В источниках есть сведения о том, что уже на рубеже VI–V вв. до н. э. в чжоуском Китае уделялось внимание строительству ирригационных сооружений, вначале не очень крупных. В царстве У в начале V в. до н. э. был проведен большой канал Ханьгоу, имевший многоцелевой смысл и использовавшийся как для ирригации, так и в политических целях [Ян Куань, 1955, с. 17; Вяткин, т. IV, с. 313, примеч. 11]. Нет сомнений, что канал был оснащен системой ответвлений, протоков и канавок, с помощью которых вода подавалась на поля. Позже, особенно в IV–III вв. до н. э., подобные сооружения стали появляться во многих царствах. Об этом подробно рассказано в 29-й главе трактата Сыма Цяня [Вяткин, т. IV, с. 194–200 и 311–318]. Здесь упомянуто, в частности, о 12 каналах, построенных в начале IV в. до н. э. Си Мэнь-бао, правителем уезда Е царства Вэй, а также о сооружении ханьским мастером Чжао Го крупной ирригационной системы в царстве Цинь, что помогло сделать плодородными около 40 тысяч цин (1 цин— 100 му) болотистой и солончаковой земли. Каналы в период Чжаньго были проведены также в царстве Ци и на юге, в районе современной провинции Сычуань (древние земли Шу).
К концу периода Чжаньго строительство ирригационных сооружений в чжоуском Китае достигло высокого уровня, превратившись едва ли не в своего рода искусство. В беседе с конфуцианцем Мэн-цзы вэйский торговец Бо Гуй хвастался тем, что он регулирует воды лучше великого Юя [Мэн-цзы, 6-Б, XI, 1; Legge, т. И, с. 319; Попов, 1904, с. 223]. А в «Чжоули» представлены строго систематизированные схемы распределения воды на поле. Так, в разделе «Као гун цзи» приводится следующая схема: в средней части поля проводятся канавки шириной и глубиной в чи (это примерно фут, 30–35 см); они снабжаются водой из более широких и глубоких канав суй, в 2 чи; вокруг суй прорываются каналы гоу в 4 чи; затем — каналы сюй в8 чи еще более широкие каналы куай в 16 чи, которые берут воду прямо из реки [Чжоули, т. 14, с. 1541 и сл.; Biot, 1851, т. 2, с. 565–566]. В 15-й главе того же текста дается аналогичная схема с теми же канавками и каналами, но чуть иначе расположенными на поле [Чжоули, т. 12, с. 552; Biot, 1851, т. 1, с. 337–339]. Эти схемы свидетельствуют о том, что сеть распределения воды из реки через большие и малые каналы на орошаемых полях действительно существовала в то время и, более того, достигала высокого уровня совершенства. Соответственно создавались дамбы и иные предохранительные сооружения, которые должны были регулировать сток излишних вод, особенно в сезоны разливов или в случае больших затяжных дождей.
Впрочем, описанная в «Чжоули» система каналов и канавок для орошения засушливых пашен или мелиорации заболоченных земель не имела широкого распространения и не играла решающей роли в земледелии. Подавляющая часть пахотной земли обходилась без искусственного орошения. Именно эти территории в первую очередь включались в число земель, окультуренных с помощью имевшихся практически у каждого крестьянина железных орудий. Такого рода земли было достаточно. Заметим, что основные злаки, выращивавшиеся в бассейне Хуанхэ (просо разных видов, пшеница), в обильной влаге не нуждались.
