«Ты мазохист, Старик. Я давно это подозревал…»
«Дракошки» почему-то переместились из-за спины… вбок. Я скосил туда глаза. Девочки стояли на вытяжку и поедали глазами то место, которое было у меня за спиной… и, теоретически, это место должно было быть пустым…
— Сигурэ-сэнсэй? — Делаю самое очевидное предположение по заветам монаха-францисканца.
— Телефон… твой? — Оставаясь за спиной, Сигурэ протянула руку передо мной и продемонстрировала мой телефон.
— Мой, Сигурэ-сэнсэй!
Воришки обчистили раздевалку, а Сигурэ их настигла и отобрала вещи?
— Радио… есть?
— Есть, Сигурэ-сэнсэй…
— Наушники… твои? — Мне показали наушники.
Воришки и наушники сперли?
— Да.
— Шесть цифр… назови.
Ну, это же Сигурэ… С ней, главное, не удивляться!
— Один, два, три, четыре, пять, шесть.
Сзади раздались характерные тоновые сигналы — Сигурэ набирала текст на моем телефоне.
— Наушники… дальность?
— Э-э… блютуз? Десять-двадцать метров, Сигурэ-сэ…
С меня сняли шлем-протектор и нахлобучили на уши наушники.
— Вы две… девочки… пока еще…
— Да, Сигурэ-сама! — Пискнули «дракошки» (ого! «-сама»?)
— Закрепить.
Ловкие пальчики с двух сторон стали чем-то привязывать наушники к голове. Потом в наушниках послышался тоновый сигнал, возвестивший об установке связи между наушниками и телефоном, звук помех и:
— «… экономическая ситуация на Хоккайдо далека от…»
— «… полного расслабления вы можете достичь…»
— «… если порезать эту рыбу аккуратно тонкими…»
— На татами приглашается Асамия-сан, номер одиннадцать, и Сирахама-сан, номер двадцать два!
В этот момент Сигурэ, кажется, определилась с нужной станцией…
(Голос Ренки: Тайчи-друг, там мигает огонек и он говорит о том, что в стеке — «зеленый абонент», который прислал нам номер мелодии! Открывай же скорее же!
Тайчи: Да, Ренка, ты у нас такая глазастая! Действительно, новый абонент, взявший себе псевдоним «Шкет»… м-да… ну, такими псевдонимами нас не удивишь… Рен… (голос избавляется от ерничанья и становится серьезным) что с тобой?
Ренка: Все в порядке, Тайчи-кун! Что-то в горло попало, кхе-кхе! А таки не надо кушать на рабочем месте, как говорит мой папа.)
Судья удивленно смотрит на наушники у меня на голове и хочет что-то сказать, но натыкается на ЧТО-ТО за моей спиной. Захлопывает рот и решает не связываться.
(Тайчи: Но ты же не… (звук подзатыльника) (бодро) «Шкет» выбрал композицию один-два-три-четыре-пять-шесть! Правда, наш «Счастливчик», что частенько с ним бывает, не показывает исполнителя… ну, вы в курсе — это у нас бывает, зато показывает название композиции «XXX!» Что, как вы знаете, означает, что названия мелодии «Счастливчик» тоже не знает. Ну, или намекает на что-то такое… для взрослых… В присутствии такой красавицы, как Ренка… Рен… с тобой точно… (звук еще одного подзатыльника)
Ренка: Новый абонент «Шкет» заказал неопознанную композицию, которую мы сейчас с удовольствием и послушаем!)
Времени удивляться уже нет. Что замыслила Сигурэ? Драться в наушниках?
Судья поднял и уронил руку…
(Ренка: А теперь, слушаем мелодию! Шкет… хаджиме!)
… команды судьи, правда, я уже не услышал — Сигурэ врубила музыку на полную громкость (наушники у меня не самые дорогие, так что управления звуком в них нет — оно регулируется на телефоне).
«Давай, Старик! Начинай эти твои „танцы с бубном“!»
Глава 8
Миу смотрела без особого интереса. Драконы деловито выносили своих противников, быстро занимая всю турнирную таблицу. Было понятно, что они изматывают Рююто и стараются оберегать Кенчи, чтобы «довести» его до схватки с Рююто свежим и отдохнувшим.
«Ну, что ж я за дура-то, а?! Даже Драконы не против того, чтобы я вышла за Кенчи! Даже они! А я так усложнила жизнь и себе, и ему!»
