— Измена может прорасти где угодно и корни ее порой уходят очень глубоко.

— Я не верю в то, что кто-то из братства мог продаться империи. Скорее стоит задуматься о том, где проходит грань, за которой уже не ты используешь врага, а он использует тебя, — Севастьян слегка прищурился. — Когда ты заговорил об измене, за твоими словами стояло что-то еще. Ты говорил не только о проблемах братства.

— Тебе бы с этим номером в цирке выступать, — вздохнул Томэ, — Тоже мне, чтец мыслей.

— Так дело в Ставре. Ты подозреваешь его. Просто потому, что терпеть его не можешь или есть какие-то доказательства?

— Подозрения. Не очень твердые.

— Гашфар мутит воду, да?

— Мерзавец хочет и чтобы я добыл ему доказательства. А потом наверняка попробует подставить.

— Ну, это похоже на дом Тариос. А чего хочешь ты?

— Прежде всего, перехитрить всю эту свору, — Томэ подвину к себе кубок и усмехнулся своему отражению. — А еще очень хочется докопаться до правды. Если Ставр действительно решил въехать на нашем горбу в рай… Ничего у него не получится!

— Масштабно мыслишь. Не думаешь, скорее всего, ты просто свернешь на этом шею?

— А что ты там только что прочирикал про "поля боя"? Или это касается только лирийцев?

Севастьян рассмеялся.

— Знаешь, а ты изменился куда сильней, чем сам думаешь.

— Хватит зубы скалить. Лучше посоветуй что-нибудь.

— Советовать не лезть во все это, похоже, уже бесполезно. Ладно. Тогда попробуй пойти на контакт со Ставром.

— Ты это серьезно?

— Более чем. Твою партизанщину он очень быстро вычислит. Расскажи Ставру о Гашфаре, не пытайся притворятся, будто ты на его стороне. Скажи, что хочешь позаботиться о себе.

— Это твой совет? Да он и так во всю намекает, что может избавиться от меня в любой момент.

— Ставр очень не любит терять то, что когда-то пало к нему в руки. То, что он считает своим. Ты и сам мог уже это заметить. После этой беседы Ставр наверняка решит, что ты стал слишком опасен, но все равно сначала он попробует использовать тебя. В этом временном промежутке у тебя и появится шанс обойти его на повороте.

— Да уж. А еще у тебя язык поворачивается говорить, что это я люблю рисковать.

— Ты сейчас в отчаянной ситуации, враги обложили тебя со всех сторон. Осторожность тут не поможет, сам знаешь, как это бывают в бою — самые смелые поступки оказываются самыми разумными, только они дают шанс выжить.

— Тут ты, конечно, прав. Но я сомневаюсь, что смогу обмануть такого кита как Ставр.

— Ты и не сможешь. Очевидно, что тебе это не по силам. Не ври ему. Просто не говори всей правды. Это сработает куда лучше. Разумеется, он почувствует, что у тебя есть кое-что в рукаве, но его это не встревожит. У тебя нет причин быть с ним полностью откровенным, да и не в твоем это характере. Ты ведь и мне далеко не все рассказал.

Томэ недовольно посмотрел на лирийца. Он действительно умолчал и о том, чем его шантажировал Гашфар и о том, что видел в ночь нападения арнезцев.

— О чем я не говорил, то тебя никак и не касается.

— Обычно я сам решаю, какая информация важная, а какая нет, — мягко сказал Севастьян.

— Я не твой агент.

Лириец долго смотрел в глаза Томэ, а потом улыбнулся.

— Некоторые вещи, все же, никогда не меняются.

— Видимо, ты прав, — Томэ встал из-за стола. — Когда понадобится снова встретиться…

— Свяжешься со мной через Шамира. Это не быстро, зато надежно.

Томэ кивнул и вышел из комнаты. В большом зале, он нашел Аши. Мальчишка сидел прилавком и жадно поглощал острое рагу с кроликом. Забинтованную ладонь он держал на весу и постоянно шевелил пальцами. Услышав шаги, Аши поднял глаза, увидел Томэ и еще активней заработал ложкой.

— Не спеши так, — вздохнул десятник, — пару минут я могу подождать.

— Молодой человек, извольте забрать свое одеяние. Мой слуга вычистил его как мог.

