Я кивнула и принюхалась. Откуда-то издалека тянулся слабый, но очень приятный, манящий и даже как будто смутно знакомый аромат. Когда-то я его уже чувствовала. Но когда и в какой ситуации?

— Оставлять надо что-то очень свежее, чтобы пыль пожрать не успела. Ну или хотя бы был шанс, что не успеет, — продолжила разговор Вероника. — А животное вообще ещё живое желательно оставить.

Нет, запах точно знакомый. Возможно, память подводит потому, что когда-то он был гораздо сильнее? Я прошлась кругом, медленно вдыхая воздух и пытаясь установить направление на источник. Судя по всему, он находится ближе к морю. Аромат вызывал какие-то непривычные, но приятные ощущения. Нет, угрозы в нём я точно не ощущаю. Что же может так пахнуть?

— Эй, Пантера, с тобой всё в порядке? — тронул меня за плечо Илья.

— Да-да, а что? — с трудом оторвалась от попыток опознать запах я.

Народ отвлекся от ловушки и теперь с интересом посматривал на меня.

— Ты выглядишь прямо как гончая, вышедшая на след, — сказал химик. — Вытянулась во весь рост, глаза блестят, ноздри раздуваются… Никогда тебя такой не видел.

— Там что-то есть, — махнула я рукой в сторону источника аромата. — И я хочу понять, что именно.

— Хозяин ловушки? — оживился Сева.

— Не думаю, — помотала головой я. — Слишком далеко. Но этот запах мне знаком. А вспомнить не получается.

— Не чувствую ничего подозрительного, — принюхавшись, завил Маркус.

Я снова втянула в себя воздух, в котором плавал неведомый аромат.

— Знаете что? Пойду-ка я посмотрю, что там такое.

— Только осторожно, — предостерёг Илья.

— По деревьям, — согласилась я и, пожелав остающимся удачи, полезла в кроны.

Рысь, как всегда, увязалась следом, но возвращаться и пытаться её оставить с другими бесполезно — всё равно потом догонит. Поэтому я наоборот, подозвала дочь поближе, чтобы не упускать из виду.

Нечто привлекательное оказалось гораздо дальше, чем я предполагала вначале. Километр, пять, десять — запах хотя и усилился, но не настолько, чтобы источник находился совсем рядом. Зато исчезли все сомнения в направлении — мы двигались в правильную сторону. Уставшая Рысь залезла мне на спину, а я решила не пережидать солнечное затмение, ведь ночное зрение позволяло легко продолжить путь.

Уже у самого моря отдохнувшая дочь оживилась, с восторженным взвизгом спрыгнула с меня и бросилась вперёд и вниз — на запах. На мгновение растерянно замерев, я поспешила следом, но не успела спуститься, как с той стороны раздался чей-то испуганный вопль и радостные крики Рыси. Но их тут же перекрыли панические:

— Чёрт! Отстань! Помогите!

Марк застыл, изо всех сил вцепившись в дерево и уткнувшись в него лицом, а моя дочь с удовольствием прыгала по спине оборотня и дёргала его за гриву.

— Помогите! Снимите её! — взывал к помощи мужчина, не отпуская ствол и отчаянно тряся головой, когда девочка пыталась забраться на голову.

Сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось как бешеное, и я рванула отцеплять дочь. Вот ведь дурочка бесстрашная! А если у Марка вновь проснётся тот детоубийственный инстинкт, из-за которого он её когда-то чуть не убил? Даже если в тот раз она ещё была слишком мала и ничего не помнит, всё равно кидаться на шею первому же попавшемуся на пути оборотню как минимум глупо!

Мужчина замолчал, ещё крепче вцепившись в кору и стиснув зубы. Рысь не слушалась, отцепляться не желала и громко возмущённо вопила, вцепившись в гриву всеми четырьмя конечностями, не позволяя забрать её даже с вырезанными пучками шерсти оборотня. Несколько минут я безуспешно пыталась совладать с дочерью, а когда это всё-таки почти удалось, она вывернулась, и укусив, сбежала на дерево. Облегчённо вздохнув, я прижалась к спине дрожащего Марка, с упоением вдыхая аромат его тела. И почему раньше не замечала, как здорово он пахнет?

— Как ты?

— Я так перепугался, что нахлынет, как тогда. И я снова не смогу управлять собой, — искренне ответил он, отцепляясь от ствола, поворачиваясь и обнимая меня.

