высший класс? У тебя, кстати, сегодня совсем нет текста. Это хороший знак, да?

— Все смеешься, Сашенька? — грустно проговорила Калерия. — А вот мне не до шуток.

— Да вы замечательно вчера играли, — встряла в разговор Танюша. — Мне очень далее понравилось…

— Вы не могли бы помолчать?! — неожиданно заорала Калерия.

Лаптев посмотрел на нее с интересом, но ничего не сказал…

Он объяснялся ей в любви на фоне огромного каменного льва, а Калерия гладила львиную морду и молчала. Лаптев нервно бегал вокруг, размахивал руками и сжигал ее влюбленным взглядом.

Его игра казалась Калерии замечательной, и вскоре она забыла, что это всего лишь кино. Она принимала слова героя за чистую монету. Это он сам, Сашенька Лаптев, объяснялся ей в любви. И она чувствовала себя на верху блаженства…

— Милочка, — сказал после съемок Сергеев, — вы сегодня отлично поработали, вы действительно талантливая актриса. Если и дальше так пойдет, я сделаю из вас звезду.

— Ну что, где будем обедать? — подошел к ней Лаптев. — Вернее, ужинать. Или тебе в театр надо?

— В театре я взяла отпуск за свой счет, — счастливо засмеялась она.

— Но когда пойдет мой спектакль, ты выйдешь на работу? — спросил он.

— Лаптев, — влезла в разговор гримерша Надежда, — пожалуйста, приезжай на съемки пораньше. Если, конечно, не хочешь пойти морщинами раньше времени. У тебя очень нежная кожа.

— Хорошо, Наденька, — покорно улыбнулся он.

Когда они сели в его машину, Лаптев спросил:

— Итак, куда едем?

— Куда хочешь, — сказала Калерия и, не удержавшись добавила: — Зачем тебе гримироваться у Надежды? Я бы могла работать с тобой сама…

— Не забывай, что у Сергеева ты не гримерша, а актриса! — воскликнул он, и эти слова отозвались в ее душе сладкой музыкой.

Игорь Пирогов готовился к приходу Саши тщательно и трепетно. Не так уж часто она навещала его жилище.

Три года прошло с того злосчастного дня, когда он повел себя, как последний идиот, заподозрив Сашу в обмане… С тех пор она бывала у него только по праздникам и никогда не приезжала одна. Конечно, их «деловое сотрудничество» продолжалось, но все это было уже не то.

Три года он жил тайной надеждой. Он вел с Сашей нескончаемый мысленный диалог, и о его мучениях догадывался единственный человек на свете — Андрей Мелешко. Ведь на то и существуют близкие друзья, чтобы обо всем догадываться и все понимать. Но помочь Пирогову не мог даже он.

В отличие от друга, Мелешко считал себя тонким знатоком и ценителем женского пола. Будучи человеком женатым, он, тем не менее, любил всех женщин. Или почти всех… И, надо признать, они нередко отвечали ему взаимностью. Андрей возмущался Пироговым, который не предпринимал ничего для собственного счастья. Ждал инициативы от судьбы, но та не торопилась. И правильно. Инициатива — мужское дело.

Как-то после очередного выпуска «Криминальных хроник», в котором майор Мелешко выступал одним из главных героев, он сидел с Сашей в кафе телевизионной студии. Выпив для храбрости сто граммов, Мелешко решил «расколоть» телеведущую на чистосердечное признание. В конце концов, Андрей знал ее с детства, считал себя ее другом, а какие могут быть недомолвки между друзьями?

— Вот смотрю я на тебя, Сашка, — сказал он, — и понять не могу. Мужиков вокруг тебя уйма вьется, а близкого человека у тебя нет. Почему?

Саша к его удивлению не обиделась, а рассмеялась.

— Ну, ты прямо как моя мама заговорил… Отвечу тебе так. Во-первых, некоторые вопросы женщине задавать неприлично. А во-вторых, с чего ты взял, что у меня никого нет?

— А это видно, — сказал Андрей и посмотрел ей прямо в лицо. — Особенно опытному глазу. Такому, как у меня.

— Мелешко, отстань, — потребовала Саша. — Я после двадцатичасового рабочего дня с трудом до постели добираюсь.

— А зачем так много работать? — удивился Мелешко.

— Так получается, — девушка пожала плечами.

— Эгоистка ты, Сашка, — вздохнул Андрей. — Совсем нашего брата не жалеешь. Вот взять того же Пирогова…

— Давай не будем брать Пирогова, — сказала она и перевела разговор на другую тему.

А сегодня она позвонила и сообщила, что приедет. Пирогов понимал, что, скорее всего, по делу. Но ему так хотелось верить в другое…

Он устроил в квартире генеральную уборку и накрыл стол для ужина, поставив по краям две длинные витые свечи в старинных бабушкиных подсвечниках. И надел белую рубашку с галстуком.

Удивленный взгляд Саши говорил о том, что такого приема она не ожидала. Идеальная чистота, свечи и галстук — все это было не очень похоже на Пирогова.

— Это Апраксин, дом пять? — спросила она. — Я не ошиблась адресом? Здесь живет Игорь Петрович Пирогов по прозвищу Гоголь?

— Да, — смущенно проговорил хозяин. — Он живет именно здесь.

— Ты меня пугаешь! — засмеялась Саша. — Что все это значит?

— Я подумал, что ты придешь голодная, — сказал он. — Вот и решил тебя накормить.

— Если бы ты предупредил, что будут свечи, я бы надела вечернее платье, — пошутила она.

— Ты в любом наряде великолепна! — С этими словами он отодвинул для нее стул.

На ужин Гоголь приготовил утку, запеченную каким-то необыкновенным способом. Попробовав ее, девушка на некоторое утратила способность реагировать на окружающее.

— В меню предусмотрен десерт, — предупредил он, когда она попросила еще «один маленький кусочек» утки.

— Да? — удивилась она. — А я и не знала, что ты умеешь готовить. Может, тебе стоит пойти в повара?

— Ну, если у моего сыскного агентства отберут лицензию, я над этим подумаю, — пообещал Игорь. — А пока буду совмещать. Кстати, ты заметила, что многие авторы детективов разбавляют описания преступлений описаниями блюд?

— Да, — засмеялась Саша. — Таким образом они вырабатывают у читателя условный рефлекс. Когда читаешь детектив, тебе хочется чего-нибудь вкусненького. Когда ешь вкусненькое, вспоминаешь о недочитанном детективе.

— Какая ты, Сашка, умная! — восхитился Пирогов. — И почему я сам не догадался? Впрочем, в последнее время я читаю любовные романы.

— Да ты что? — воскликнула она. — Разве их мужчины читают?

— Не могу ответить за всех, — Игорь скромно потупил взор.

— Зачем? — поинтересовалась она.

Пирогов немного подумал и решил признаться.

— Один умный человек сказал мне, что в женских романах описаны все женские желания — и явные, и тайные. Вот я и стараюсь постичь их.

Саша расхохоталась, показав на нарядно сервированный стол с пылающими свечами:

— Теперь я понимаю, что навело тебя на мысль о таком ужине! Мне некогда читать романы, но я знаю, что там всегда ужинают при свечах.

Пирогов с грустью смотрел на развеселившуюся девушку. Он знал, что легкомысленный тон их беседы вот-вот прервется, и Саша заговорит о другом…

Так и получилось.

— Я приехала к тебе по делу, Игорь, — сказала она. — Ты, наверное, знаешь, чем сейчас занимается Мелешко.

— Знаю, — вздохнул Пирогов. — Ты имеешь в виду покушение на дочку Султанова?

Саша кивнула.