Исследователи иньского письма различают несколько периодов эволюции графики от раннего, характеризовавшегося крупными отчетливыми знаками, до позднего, когда знаки писались мелко с тщательным исполнением всех деталей. Между этими крайними периодами эволюции иньской графики находятся промежуточные ступени падения и возвышения искусства каллиграфии, однако общая тенденция развития иньской графики обычно характеризуется как усложнение формы знаков. Вот что пишет об этом Дун Цзо-бинь: «Перемены в стиле письма в надписях на панцирях и костях — это в конечном счете перемены от простого к сложному. Перемены произошли в разных формах — простое возрастание числа черт без изменений значения, усложнение, вызванное новым значением иероглифа, переход от пиктограмм к знакам типа сешэн (полуидеографические, полуфонетические комплексы) и т. д.» [там же, 87].

Сфера употребления письменности в государстве Инь функционально была ограничена надписями на гадательных костях, территориально же — столицей, во всяком случае в других местах археологических раскопок периода династии Инь гадательные кости с надписями обнаруживаются крайне редко.

В памятниках иньской письменности встречаются графические элементы, которые можно воспринимать как указания на то, что в государстве Чжоу в то же самое время существовали свои письменные знаки. Некоторые из них были воспроизведены в иньских надписях [Тан Лань, 1957, 33–36; Крюков, 1965, 122–127].

Этих упоминаний, к сожалению, недостаточно для того, чтобы составить представление об их природе — являлись ли они знаками для обозначения реальных лингвистических единиц или имели какие-либо другие функции, например функции знаков собственности.

После того как Инь было покорено Чжоу, завоеватели воспользовались достижениями иньской культуры, в том числе иероглифической письменностью, которая по-прежнему использовалась главным образом в ритуальной сфере. В духовной культуре Чжоу важную роль играли ритуалы, связанные с культом предков. В наиболее торжественных случаях совершение ритуала сопровождалось соответствующей надписью, которая, наносилась на сосуд, отливаемый в честь этого события (рис. 30). Надписи на бронзовых сосудах представляют собой основной источник сведений о китайской письменности периода династии Чжоу (рис. 31).

Для эпохи Чжоу характерно значительное территориальное распространение иероглифической письменности — ритуальные сосуды с надписями обнаруживаются при раскопках всех сколько-нибудь заметных культурных и политических центров государства Чжоу.

Чжоуская письменность является прямой преемницей иньской, однако примечательно, что отнюдь не все знаки, которые встречаются на гадательных костях, перешли в письменность государства Чжоу. Структура знаков в письменных текстах Чжоу осталась в принципе той же, что в иньских. Однако в некоторых случаях последовательность графических элементов в иероглифах могла изменяться. Порядок элементов в знаках поздних чжоуских надписей был закреплен в современной стандартной форме начертания китайских иероглифов. Графическая структура знаков продолжала усложняться. Выше уже говорилось о том, что пиктограммы не всегда представляли собой изображения одного предмета. Иногда они могли сопровождаться изображением других ассоциативно связанных предметов. Процесс расширения знаков продолжался и в эпоху Чжоу. Так, например, знак для передачи слова цзо «левый» (70) в иньском письме представлял собой изображение руки с пальцами. В чжоуском письме это изображение было дополнено маленьким знаком гун «труд» (71) в нижнем углу справа без какого-либо изменения общего значения иероглифа. В таком виде он и оказался закрепленным в современной стандартной форме. Имеются и другие примеры. Как уже упоминалось выше, знак бао «защищать» (65) на иньских надписях состоял из изображения мужчины и ребенка. В большинстве чжоуских надписей эта структура иероглифа сохраняется без изменений. Однако в некоторых надписях позднего Чжоу к указанным двум компонентам добавлен третий — юй яшма (72). Иначе говоря, в семантическую структуру иероглифа был введен момент оценки: «мужчина охраняет ребенка как драгоценность». Однако в современной стандартной форме закреплена его первоначальная форма как наиболее простая.

Причины усложнения графической структуры иероглифов остаются не вполне ясными. Насколько можно судить по приведенным выше примерам, усложнение графической структуры знаков-идеографов можно объяснить стремлением внести дополнительный компонент прежде всего оценочного характера в его значение в целом. В случае знаков-пиктограмм объяснение такого рода не подходит. Можно лишь предположить, что усложнение графической структуры пиктограмм связано с эстетическими соображениями. В чжоуском письме начинает вырабатываться принцип начертания иероглифов, который сохраняется до наших дней: компоновать знак таким образом, чтобы его можно было вписать в квадрат. Естественно, что некоторые простые пиктограммы выглядели неэстетично при таких требованиях к почерку. Это обстоятельство вызвало у писцов соблазн дополнить знак одним или несколькими графическими элементами для того, чтобы иероглиф вписывался в квадрат без существенных пробелов.

Изменения в семантической структуре знаков китайского письма в эпоху Чжоу имеют исключительно важное значение для эволюции китайской письменности. В условиях расширения общественных функций китайского письма потребовалось увеличение числа знаков. Эта потребность была вызвана развитием письменной культуры и расширением круга тем, по поводу которых составлялись письменные тексты. В ответ на эту потребность стали использоваться так называемые заимствованные знаки и была создана новая категория фонетических знаков.

Заимствованные знаки представляют собой такие знаки китайской письменности, которые были созданы для обозначения одних слов и фактически используются для обозначения других. Так, например, иероглиф лай (73) «приходить» первоначально был создан для того, чтобы обозначать слово «лай» — «пшеница». Однако в дальнейшем в связи с тем, что слово «приходить» произносилось точно так же, как и слово «пшеница», этот знак стал использоваться для обозначения глагола «приходить».

Использование заимствованных знаков в письменных текстах приводило к тому, что один и тот же знак мог приобретать несколько значений, которые не всегда были связаны между собой семантически — как это было в случае использования знака «пшеница» для обозначения слова «приходить». Многозначность заимствованных знаков неизбежно вела к затруднениям при понимании письменных текстов. Заимствованные знаки оказались непрактичными. От недостатков заимствованных знаков были в значительной мере свободны новые фонетические знаки, которые в большом количестве стали создаваться в эпоху Чжоу.

Фонетические знаки состоят из двух частей, из которых одна называется «фонетиком» или «фонетической частью». Она указывает с большей или меньшей точностью на чтение иероглифа. Другая, называемая «ключом» или «детерминантом», указывает на предметную область, к которой относится слово, обозначенное этим знаком. Примером фонетического знака может служить иероглиф фань (74) «зерно, варенное на пару», который состоит из двух графических элементов. Его фонетический элемент представляет собой иероглиф фань (75) «перевернуть», который произносится точно так же, как и слово «вареное зерно», но для того, чтобы его можно было бы отличить на письме от иероглифа «перевернуть», к нему добавляется ключ или детерминант ши, (76) «пища», который указывает, что новый знак обозначает слово, относящееся к предметной области пищи.