Томэ вскинул голову. Поблизости никого не было. Только, напротив, с другой стороны колодца стоял человек в форме Схолы. По какой-то загадочной причине, расстояние не мешало десятнику ясно его рассмотреть, словно воздух перед лицом превратился в линзу. Судя по эполетам без бахромы, это был кентарх. Кажется, Томэ недавно видел его в свите Меттерниха. Схоларий преспокойно опирался на ограждение, на его губах застыла неприятная усмешка.
— Вот оно значит как, — прошептал схоларий.
С другой стороны колодца Томэ услышал бы разве что крик, но голос воина в черном мундире, словно вливался прямо ему в уши.
— Интересно. Очень интересно.
Томэ отпрянул от огражденья и зло посмотрел в глаза схоларий.
— Да пошел ты!
Десятник развернулся на каблуках и зашагал прочь от колодца.
Он старался идти четко и размеренно, но был совсем не уверен, что у него это получается. Все вокруг стало невероятно четким. Казалось, ткань реальности натянулась как кожа на барабане, и каждый его шаг отдавался гулким ударом. Зал слегка вращался, и Томэ был уверен, что это не обычное головокружение. У него было такое чувство, будто он стал осью, вокруг которой вращается мир. Он смотрел вокруг, и сердце сжимала щемящая тоска, словно он стал свидетелем какой-то катастрофы.
Будто этого было мало, перед глазами стали проступать странные объекты неопределенной формы. Они возникали из стен зала и плыли ему навстречу. Это было, как если бы кто-то бросил в воду комки разноцветной бумаги. Плотные переливающиеся сгустки двигались к центру зала. Каким-то образом он чувствовал, что они перемещаются не сами по себе, а словно плывут в невидимых ручьях, которые стекают в колдовской колодец. Десятнику стоило больших усилий не замедлить шага. Радужное нечто прокатилась прямо сквозь него. Томэ ничего не почувствовал, только перед глазами на миг мелькнула очень яркая вспышка.
Он дошел до края зала, оперся ладонью о камень и крепко зажмурился. Все что творилось вокруг, очень напоминало безумную ночь высадки вражеского десанта. Реальность и нереальность опять смешались. Он чувствовал, что в него по-прежнему втекает сила, до которой он с таким трудом дотянулся. У него ломило в висках, казалось, еще немного и он просто захлебнется. Томэ медленно, словно на ощупь отстранился от хлещущего извне потока. Дышать сразу стало легче. Он осторожно открыл глаза. Наполнившие зал миражи быстро растворялись, скоро он видел только то, что привык считать реальностью.
Томэ аккуратно вытащил из кармана платок и стал вытирать окровавленные ладони. Странно, но он не чувствовал никакой боли, словно кровь была и вовсе не его.
За спиной негромко кашлянули, Томэ сжал кулак и развернулся, ожидая увидеть кентарха. Но это оказался всего лишь дворцовый слуга.
— Ваш господин желает вас видеть. Прошу следовать за мной.
Томэ коротко кивнул и пошел за золоченым проводником. Слуга вывел его из зала и провел на этаж выше. Томэ оказался в знаменитой Хрустальной анфиладе. Ряд перетекающих друг в друга залов опоясывали главный купол дворца. Каким-то образом, строителям удалось добиться такого эффекта, что человек, который шел по чертогам, не замечал ни малейшего изгиба и мог поклясться, что постоянно движется по прямой.
Слуга вел Томэ через вереницу сверкающих залов. Здесь почти не было украшений, строители положились на свет, тень и попавший им в руки редкий камень из далекого мира. Казалось Томэ идет нетронутой снежной целине, камень переливался и слепил глаза, но рядом, с этим светом лежала глубочайшая непроглядная тень. Словно пропасть, куда со временем упадут все живущие.
Впереди перед десятником неизменно простиралась прямая как стрела перспектива. Залы были так похожи друг на друга, что если не знать о секрете анфилады, можно было решить, что она бесконечна. По Столице ходила легенда об аристократе из провинции, с которым случилось именно это. Он почти сутки описывал круги вокруг купола, думая, что идет по прямой. Когда беднягу, наконец, нашли слуги, оказалось, что он успел повредиться рассудком. Сам Томэ считал, что это всего лишь байка, но когда своими глазами смотришь на уходящую в бесконечность цепь залов, в нее легко было поверить.
