— Мир тесен, — широко улыбнулся схоларий. — Присаживайся, теперь моя очередь угощать.
Томэ оглянулся, Аши тоже вошел в пещеру, но остался стоять в дальнем углу, куда почти не падал свет. Похоже, общаться со схоларием ему совершенно не хотелось. Десятник приблизился и уселся на камень напротив Аргуса. Сиденье оказалось неожиданно удобным и даже теплым. Видимо искусственный камень подогревали. Томэ вытянул ноги и потер рукой лоб.
— Тяжелый день?
Томэ бросил быстрый взгляд на схолария. Теперь он видел, что его знакомец сильно изменился. То есть внешне это почти не проявлялось, но у Томэ было чувство, будто с их последней встречи, Аргус неожиданно и сильно постарел. Казалось, декарха пожирает изнутри какое-то мрачное пламя, вся его веселость, была лишь маской.
— Есть такое. Сам знаешь, как это бывает на празднике.
Десятник постарался ответить как можно небрежней. Он действительно вымотался за последние часы, но показывать это Аргусу не хотел.
— Да, праздники они такие, — засмеялся декарх. — Потом в будни едва успеваешь от них отдохнуть.
По знаку Аргуса одна из девушек подошла к Томэ и протянула ему наполненный пивом рог. Десятник принял сосуд и едва из него пригубил.
— Что такое, — развесился схоларий, — ты стал трезвенником?!
— Просто выпил уже столько, что больше уже не лезет.
— А вот это действительно проблема. Тебе нужно больше работать над собой. Отказываться от дармовой выпивки это просто позор.
— С другой стороны, хорошо знать, что мне есть куда расти.
— Верно. Это действительно важно, — неожиданно схоларий стал почти серьезным. — Кстати, насчет роста. Ты знаешь, что мой папа говорил с твоим?
Томэ опустил голову, чтобы скрыть удивление. Какой еще папа? Только через пару секунд до него дошло, что Аргус просто не хочет называть имена Ставра и своего доместика. Десятник глотнул пива и слегка поморщился. Похоже, он действительно здорово устал, раз не смог этого сразу понять. В таком состоянии говорить с этим ублюдком было просто опасно.
— Что-то такое слышал, — медленно сказал он, — Но насколько я понял, беседа не сложилась.
— Это только в этот раз. Папа всегда получает что хочет.
— Ты сильно в него веришь.
— Имею для этого причины.
— Даже завидно, — Томэ привстал. — Я лучше выйду наружу, что-то мне нехорошо.
— Постой, лучше здесь посиди. Тут, говорят, стены особым камнем покрыты. Подыши поглубже, скоро сам почувствуешь, как силы возвращаются.
— Я думаю, тут немного о других силах речь шла.
— И пускай. Любой излишек тут тебе сразу помогут истратить с пользой и большим удовольствием.
Схоларий встал со своего места, обошел вокруг костра и уселся рядом с Томэ. Десятник почувствовал его дыхание на своей щеке. От Аргуса пахло и пивом и еще чем-то сладким и неприятным. Томэ попытался отстраниться, но схоларий удержал его за рукав.
— От чего у меня такое чувство, будто ты не рад, что мы скоро будем носить одинаковые мундиры? — прошептал он в ухо Томэ.
Сладковатый запах стал таким сильным, что Томэ было трудно дышать. Огонь словно подернулся пеленой, а стены пещеры начали медленно кружиться. Томэ снова попытался встать, но ноги подкосились и он плюхнулся обратно на камень.
— Так в чем же дело? — шептал Аргус. — Скажи прямо, не таись.
Этот липкий шепот вывел его из себя.
— Я не хочу иметь никаких дел с демонами и колдунами, которые водят их на поводках!
Томэ напрягся и все-таки смог встать. Аргус остался сидеть на камне с застывшим лицом. Десятник закусил губу. До него дошло, какую страшную глупость он только что сморозил. Его пальцы сами с собой потянулись к рукояти кинжала. Нужно убить ублюдка и списать все на пьяную драку! В ответ на это движение, губы Аргуса растянулись в улыбке.
— Лучше не напрягайся, герой, Ты сейчас не в той форме, чтобы со мной драться.
Аргус легко вскочил и стал лицом к лицу с десятником, его губы почти касались уха Томэ.