Навстречу десятнику шагнул хозяин лавки. Он держал парадный кафтан Томэ на вытянутой руке, ухватившись за воротник двумя пальцами. На лице старого оружейника застыло выражение брезгливости. Томэ принял мундир и бегло его осмотрел. На расшитой ткани остались влажные пятна, от которых шел неприятный едкий запах.

— И нечего так кривиться, молодой человек. Кровь выводить очень трудно, а здесь вам не прачечная. Так и передайте господину лирийцу.

"Чтоб тебе пусто было, старый пень" — мысленно отозвался Томэ, — "Можно подумать, тебя кто-то об этом просил".

Оставалось только надеяться, что после радикальной чистки Шамира кафтан не расползется.

— Благодарю за заботу, мастер, — сказал Томэ вслух.

Старик отмахнулся.

— И не пытайся подлизываться. Терпеть этого не могу.

Томэ натянул кафтан и поглядел на Аши.

— Пошли, мы уже слишком долго пользовались гостеприимством этого дома.

Каи неохотно оторвался от тарелки и подошел к Томэ.

— До встречи, мастер, — сказал Томэ и слегка поклонился.

— Надеюсь не скорой, — буркнул старик и повернулся спиной к гостям.

Томэ вздохнул и направился к выходу из лавки. Слуга, такой же старый, как хозяин, распахнул перед ним дверь. Оказавшись на улице, Томэ глухо выругался.

— Не думал, что это стерпишь, — сказал Аши. — Старик ведь не высокородный, но он тебя оскорблял.

— А он со всеми так. Шамир один из лучших оружейников Столицы. Перед ним даже иные князья заискивают. Если бы не его причуды, он бы давно мог бросить эту халупу и построить себя дворец.

— Неужели он и с господином Алоиком также бы разговаривал?

Томэ представил, Ставра в торговом зале маленькой мастерской и хмыкнул.

— Старик чудак, но не псих.

Молодые люди пошли в верх по улице.

— Куда мы теперь, во дворец? — спросил Аши.

— А ты что уже устал, спать хочешь?

— Наоборот! Я же без тебя даже за ворота выйти не могу. А раз выпал случай, хочется использовать возможность.

— Тогда радуйся, — улыбнулся Томэ. — Я собираюсь заглянуть еще место, в котором ты наверняка никогда не бывал.

Они прошли мимо перекрестка на котором недавно шел бой. Тел уже не было. На камнях остались только размазанные полосы крови.

— Думаешь, это Схола их забрала? — шепотом спросил Аши.

— Сильно сомневаюсь.

— Тогда кто?

— Ночами Столица живет своей жизнью. Часто случается такое, что трудно понять. Лучше не забивать голову.

Аши забормотал что-то о красноглазых похитителях тел и начал оглядываться по сторонам. Молодые люди свернули в другой переулок, и пошли в сторону площади. Скоро они снова услышали музыку. Теперь она не стояла на месте, а растекалась по улицам города, как ручейки от ледяной глыбы. Торжества набирали ход.

По соседней улице, навстречу прошла большая процессия. Томэ не видел ее за стенами домов, только слышал исступленный грохот барабанов и протяжный стон флейт. От этих нестройных звуков ему почему-то стало тоскливо и тревожно.

Переулок привел к пустому прямоугольнику кожевенного рынка, его очерчивали солидные здания лавок. По краям фасадов хозяева насадили "денежные" деревья. В полумраке их причудливые силуэты выглядели жутковато. Кроны качались под ветром и гибкие ветви, как пальцы, скользили по наглухо закрытым бронированным ставням. В темноте протяжно затрубил рог, казалось, это ревет огромный бык. Томэ на миг прислушался к звуку и сплюнул.

— Опять эти недоумки! Никуда от них не скрыться. И ведь прямо на нас движутся.

Томэ ухватил Аши за рукав. Молодые люди отошли к ближайшим деревьям, и присели на траву за толстым стволом.

— Это снова адоранты? — прошептал Аши. — А почему мы от них прячемся? Они не показались мне опасными. Ну по крайней мере сейчас.

— Слышал рог? Это значит, у них началось священное шествие. Всякий непосвященный должен либо убраться с дороги, чтобы не видеть их таинств, либо присоединиться. Только обычно они эти игрища устраивают там, где нет никого кроме тех, кто готовится к посвящению. И уж никак не посреди города. Совсем уже, видно, спятили.