В очередном зале слуга остановился, и шагнул в тень. Томэ чуть не вздрогнул и тут же обругал себя за глупый испуг. Слуга, разумеется, никуда не провалился, послышалась шуршание и перед Томэ открылась замаскированная дверь, он успел заметить вырезанный на ней герб Алоика.
Он перешагнул порог и очутился в маленькой комнате со сводчатым потолком. Ставр сидел в кресле, обшитом зеленой тканью. На сей раз, он соизволил сразу "заметить" Томэ и указал ему на небольшой диванчик у стены. Томэ послушно присел и посмотрел на повелителя Алоика.
— Сегодня совет закончился неожиданно быстро, — сказал он.
Ставр чуть пожал плечами.
— Когда стороны не хотят согласиться ни по одному пункту можно либо затянуть собрание до бесконечности либо просто разойтись. Мы выбрали второе.
— И какой же вопрос внес такую рознь в высокое собрание?
— Все это было ожидаемо, — продолжал Ставр, так, будто Томэ его ни о чем не спрашивал, — но нельзя сказать, что время потрачено впустую. Личные встречи всегда очень полезны. Хотя, иногда и раздражают. Вот, например, сегодня ко мне прицепился Карл. Пиявка черномундирная. Знаешь, чего он хотел?
Томэ покачал головой, стараясь, чтобы на лице не отразилось никаких эмоций. Он догадывался, о чем мог завести разговор доместик Схолы, но очень хотел ошибиться. Ставр коротко усмехнулся, похоже, в своем спектакле десятник не преуспел.
— Не знаешь, значит. Хорошо, тогда представь себе, он снова уговаривал меня передать некоего Томэ принятого в дом Алоик, в распоряжение схолы Столицы. Похоже, ты его прямо очаровал. Будь бы ты девкой, решил бы, что он задумал на тебе жениться. Признавайся, что ты такое выкинул?!
Томэ молчал. Даже если бы он захотел, вряд ли смог бы объяснить, чем привлек внимание доместика.
— Но вы ему отказали, — сказал он.
— Да уж само собой, — улыбнулся Ставр.
— Кажется, вы чем-то довольны, эугениус.
— Пожалуй, что так. Я сумел перекинуться парой слов с моим дорогим другом Ласло Тариосом. Это, знаешь ли, большая удача, в последнее время он почти не выползает из дворца, даже на совет посылает представителей. Но этот раз мне повезло, и я получил достаточно данных чтобы принять окончательное решение. Раз Тариос так хочет доказательств моей измены, он их получит.
Томэ поднял взгляд на господина.
— Разумеется, вы сами их изготовите.
— А ты передашь их своему приятелю Гашфару. Кстати, все что ты из него за это вытянешь можешь оставить себе. Цени мою доброту.
— Благодарю, эугениус. Однако, должен заметить, что это опасная игра. Насколько я понимаю, вы рассчитываете, что Тариос выступит на совете с обвинениями, которые вы легко сможете опровергнуть и этим подорвете его влияние. Но никто не может гарантировать, что Ласло будет действовать строго по правилам. В Синклит у вас есть серьезные враги, они могут нанести упреждающий удар не придираясь к тому какими там бумажками размахивал Ласло. Потом, конечно, все откроется, но… Если документы будут достаточно убедительными, чтобы обмануть Тариоса другие члены Синклита тоже могут быть введены в заблуждение. По крайней мере, они так скажут. А виновным во всем назовут Ласло, который из личной неприязни солгал Синклиту. Для многих такая ситуация будет даже удачной, после вашего уничтожения дом Тариос займет неприлично сильную позицию. Ласло с удовольствием пожертвуют.
— Ценю, что ты так глубоко заботишься о благополучии дома Алоика, — усмехнулся Ставр, — но пожалуйста, не учи папу, как любить маму. Я знаю, что делаю. Подумай лучше о своей части работы.
— Как угодно эугениусу. Когда мы начнем?
— Мне понадобится время, чтобы все подготовить. Не волнуйся, я не дам тебе заскучать.
Томэ настороженно прищурился.
— Карл всегда плохо принимал отказы. С детства таким был. Так что я решил подсластить пилюлю. Дружина ведь должна помогать Схоле, хранить покой Столицы, верно? Так вот, следующее свое дежурство ты проведешь в компании кентарха Монка. Ты должен был видеть его сегодня, он ошивался возле Карла.