Другое дело — качество возделывавшихся и тем более заново освоенных полей. Из схемы «Чжоули», помещенной в 10-й главе, явствует, что крестьяне получали по 100 му земли первой категории (бу-и, т. е. не нуждающейся в отдыхе от ежегодной пахоты), второй категории (и, требующей замены, т. е. отдыха раз в два года) по 200 му, а третьей (цзай-и, нуждающейся в длительном отдыхе, на протяжении двух лет из трех)— 300 му [Чжоули, т. 11, с. 368; Biot, 1851, т. 1, с. 206–207]. Однако в 15-й главе дается иная схема: к 100 му земли первой категории прибавлялось 50 му земли, нуждающейся в отдыхе, тогда как к 100 му земли второй и третьей категории — по 100 и 200 му дополнительной пашни, нуждающейся в отдыхе [Чжоули, т. 12, с. 551; Biot, 1951, т. 1, с. 340–341]. Из трактата «Люй-ши чуньцю» также явствует, что земли в Китае периода Чжаньго были разными и официально делились на различные категории [Ли Ши-хэн, 1922, с. 2–3][100].
Резкое расширение клина пахотных угодий с наступлением железного века в чжоуском Китае сопровождалось не только ирригационным строительством, но и новыми достижениями в сфере агротехники. В некоторых источниках есть сообщения о том, что для обогащения почв сжигали траву или пололи и мочили ее, чтобы она подгнила и могла служить удобрением. Об этом упоминается в 37-й главе «Чжоули» [Чжоули, т. 14, с. 1323; Biot, 1885, т. 2, с. 338–339], в трактате «Лицзи» [Лицзи, т. 21, с. 763; Li СЫ, 1951, т. I, с. 280]. В 26-й главе трактата «Люй-ши чуньцю», посвященной крестьянству и земледелию, рассказывается о мерах, приводящих к улучшению почв и урожайности, о подготовке пашни к посеву, о качестве семян, о своевременности посева (ранний, поздний)[101] и вообще об искусстве хлебопашества [Люй-ши чуньцю, с. 333–338; Ян Куань, 1955, с. 28–29].
Разумеется, все это требовало немало усилий и тяжелой повседневной работы. В 6-й главе трактата «Сюнь-цзы» сказано с конфуцианской назидательностью — если сделать людей довольными, они станут богаче и будут тщательнее работать на своих полях. Тогда поля станут тучными и дадут хороший (удвоенный) урожай. А если не заботиться о людях, то они будут бедными, их поля — истощенными, а урожай с них — низким (половинным). Эта фраза заслуживает особого внимания [Сюнь-цзы, с. 114]. Она поясняет, сколь важна для успешного земледелия высокая культура труда, которая в свою очередь связана с правильно налаженными взаимоотношениями, стимулирующими людей работать лучше, обогащаться и добиваться хороших урожаев[102].
Таким образом, железный век изменил условия труда и городских ремесленников, и специалистов в добывающих промыслах, и простых земледельцев. Он принес с собой революционные перемены практически во все сферы материального производства. Если каждый ремесленник стал с начала Чжаньго счастливым обладателем необходимого ему инструмента, выделанного из железа, иногда из весьма хорошего, то это действительно означало революцию в производстве товаров повседневного спроса. Кузнецы ковали железо, изготовляли инструменты. Строители различного профиля, столяры и плотники, резчики по дереву и каретники, мастера-оружейники и ювелиры, специалисты по обработке кожи и выделке кожаных изделий, ткачи и красильщики, гончары и специалисты по лаку, портные и повара, да и многие другие использовали многочисленные и разнообразные инструменты из железа в своей повседневной деятельности.
Это резко повысило производительность труда. Хороших, качественных изделий стало изготовляться намного больше, чем прежде. Ремесло вступило в принципиально новый этап своего развития, обретя возможность делать те же и даже лучшие по качеству изделия за единицу времени в большем количестве и разнообразии. Новые орудия труда облегчили работу лесорубов, рыболовов, охотников, мастеров, занимавшихся солеварением, добычей руд, изготовлением древесного угля, а также труд традиционно занятых выращиванием шелковичного червя и выработкой шелковой пряжи. Словом, железо оказалось нужным всем металлом, резко изменившим состояние дел и в сельском хозяйстве, и в строительстве, и в ремесле, и в добывающих промыслах. Оно явилось первоосновой того экономического сдвига, который внес радикальные изменения в традиционный образ жизни чжоусцев. Век железа стал важным импульсом для экономического роста Поднебесной в период Чжаньго.
