— Поддерживаю! — решительно кивнул Сева.

Мы тоже согласились: кто сразу, кто после некоторых колебаний. Действительно, пока репеллент наше единственное преимущество перед другими племенами, но несмотря на это, имеем ли мы моральное право утаивать такие сведения? Кстати, и с постройкой лодки решили не затягивать, ведь чем раньше проведаем остальных, тем больше людей может выжить. А в данной ситуации речь идёт уже не о комфорте, а именно о выживании. То, что показал нам Илья — слишком серьёзная опасность, чтобы её игнорировать.

Поэтому Сева с сожалением отложил сооружение ловушки и снова вплотную занялся плавсредством, уже не привередничая и не пытаясь сделать сразу что-то хорошее, а согласившись пока ограничиться чем-нибудь попроще, лишь бы построить побыстрее.

— Надеюсь, остальные хоть как-то защититься смогли, — буркнул вечером Илья, протирая гноящиеся заплывшие глаза и почёсывая отёкшее от укусов тело. — Потому что ещё немного — и меня бы в буквальном смысле съели заживо.

Уже на следующее утро инженер представил нашему вниманию небольшой плот и несколько добротных вёсел.

— Так быстро? — не удержалась я от удивлённого вопроса.

— Связать такой плот много времени не надо, — усмехнулся Сева. — Другой вопрос, что сделать что-то действительно качественное куда сложнее, но раз сроки поджимают, пока сойдёт. Но это не значит, что я отказываюсь от идеи лодки, просто теперь меня никто не будет подгонять. Это как с домом — пока его нет, и шалаш позволит укрыться от непогоды.

— Понятно, — кивнул Илья, пробуя весло на изгиб и прочность. — Но, тем не менее, вёсла намного лучше, чем те, что у нас были раньше.

— Естественно, — инженер с физиком аж надулись от гордости, что их достижение заметили. — Вёсла мы ещё раньше для лодки вырезали, так что они как раз качественные. В отличие от плота, который так, по одной из старых моделей.

— Прямо после еды и поплывём, — предложил Илья за вторым завтраком.

— Минутку! — отложив печёную рыбу, вскочил зеленокожий. — До того, как вы уйдёте, я у вас кровь возьму. Хоть под микроскопом посмотрю, а то кал мы исследовали, а кровь нет, — не затягивая, Росс сходил за пробирками, сполоснул их и прогрел в пламени костра, после чего собрал у всей группы разведчиков анализы. К сожалению, ни игл для забора крови, ни шприцов ни у кого из посвящённых не оказалось, но я в очередной раз убедилась, что рука у хирурга просто на редкость лёгкая. Ему бы хоть вполовину такой же характер — был бы завидным женихом и душой любой компании.

— Хорошо нацедили, — удовлетворённо вздохнув, вернулся к поеданию рыбы зеленокожий. — И посмотреть хватит, и попробовать. Мало ли как дальше жизнь сложится, надо же знать ваш вкус, — цинично заметил он, подпортив благодушное настроение. Ну ничего, ещё посмотрим кто, кого.

— Ребята, я скоро уезжаю, но напоследок расскажу вам сказку, — улыбнулась я, поворачиваясь к детям, и тут же они с готовностью собрались вокруг. Росс нахмурился, бросил раздражённый взгляд на меня, а потом обиженный — на расплывшегося в улыбке Маркуса, после чего сделал вид, что ничего, кроме крови его не интересует.

Пока я занималась с малышами, подошло время отъезда. На сей раз Вера решила остаться, аргументируя тем, что у волгорцев ей делать нечего. Когда мы уже собирались отчаливать, Рысь закатила истерику, не реагируя на мои уговоры и явно намереваясь отправиться с нами.

— К волгорцам её брать точно не стоит, — сказал Илья. — Вдруг там окажется Марк.

Я кивнула. Действительно, мы с Марком разошлись в разные стороны, чтобы обеспечить безопасность Рыси, и мало резона теперь рисковать её жизнью. Взяв малышку на руки, Игорь попытался отвлечь её, почесав живот, отчего Рысь обычно млела. Сначала казалось, что затея сработала, но стоило мне отойти, как дочь извернулась и, до крови укусив попытавшегося удержать её математика, кинулась следом.

