— Премного благодарна, Миу-сан. — Ответила Дайя. — Но мы останемся здесь… ну или присоединимся позже… У нас ведь есть презервативы по двести тысяч за штуку… В отличие от…
— А нам они сегодня не нужны. — Миу была сама откровенность. — Да, Ми-тян?
— Абсолютно. — Кивнула Мисаки.
— А? — Кажется, мы с Ниидзимой задали этот глубокомысленный вопрос одновременно.
Мисаки вкрутилась под мою руку и я обнял и ее:
— Просто сегодня, в соответствие со всякими хитрыми расчетами, можно без…
— А? — На этот раз Ниидзима благоразумно промолчал, предоставив мне самому выкарабкиваться из тьмы непонимания.
— Циклы у нас с Ренкой и Мисаки теперь одинаковые. — Тихонько объяснила Миу. — Синдром борделя, Кенчи.
— А?
— Как я вас нашла? — Улыбнулась Миу, высвободилась, расстегнула молнию на кармане своего комбинезона и продемонстрировала мне навигатор для поиска домашних животных. — Вот!
— Я лохушка! — Взвыла Мисаки, вырвалась из моих рук и ринулась потрошить свой рюкзачок… через минуту вытащила оттуда аккуратно свернутый ошейник и на секунду стала Миской-Плаксой. — Кенчи! Мне так стыдно! Меня провели, как желторотого курсанта! Ну, это ж классика!
— Фуриндзи-сан! — Позвал Ниидзима, когда наша троица подходила к двери в банно-ванную комнату. — Я восхищен! Это было великолепно!
— Благодарю, Ниидзима-сан! — Царственным кивком ответила Миу. — У вас еще все впереди!
— А? — Удивился Ниидзима, а потом подозрительно посмотрел на Дайю, ответившую ему честным вопросительным взглядом.
* * *
— Ну, кого там…? — Сонный голос в трубке. — Если это Беника-сан или Балалайка-сан, то меня нет дома, и с вами говорит автоответчик. А если это Викуля, то до следующей пятницы старый, но по-прежнему бодренький старичок Хакуби совершенно свободен!
— Это я! — Голос Балалайки не поддержал игривый тон собеседника.
— Сейчас-сейчас! — В трубке что-то зашуршало. — Это я валидол принимаю, если вы вдруг не поняли… Потому что в час ночи вы бы просто так звонить не стали… Ого! Какой «час ночи» — полтретьего уже! Что у нас на этот раз?
— Во-первых, «Счастливчик» сегодня был в ударе и запустил новые композиции. Во-вторых, он это сделал без звонка или сообщения от Шкета… или вообще кого-то другого… Просто поставил мелодии и отключил микрофоны ведущих — им пришлось потом выкручиваться. Правда, справились: судя по нашему форуму, никто ничего не понял. Надо будет вручить им премии.
— Сколько? — Вздохнул Хакуби. — И я не про премии, как вы понимаете…
— Вас по-прежнему интересуют эти смешные деньги? Миллион пятьсот, мелкая китайская душонка!
— По-божески. Особенно, если сравнивать с предыдущим ультиматумом выкупить у него права на сто композиций. Хм… — Хакуби спохватился. — А что меня должно интересовать, если не деньги? Скажи, щедрая русская душа!
— К этому я подбираюсь. Искусственный интеллект начал полностью соответствовать своему определению…
— Балалайка-сан, ви таки хорошо умеете делать эти паузы и нагнетать… и таки у вас получается… А теперь, пожалуйста, перейдем к сути!
— Сразу видно, что вы еще не проснулись, Хакуби-сан… В-третьих, «Счастливчик» взломал информационную систему клуба «Тагашима» и запустил трансляцию радио на аудиосистему Арены. Они прислали нам свои журналы — действительно, взлом шел с наших серверов… и вряд ли это развлекались наши «якуты» — мы только что закончили проверять их алиби — в этот момент они и клавиатура были отдельно, внешний подключений не было… ну и еще десять страниц аргументов, из которых я ничего не поняла!