Рююто дрался ожидаемо… сильно. А вот Кенчи… не впечатлял. Ну, разве что в третьем круге, когда неожиданно двинул противника головой, и в четвертом круге, когда очень неплохо и к месту использовал технику Винь-Чунь.
Миу ждала схватки Кенчи с Рююто. Боялась.
И бесилась.
Она понимала подоплеку дела, но — все равно — то, что вокруг Сирахамы сейчас крутятся вот эти две «дракошки» (ну, да — внешность у них такая, что «неко-стайл» у нее сам собой включался, как только она бросала на них взгляд) — раздражало ее неимоверно. Да что там — бесило!
И вот ЭТИ два… тролля рядом еще и подливали масла в огонь, деловито обсуждая этих девушек:
— Вон та, что массажик моему ученичку делает — ничего! Такие ножки сильные — как раз в нашем с Кенчи вкусе!
— Ну, не скажи, Сакаки! Хоть я и согласен отдать несколько баллов по шкале «красивые ножки» упомянутой тобой особе, все-таки вторая, стоящая к нам в профиль — ничуть не хуже, а в чем-то даже… Посмотри хотя бы на ее осанку, на эти выверенные жесты… пусть и не избавленные до конца от подростковой угловатости и резкости… Но это даже добавляет некоторой пикантности образу… Лично я уверен, что Кенчи, как мой ученик и вообще человек, не лишенный художественного вкуса и инстинктивного ощущения прекрасного, в первую очередь оценит именно ее. Я даже слышу хокку, которую он сложил бы, если б его мысли не были заняты предстоящим поединком:
«Как розовеет
вишни цвет! Стан ее
ветром оголён…»
Акисамэ помолчал:
— … Хм… я, даже, пожалуй, запишу! — Он достал коммуникатор, выщелкнул стилус и стал записывать. — Покажу потом Кенчи — мне интересно его мнение. Как о хокку, так и о нашей будущей модели для лепки скульптуры! — Акисамэ поднял коммуникатор на уровень глаз и сделал снимок с максимальным зумом.
* * *
Полуфинал удивил Миу.
Кенчи откровенно «слил» поединок, сознательно похерив (если уж откровенно и без экивоков) усилия двух десятков Драконов, ввязавшихся в соревнования! К тому же, он нагло обманул ожидания Главы одного из самых могущественных Кланов Японии, специально прибывшего на местечковые соревнования, не представлявших ранее для Драконов никакого интереса!
При этом, проиграв поединок, Кенчи вернулся под крылышко этих двух наглых и бессовестных… и оставался на месте, будто чего-то ждал. И ведь дождался! Миу, скосив глаза, видела, как Горо Рю отдал распоряжения, и один из Старших Сыновей подошел к судейскому столу.
И тут объявили о том, что будет разыгрываться третье место! Как это понимать?!
А потом она заметила Сигурэ. Мастерица всяческого оружия стояла за спиной Кенчи и надевала на уши Сирахамы… наушники, сняв протектор.
— Акисамэ… — Жалобно позвала Миу.
— Да, Миу? — Мгновенно отозвался Коэтсуджи.
— Я ничего не понимаю.
— Миу, ты не можешь «не понимать» всего. И я не могу тебе объяснить ВСЕГО. Будь конкретной — сформулируй, пожалуйста, вопрос, как я тебя учил!
— Что происходит?
— Миу… — Акисамэ улыбнулся. — Еще одна попытка.
Миу глубоко вздохнула:
— Зачем Кенчи проиграл, хотя ему поддавались?
— О! Молодец! — Акисамэ с удовольствием зажмурился. — Кенчи проверял, насколько он может управлять ситуацией. Это было великолепно! Он заставил глубокоуважаемую семью Рю показать, НАСКОЛЬКО она заинтересована в том, чтобы он столкнулся с Рююто…
— Акисамэ. — Пихнул его в бок Сакаки. — Не сейчас.
— Хм… Это будет… интересно. — Акисамэ отвернулся от Миу, бросив. — Давай посмотрим, Миу, сможет ли Кенчи удержаться от ненужной демонстрации и, в то же время, достичь собственных целей.
У Миу были еще вопросы. Что за цели поставил перед собой Кенчи? Чем, кроме глупого мальчишества, можно объяснить это ненужное участие в чемпионате? Что такого ненужного может продемонстрировать Кенчи?
Но она понимала, что сейчас, действительно, не время — после небольшой заминки, Кенчи и Рююто вышли на татами. Судья замешкался, увидев, что один из участников — без шлема-протектора, но увидел Сигурэ, на уровне лица до половины извлекшей из ножен лезвие вакидзаси.