— Да не могу я остаться, — сердито буркнула я. — И тебя с собой не возьму! — поймав Рысь, посадила в корзину и, невзирая на отчаянное сопротивление, крепко завязала крышку. — Всё, уходим.

Отчаянные вопли дочери ещё долго доносились из лагеря, заставляя сердце обливаться кровью. Но я действительно не могу остаться — без ходячего источника репеллента остальных съедят заживо. И взять её не могу, ради неё же самой. Однако даже понимание необходимости и правильности такого решения не помогало, и я чувствовала себя предательницей. Наконец лагерь скрылся за островом, и стало немного легче. По крайней мере, пропал страх, что Рысь всё-таки вылезет из корзины и попытается добраться до плота. Теперь уже вряд ли. Но всё равно я ещё долго оглядывалась, пытаясь высмотреть, а не плывёт ли дочь следом. Возможно, это нас и спасло.

Оглянувшись в очередной раз, обнаружила в паре десятков метров под водой что-то большое. Всего пары секунд хватило, чтобы понять, что это «что-то» — живое и, похоже, преследует наш плот. Не теряя времени, я подняла тревогу и, поскольку встречаться с кем-то крупнее плота никакого желания не возникало, мы с энтузиазмом налегли на вёсла, резко завернув к ближайшему острову. Преследователь не отставал, продолжая сокращать расстояние. Едва плот ткнулся в прибрежные камни, мы, помогая себе вёслами как шестами, выскочили на берег и быстро вскарабкались вверх по склону.

— Влипли, — хмуро констатировала я, утирая со лба пот. — Хорошо, хоть вёсла спасли — а то бы Сева расстроился.

— Думаю, он расстроился бы куда больше, если бы вернулись вёсла, но не вернулись мы, — усмехнулась Юля, глядя на брошенный плот. — Что это… — но женщина не договорила.

Преследователь нагнал плот и пошарил щупальцами по его поверхности. Только теперь, оказавшись в относительной безопасности, мы смогли его рассмотреть. Огромный головоногий моллюск, но не с восемью, а с двенадцатью щупальцами. Так и не найдя долгожданной добычи, он разочарованно сменил цвет на ярко-розовый, но не отступил, как я надеялась, а попытался вылезти на плот. К счастью, моллюск оказался слишком большим и тяжёлым, неловким в воздушной среде, поэтому не удержался на плоту и с громким плеском свалился обратно в реку. Не оставив попыток, он снова и снова лез из воды, своими действиями отогнав плот от берега, потом напрягся посильнее, ухватился щупальцами за его противоположный край и подтянулся. Плавсредство под тяжестью моллюска накренилось, несколько секунд простояло почти вертикально и перевернулось, подняв кучу брызг и, судя по всему, крепко приложив непрошеного пассажира днищем. По крайней мере, больше дюжиноног на плот не то что залезть, щупальца высунуть не пытался, вместо этого скрылся под водой, сменив цвет так, чтобы с ней слиться, и скользнул в глубину.

Сказать, что стало тихо — соврать, джунгли замолкали только непосредственно перед грозой, но моллюск исчез как не бывало, и сейчас о нападении напоминал только покачивающийся плот. Ветер, к счастью, дул в нашу сторону, и уже через несколько минут плавсредство прибило к берегу. Мы подождали ещё немного, не спускаясь к воде и безуспешно пытаясь высмотреть в ней агрессора.

— Как думаете, он ушёл? — спросила Юля.

— Не видно, но кто его знает, — пожала плечами я.

— А вот сейчас проверим, — оптимистично предложил Илья, выбирая камень поудобнее. После этого подошёл к берегу и, остановившись примерно на расстоянии собственного роста от воды, бросил камень в реку чуть дальше плота. Вода как будто вскипела, из неё выскочило щупальце и, почти в точности повторив траекторию камня, только в противоположном направлении, обвилось вокруг руки не успевшего отскочить химика, резко дёрнуло и, быстро протащив не удержавшегося на ногах мужчину по камням, увлекло его на глубину. Вначале мы с Юлей бросились на помощь другу, но тут же затормозили, одновременно сообразив, что лезть в среду, естественную для дюжинонога — бесполезно и очень опасно.

— Илья-а! — полный боли вопль Юли заметался над водой, эхом отражаясь от соседних островов. — Илья-а!