— Апа-па! — Возмутился Демон Подземного Мира и исчез из комнаты охраны.

— Пойду… к Змее… поиграюсь! — Решила Сигурэ, втягиваясь в отдушину воздуховода.

— Он про Хоноку так ничего и не спросил… — Вспомнила Миу, перекинув правую руку Кенчи через плечо и таща того по коридору. — А ты боялась!

Слева отозвалась Мисаки:

— Я не боялась! Это ты боялась! А я сразу сказала, что он не будет о ней беспокоиться: она, ведь, впереди ехала с Кисарой. Ну, что с ней могло произойти, верно? А мы об этом — ни словом…

Сзади полыхнула вспышка фотоаппарата и послышалось обиженное:

— Ап-па…

— Оп-па… — Поняла Миу. — Кенчик наш опять попал!

— Сбежать успеем? Я, вообще-то, рассчитывала перед готовкой ужина поваляться с нашей релаксационной подушечкой!

— Отдавайте аники, коварные похитительницы! — Возвестила Хонока, сидящая на плечах радостно улыбающегося Апачая. — Мы с Апачайчиком с ним играть пойдем!

— Бесперспективняк! — Оценила шансы сбежать Миу. — От Апачая еще можно было удрать и спрятаться, а от «демонического тандема»… бесперспективняк. Придется отдавать.

Глядя в спину Апачая, уносящего под мышкой обмякшего Сирахаму, и на Хоноку, размахивающую фотоаппаратом и что-то рассказывающей Демону Подземного Мира, Мисаки задумалась:

— А что будет, когда он узнает про сестру?

— Ничего не будет, — Ответила Миу, смотря туда же. — Мастера, наверняка, придумают, как подать новость… чтобы без лишних разрушений. Но Кисара перестаралась, по-моему — синяк на шее девочки отсюда видно!

— Пф! — Знакомо фыркнула Мисаки. — А что ей еще оставалось делать в раскачивающемся кресле в двадцати метрах над камнями?

— Ми-тян, а ты уже…?

— Обижаешь, сестра! Конечно, «я уже». — Мисаки помрачнела. — Дрон-подрывник, скорее всего. Прилепил заряд к штанге кресла… скорее всего, сразу после того, как они сели в кресла, и при проходе над опасным участком — взорвали. Судя по характеру «среза» — щелевой кумулятивный заряд.

— Ваши родственники?

— Наверняка. Но я еще соберу информацию. Узнаю… — Мисаки очень ласково улыбнулась. — Имена, фамилии, явки…

— Что будет, когда Кенчи и об этом…

— Порвет виновных, как тузик грелку! — Даже удивилась «глупому вопросу» Мисаки. — И не потому, что такой злой, а потому, что думает о будущем. О нашем безопасном будущем… «И воспитывать наших детей»… — Мисаки даже зажмурилась от переполнявших ее чувств. — Мр-р-р…

— Да, — Вздохнула Миу… и женская логика сделала очередной зигзаг. — Жаль, что нас этот «демонический тандем» перехватил!

— И я даже знаю, кто в этом виноват!

— Фасоль на ужин? — Оскалилась Миу.

— Замаскируем… а потом, когда все покушают, скажем!

— Как жестоко! Самое интересное, что Акисамэ вообще не причем!

— Вот, Сакаки! Женщина, желающая отомстить мужчине — это страшно! Потому что месть по-женски — это мелко и крайне неприятно! Никогда не женись на женщинах, знающих твои кулинарные фобии… впрочем, рано или поздно эти фобии станут известны и тогда… Эх, знал бы ты, сколько раз мне подсовывали маринованных змей!

— А ты их не любишь, что ли? Под пиво же отлично идут!

— Ну, я ж не говорил, что я их не люблю. — Хитро шевельнул усами мастер Ма. — Я говорю, что мне их подсовывали, думая, что я их не люблю!

— Ты хочешь сказать…?

— Ага… Акисамэ абсолютно нейтрально относится к фасоли… а вот вареный лук он терпеть не может. Потому что думает о будущем!

— Нинтендо… есть? — Свесилась с потолка голова Сигурэ. — Танчики… со Змеей… погоняем… Или монстриков… зубы, щупальца… тентакли.

Сигурэ помолчала, видимо, наслаждаясь видом чуть подзависших мужчин и добавила:

— Куриные мозги… не любит… Сакаки…

— Фу-у-у. — Позеленел Сакаки.

— Вот, Сакаки! Ты теперь точно знаешь, кого ни в коем случае нельзя брать в жены! Сигурэ-доно! Какие-то «плей-стейшн» у Хоноки были… Но тогда ее надо будет привлекать к игре — она не допустит, чтобы это событие прошло мимо нее.

— Учится… пусть… выбирать…. между важным… и веселым.

— Общение с Акисамэ ни для кого не проходит даром. — Заметил Сакаки, когда кошачья головка мастерицы оружия скрылась в потолке.

В кабинете Старейшего тихо не было — за тонкими стенками в гостиной мастера шумно выбирали, какой мультфильм смотреть следующим.

Старейший с наслаждением сделал глоток. Что ж такого в моем чае? Или это очередная игра, которой развлекает себя Сверхчеловек? Допустим, добьется он того, что мой чай будут пить все мастера, начнут нахваливать — ах, какой чай, какой букет! — а потом — раз! — большие глаза и «Чай, как чай! И чего вы в нем нашли, не понимаю! Хо-хо-хо!»

— Насколько ты спокоен, Кенчи?

— Плохие новости, Фуриндзи-сэнсэй?

— Ну, почему же сразу «плохие», Кенчи? Давай договоримся: я сегодня не буду сообщать тебе плохих новостей. Ну, так что? Насколько ты спокоен, Кенчи?

— Мне нельзя волноваться? Волнения и беспокойство о близких приведет меня на Темную Сторону?

— Хо-хо-хо! — Затряс бородой Старейший. — Нет, мой юный падаван! Волноваться можно и нужно. И эмоции испытывать не просто можно, а — нужно! Но… как ты понял, что речь идет о твоих близких?

— Что-то с родителями?

Старейший уныло посмотрел на дно своей чашки и я поторопился наполнить ее еще раз:

— Странно, правда? Я ведь сказал, что известие, которое я хочу тебе сообщить, не является неприятным… для тебя. А ты мне, видимо, не поверил. Сама постановка вопроса просто вопиет о продолжении «что-то с родителями… случилось?» О-хо-хо… плохой я, наверно, учитель!

— Прошу простить меня, сэнсэй!

— Так как ты понял?

— Слишком издалека вы подходите к этой новости, Старейший.