А это — описание банкета у маршала Конева и ответного мероприятия американцев:
На столе в изобилии были свежая икра, телятина, говядина, огурцы, черный хлеб и масло. Центр стола был уставлен бутылками с вином. Графины с водкой стояли повсюду, и тосты начались сразу же, как только мы уселись за стол. Конев встал и поднял свой бокал.
— За Сталина, Черчилля и Рузвельта! — провозгласил он тост, не зная еще, что Трумэн сменил Рузвельта на посту президента США.
Усевшись, Конев взял небольшой бокал и наполнил его не водкой, а белым вином.
— У маршала желудочное заболевание, — объяснил его переводчик. — Он уже не может пить водку.
Я улыбнулся и сам наполнил свой бокал вином. Я испытывал чувство облегчения при мысли, что минеральное масло, которое я уже успел проглотить, мне не понадобится.
После обеда маршал пригласил нас в большой зал своей виллы. Хор красноармейцев исполнил американский национальный гимн. Их сильные голоса наполнили зал. Маршал Конев объяснил, что хор выучил текст американского гимна наизусть, не зная ни слова по-английски. Затем выступила балетная труппа, танцевавшая под аккомпанемент дюжины балалаек.
— О, это восхитительно! — воскликнул я. Конев пожал плечами.
— Это всего лишь простые девушки, — сказал он. — Девушки Красной Армии.
Через две недели, когда Конев нанес нам ответный визит, его привела в восхищение виртуозная игра худощавого скрипача, одетого в солдатское обмундирование цвета хаки.
— Великолепно! — восторженно вскричал маршал.
— Ах, это! — ответил я. — Ничего особенного. Просто один из наших американских солдат.
Мы похитили этого скрипача на один день у органов специального обслуживания в Париже. Его звали Яша Хейфец.
Однако продолжим. В дискуссии с ярым антисоветчиком сенатором Вудом майор Кузьмин произносит почти крамольные в то время слова: «Мы любим Америку!»
На приеме Кузьмин сообщает Хиллу об инциденте со Шранком. Хилл приказывает отправить Джанет Шервуд в Америку первым же самолетом. Но приехав на аэродром, он с изумлением видит, что она вовсе не журналистка, и не ее, а его ждут неприятности.
Финальная сцена фильма. Кузьмин и Хилл прощаются. Хилл разжалован. Ему предстоит разбирательство в комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Кузьмин завещает ему беречь дружбу народов России и Америки.
Фильм «Встреча на Эльбе» стал лидером проката 1949 года — его посмотрело 24,2 миллиона зрителей. Александров и Орлова получили за нее третью в своей жизни Сталинскую премию первой степени. Исполнители других отрицательных ролей премию не получили.
Детский вопрос{22}
Постер к кинофильму «У них есть родина»
В 1949 году в советский прокат вышел еще один антизападнический фильм — «У них есть Родина» режиссеров Александра Файнциммера и Владимира Легошина. Его литературной основой стала пьеса Сергея Михалкова «Я хочу домой», а темой пьесы — пропагандистский миф о том, что англичане и американцы прячут в своих оккупационных зонах советских детей, вывезенных нацистами в Германию для каких-то грязных целей.
Недавно отрывки из пьесы гимнописца появились в российских социальных сетях как ответ интернет-сообщества на принятый Госдумой и подписанный президентом антисиротский закон. Аналогия уместная. Вот пролог творения Михалкова. Исполняет офицер Советской Армии майор Добрынин.
Минута бежит за минутой, за днями недели текут.
Пять лет, как в английских приютах советские дети живут!
Как нищих, детей одевают, не досыта дети едят,
По капле им в души вливают разведкой проверенный яд.
Над ними чужой и надменный британский полощется флаг.
Встречая английских военных, они говорят: «Гутен таг!»
Они на коленях в костелах и в кирхах молитвы поют,
А в дальних заснеженных селах их русские матери ждут…
Кем будет малыш из-под Пскова? Солдатом? Шпионом? Рабом?
Лишенным отчизны и крова безмолвным рабочим скотом?
Какого злодейского плана секретная тянется нить?
Какой дипломат иностранный велел ее в тайне хранить?
Спросить бы у мистера Кука, который заведует тут,
Хотел бы он сына иль внука устроить в подобный приют?
Спросить бы у мистера Скотта (коль есть у такого душа),
Хотел бы узнать он, что кто-то калечит его малыша?..
…У дымных развалин Берлина я был в сорок пятом году,
Я знал, что трехлетнего сына я дома, в России, найду!
Я ждал его возгласа: «Папа!» И вот я вернулся домой.
Сегодня несутся на Запад два голоса — детский и мой:
«В колледжах взращенные звери! Чудовища в масках людей!
Откройте приютские двери — верните советских детей!»
Фильм начинается мрачной сценой принудительного угона населения оккупированных советских территорий на Запад при отступлении немецких войск. У матерей отбирают маленьких детей и отправляют их отдельно.
Что же произошло с этими детьми, оказавшимися в оккупационных зонах союзников? Они помещены в приюты, и возвращать их Советскому Союзу союзники не собираются. Управляют приютами почему-то офицеры разведки. Британская военная администрация обеспокоена: советская газета «Труд» опубликовала сообщение об одном из приютов, указав совершенно точный адрес.
Сотрудник советской миссии по репатриации подполковник Красной Армии Алексей Добрынин (в фильме он повышен в звании по сравнению с пьесой; играет его прославившийся ролью майора Федотова в фильме 1947 года «Подвиг разведчика» Павел Кадочников) возмущен действиями союзников. Он преисполнен решимости найти и вернуть детей на родину.
Воспитанники приюта влачат жалкое, тоскливое, полуголодное существование. От них почему-то требуют, чтобы они говорили только по-немецки, заставляют забыть родителей и советскую родину. Во время скудного обеда шеф приюта капитан Скотт (Михаил Астангов) приводит в столовую хозяйку пивной фрау Вурст (Фаина Раневская), которая хочет усыновить девочку. Она останавливает свой выбор на Ире Соколовой (в этой роли снялась юная Наталья Защипина).
В приют приезжает представительница «объективной» американской прессы, знаменитый фоторепортер мисс Додж. Дабы она поведала миру «правду» об условиях в приюте, администрация устраивает показуху.
Очередное заседание советско-британской комиссии по установлению гражданства приютских детей. На сей раз у подполковника Добрынина есть неотразимый аргумент: он показывает Саше Бутузову фотографию его матери, и мальчик узнает ее! Но британские члены комиссии снова отказываются отдать ребенка. Из их диалога становится понятно, почему западные державы удерживают советских детей.
Воспитательница приюта латышка Смайда Ландмане (Лидия Смирнова), мечтающая вернуться на родину, всей душой сочувствует советским детям. Она тайком обещает Добрынину принести ему списки детей с подлинными данными о них. Но соотечественник Смайды старший надзиратель Упманис, продавшийся англосаксам, зорко следит за ней…