Я закопалась пальцами в его гриву. Шикарная, только вырезанные пряди чуть портят вид. Марк шумно выдохнул мне в затылок и, не выдержав, я прижалась к нему ещё крепче. А потом подняла голову и, встретившись с глазами огромного мужчины, поняла, что происходит. А также поняла, что уже ничего не смогу изменить. И не хочу.

Аромат Марка дурманил разум, заставляя отдаваться инстинктам. И, судя по всему, они завладели не только мной. Нам не нужны были ни слова, ни удобства. Как будто во всех джунглях остались только он и я. Ну и Рысь, от которой приходилось периодически отмахиваться. Но даже она уже не могла остановить происходящее.

Лишь поздно вечером настойчиво трезвонящий телефон заставил ненадолго вынырнуть из марева, и кратко бросить:

— Всё в порядке, занята, перезвоню потом.

Мы пребывали в счастливом безумии до полудня следующего дня. Разум вернулся только когда солнце снова скрылось за гигантской луной. Но и потом мы долго лежали рядом на примятой траве, а Рысь искала что-то в голове оборотня. Нахлынул стыд. Ведь сейчас нами не просто завладел инстинкт размножения, но и произошло это прямо на глазах дочери.

— Прости, — похоже, Марк тоже начал приходить в себя. — Я не смог сдержаться.

— Всё в порядке. Я тоже не смогла, — грустно улыбнулась я.

Но всё равно неприятно вот так зависеть от реакций тела. Когда ничего не можешь им противопоставить. И можно ли после этого считать нас разумными существами? А потом я встряхнула головой, пытаясь отогнать дурные мысли. В конце концов, если смотреть честно, всё не так плохо. Я могла контролировать себя вплоть до тех пор, пока не спустилась вниз. Пусть с трудом, но могла. Более того, даже дочь отцепить удалось, хотя и через начинавшийся дурман. Ну допустим, видела она, как мы занимаемся сексом — так что теперь, всю жизнь об этом страдать? Вон, я тоже иногда случайно оказывалась не в том месте и не в то время, заставая других посвящённых в момент интимной близости. Да и дети не раз либо становились свидетелями, либо вообще прерывали уединившиеся парочки в самый интересный момент. И вообще, что естественно, то не безобразно.

— Мне понравилось.

— Это было здорово, — одновременно сказали мы и улыбнулись. На сей раз — искренне.

А потом я вдруг поняла, что упустила из виду, и от неожиданности даже приподнялась на локте. Оборотень не напал на девочку! Не проявил агрессию, хотя у него была такая возможность. Что бы это могло значить? Хотя есть у меня одно подозрение…

— Марк, а ты случайно не чувствуешь негативных эмоций к Рыси?

Оборотень задумался, будто бы прислушиваясь к ощущениям. Потом повернул голову, некоторое время разглядывал мою дочь и даже пару раз глубоко вдохнул её запах.

— Вроде нет, — неуверенно сказал он. — В прошлый раз какая-то дурацкая ревность к тебе проснулась, хотя до этого вообще вроде ровное отношение было, а сейчас всё в порядке.

Я счастливо рассмеялась и крепко обняла обоих.

— Думаю, теперь уже не проснётся, — поделилась догадкой с Марком. — Я сейчас подумала: а что, если в прошлый раз в тебе проснулся инстинкт детоубийства предназначенный просто для того, чтобы самка, то есть я, быстрее перешла в фазу готовности к спариванию? А сейчас от этого уже ничего не зависит, вот ты и не бесишься. Может, и Рысь именно поэтому тебя не испугалась — во время сплава она не пыталась к тебе приближаться.

Мы ещё некоторое время лежали, блаженно нежась под каплями тёплого ливня. Потом я слазила за фруктами, а Марк поймал пару рыбин и мы сытно перекусили.

— Слушай, а что ты вообще делаешь на этой стороне реки? — поинтересовалась я после обеда.

Но оборотень не успел ответить, потому что зазвонил телефон.

— Не тяни с возвращением в лагерь, — сказал Дет сразу после приветствия. — У меня плохие новости.

— Что случилось? — насторожилась я.

— Марк бродит где-то в лесу, ниже по течению от нашего лагеря. Поэтому быстрее возвращайся и внимательнее смотри за Рысью.