— Значит, ты видел демонов и остался не только в живых, но даже и в своем уме? Поразительно! Теперь я уже совершенно не сомневаюсь, что правильно решил перетащить тебя на нашу сторону.
Томэ снова стало трудно дышать, он попытался отстраниться от Аргуса, но ноги не слушались, а оттолкнуть декарха было все равно, что пытаться сдвинуть стену.
— Губы закатай, фиалка! Я в чернокнижники не записывался!
— Ха! Ты, небось, вообразил, что мы варим в котлах сушеных жаб, а потом кропим кровью девственниц. Если бы все было так просто! На самом деле с нашей работой могут справиться только самые смелые воины. Далеко не все нам подходят.
Шепот Аргуса, как змея вползал ему в уши. Томэ казалось, будто у него в мозгу начало извиваться что-то скользкое и холодное. Он старался вытолкнуть из себя чужую волю, но давление схолария, сильно отличалась от прямого натиска Вильда и водопада сырой силы, который недавно обрушился на него на площади. Невидимая змея неожиданно и быстро стягивала петли вокруг мыслей. Аргус явно был искушен в этом искусстве, а Томэ сильно устал. Он начал отбиваться без всякого плана, с каждым мигом его действия все больше походили на панику.
— Господа, Майлен свободна, и может вас принять.
У входа в пещеру стояла хозяйка, не дождавшись ответа, она вгляделась в полумрак и слегка подняла брови.
— Или это уже неактуально? Я не хотела вам помешать.
Нажим схолария ослаб и Томэ увидел пещеру будто со стороны. Аши скорчился в углу, девицы таращатся огромными глазами, а сам он стоит к Аргусу так близко, что склонивший голову схоларий касается подбородком его плеча. Декарх медленно, будто через силу повернулся к хозяйке, его концентрация ослабла и в защите мелькнула брешь. Томэ ударил туда всей силой накопившейся злости. Аргус побледнел и упал на колено, словно ему действительно врезали кулаком. Томэ шумно выдохнул.
— Кажется, господину декарху плохо, — сказал он. — Вы бы следили, чем пиво разбавляете. А то организм, изношенный на государственной службе, может и не выдержать. Проблем тогда не оберетесь.
Хозяйка ланью бросилась вглубь пещеры и захлопотала вокруг Аргуса, схоларий вяло отмахивался, похоже, он не вполне ясно понимал, где находится. Томэ подошел к Аши и помог ему подняться. Мальчишка был мокрый от пота и дышал так, будто вбежал по длинной лестнице с грузом на спине.
— Я думал мне конец, — прошептал он. — Меня неожиданно шибануло, я и сделать ничего не успел.
Томэ кивнул и повел каи к выходу из пещеры, размышлять о талантах скромного декарха Схолы, лучше было на свежую голову.
— Томэ, мы еще вернемся к этому разговору.
Десятник обернулся. Аргус снова сидел на покрытой шкуре камне, его лицо подсвечивало снизу пламя фальшивого огня. Наверное, этот было только воображение, но Томэ снова поразился, насколько иначе схоларий выглядит теперь, чем при первой их встрече. В его чертах проступало что-то столь зловещее, что десятнику на миг стало по-настоящему страшно. Томэ мотнул головой, чтобы прогнать наваждение.
— Как хочешь, только имей в виду, что в следующий раз ты не застанешь меня врасплох.
С этими словами Томэ вышел из пещеры, ему в след летел хриплый смех Аргуса.
Они пошли дальше по дорожке. Аши шипел и постоянно отряхивался, будто к его одежде прилипло что-то невидимое.
— Мерзость! Какая мерзость! Я давно понял, что в Схоле собрались одни уроды, но чтобы такое… Сила такая грязная! Просто невероятно! Будто течет сквозь кучу гниющего мусора. И место это тоже мерзкое, — подытожил он свои наблюдения.
— А народу, похоже, нравится, — отозвался Томэ.
— Идиоты, — фыркнул Аши. — Слушай, а мы ведь так и не узнали, где здесь эта Майлен.
— Хочешь вернуться и уточнить?
Аши мотнул головой. Нет, возвращаться в пещеру к Аргусу он не хотел. Томэ огляделся. Им навстречу шла светловолосая девица в лиловой набедренной повязке. Дорожка была не широкой, и когда красотка проходила мимо, Томэ легко поймал ее за руку.
— Эй, не знаешь где тут можно найти Майлен? У меня к ней дело.
