Рабочий мгновенно оказывается прикован к своему станку. «Не имеете права! — кричит он. — Я буду бастовать!» «Забастовки запрещены законом», — говорит ему голос свыше. Рабочий грозит пожаловаться в профсоюз, но тот же голос отвечает: «У нас государственные профсоюзы».

Капиталист теряет свое предприятие — теперь это государственная собственность. «Я обращусь в Верховный суд!» — возмущается он. «Государство и есть Верховный суд, — сообщает ему тот же голос. — Наше решение таково: частной собственности больше нет. Вас тоже больше нет».

У фермера государство отбирает весь урожай. «Что ж я буду делать в будущем году?» — недоумевает он. На его шее захлопывается ошейник с надписью «Раб государственной фермы», и все тот же бесстрастный голос сообщает: «Тебе больше не надо беспокоиться о будущем. Отныне государство будет планировать твою жизнь».

Политик сидит в концлагере за колючей проволокой. «Мы должны бороться, чтобы вернуть себе нашу свободу!» — призывает он сограждан. Но могучая рука государства нахлобучивает ему на голову граммофон, и с пластинки доносится: «Все отлично! Все отлично!»

Проба произвела отрезвляющее действие на американцев. Они выливают на землю содержимое склянок. Пустые бутылки летят в аптекаря-шарлатана, который бросается наутек.

Не влюбляйтесь в коммунистов^{20}

^{Постер к кинофильму «Красная угроза»}

5 сентября 1945 года шифровальщик советского посольства в Оттаве Игорь Гузенко стал первым шпионом-перебежчиком холодной войны.

Его побег сопровождался драматическими обстоятельствами. Два дня он не мог добиться толку ни от канадской прессы, ни от канадских чиновников. Семья укрылась у соседей. Сотрудники посольства взломали дверь квартиры Гузенко и учинили там обыск. Вызванная соседями полиция заставила их покинуть помещение. Гузенко собственными ушами слышал сквозь стену перебранку полицейского наряда с резидентом МГБ. В конце концов дело взяла в свои руки британская разведка. Советское посольство яростно требовало выдачи перебежчика, но канадские власти отвечали, что им неизвестно его местопребывание.

Он передал западным спецслужбам переписку резидента ГРУ в Канаде полковника Заботина с агентурой и сообщил им ключи, при помощи которых были вычислены и арестованы девять агентов советской разведки, в том числе атомные шпионы. Но главное, его сведения раскрыли канадскому правительству глаза на масштабы, методы и цели советского шпионажа и, в конечном счете, заставили Канаду изменить внешнеполитический курс в сторону атлантической солидарности. Поэтому в Канаде Гузенко называют «человеком, начавшим холодную войну».

Для советской разведки побег Гузенко был тяжелым ударом. Но едва ли не бóльшим шоком для Москвы стал художественный фильм, основанный на этом событии. Идея снять фильм «Железный занавес» стала прямым следствием слушаний в комитете Конгресса по расследованию антиамериканской деятельности, в ходе которых будущий президент США Ричард Никсон грозно спрашивал голливудских продюсеров, почему они, сознавая реальность «красной угрозы», не делают антикоммунистических фильмов. Спустя два дня после окончания слушаний орган американской киноиндустрии, еженедельник Variety сообщил, что студии форсируют работу над такими фильмами.

Советское руководство отнеслось к известию об экранизации истории Гузенко исключительно серьезно. В конце 1947 года Москва получила конспект сценария. Генконсул СССР в Нью-Йорке Яков Ломакин сообщал заместителю министра иностранных дел Вышинскому:

Ломакин считал возможным, учитывая, что «фильм создается, несомненно, с согласия правительства США и Канады, /…/ попытаться найти пути для давления как на госдепартамент, так и на кинокомпанию».

Отпор «американской провокационной затее» оказывался на уровне Молотова и секретарей ЦК Жданова и Суслова. Министру кинематографии Большакову было приказано «разработать тематику фильмов, направленных против американских реакционеров». Видным литераторам Заславскому, Эренбургу, Леонову и Тихонову поручалось «на основе имеющегося либретто… подготовить для печати статьи, разоблачающие готовящуюся фальшивую и клеветническую кинокартину». Эренбург, в частности, написал статью «Кинопровокаторы».

В конечном счете, дело Гузенко повлекло за собой полную перестройку всей советской пропагандистской стратегии.

Но остановить производство картины, разумеется, не удалось. В июне 1948 года «Железный занавес» вышел на экраны. Главные роли в нем — Игоря Гузенко и его жены Анны — играла звездная пара Дэна Эндрюс и Джин Тирни. Соавтором сценария был сам Игорь Гузенко.

Чтобы хоть как-то подпортить премьеру, «Известия» в номере от 11 апреля опубликовали открытое письмо Шостаковича, Прокофьева, Мясковского и Хачатуряна. Композиторы протестовами против использования их музыки в антисоветском фильме:

Письмом дело не ограничилось. Дмитрий Шостакович по указке идеологов ВКП(б) вчинил киностудии «ХХ век — Фокс» иск в американском суде, но проиграл, поскольку музыка, использованная в фильме, находилась в публичном доступе и не была защищена авторским правом. Советский Союз не был участником Бернской конвенции 1886 года и, в свою очередь, нарушал права иностранных авторов, выплачивая им гонорары только по собственной прихоти за особые заслуги.

^{Постер к кинофильму «Железный занавес»}

«Железный занавес» положил начало новому бренду. В 1949 году в прокат вышли сразу три картины того же сорта. Студия Republic Pictures выпустила «Красную угрозу», RKO — «Я вышла замуж за коммуниста», MGM — «Заговорщика».

Фильм «Красная угроза» начинается интригующе: мужчина и женщина в автомобиле на ночном шоссе явно спасаются от кого-то.