— Сейчас-сейчас, Балалайка-сан! Дайте-ка я угадаю. В этот момент на Арене дрались… И один из «драчунов»…
— Вы не смотрели трансляцию? — Искренне удивилась Балалайка.
— Не люблю я эти гладиаторские бои!
— Мой вам совет — посмотрите.
— Я не могу не прислушаться к вашему совету — посмотрю. Что-то еще?
— Еще? У меня подозрение, Хакуби-сан, что вы совсем не спали и некто «Викуля» просто не могла вам позвонить по причине своего нахождения в вашей спальне…
— Тц… Балалайка-сан, я же не рассказываю всем…
— Прошу меня простить. Я не собиралась лезть не в свои дела, Хакуби-сан — всего лишь хотела поддержать вас дружеской шуткой в вашем же стиле. Я призываю подумать вот о чем: сегодня это был клуб «Тагашима», а завтра — это может быть наша серая бухгалтерия или какая-нибудь другая отчетность. И это, как ни странно, только первое из того, о чем нам с вами следует подумать.
— Есть и второе? — Осторожно поинтересовался напрягшийся Хакуби.
— Даже не знаю, стоит ли это беспокойства, Хакуби-сан. — Задумчиво проговорила Балалайка. — В эфир ушли две композиции. Права на вторую мы получили без проблем. Как и на двадцать композиций того же исполнителя. А вот первая…
— Балалайка-сан… — Было понятно, что Хакуби морщится. — Эти ваши паузы…
— Первую композицию, Хакуби-сан не удалось записать даже с помощью микрофонов, установленных возле колонок. Даже на записи трансляции боя, если вы его посмотрите, будет «белый шум», никак не похожий на музыку. Повезло только тем, кто сидел в зале или смотрел прямую трансляцию.
— «Повезло»? Настолько хорошая мелодия?
— Ничего необычного… Миленький качественный эмбиент с женским вокалом. Ну и картинка… Лично я видела совсем не то, что демонстрировалось затем на записях. И не я одна. Мы опросили нескольких зрителей, бывших в зале. Они на полном серьезе утверждают, что противником Дикаря была переодетая женщина. Их теперь даже не убеждает запись, на которой противник Дикаря разделся по пояс.
— О… — Заинтересовался Хакуби. — В поединке участвовал Дикарь? Каков же результат боя?
— Хакуби-сан. — Вздохнула Балалайка. — Вы сильно отстали от жизни. Сегодня на Арене во время поединка Дикарь… — Балалайка с удовольствием сделала одну из тех пауз, которые так раздражали Хакуби. — …был убит!
— Ну, наконец-то кто-то смог прикончить этого мясника!
Глава 32
Наверно, до группового секса нужно… дорасти. Возможно, групповой секс — более высокая ступень сексуальных взаимоотношений!
Или просто нужно закинуться химией или алкоголем?
Но тогда придется признать, что групповой секс — вовсе не «более высокая ступень», а — атавизм первобытнообщинного строя, а то и вовсе — животного мира… Раз уж его надо растормаживать химией и выпивкой…
Ни в душе, ни в сауне, ни в маленьком бассейне — НИЧЕГО у нас с девушками не было. Я неожиданно и, наверно, некстати почувствовал себя тем, кем являлся Сирахама Кенчи — подростком и обывателем. Закомплексованным подростком и закомплексованным обывателем.
Девушки, кстати, тоже не настаивали — ни та, ни другая.
Смелые заявления Миу, видимо, были бравадой и выпендрежем перед Дайей Ниони. Более того, судя по их эмоциям, они тоже почувствовали себя стеснительными барышнями. Не исключено, что за компанию.
Даже Мисаки, которая была такой смелой и циничной… на словах… резво натянула на себя купальник, и показала мне руками «кыш-кыш», когда Миу стягивала с себя комбинезон и нижнее термобелье. Когда они обе вышли из предбанника, Миу была обернута в огромное махровое полотенце. И была красной, как рак.
Ну и — мелочь — как ЭТИМ заниматься в душе или на полках сауны, в жаре и духоте — я себе не очень представлял. Как-то не было соответствующего опыта. Ни там, ни, тем более, здесь.
А в бассейне… Простейшая логика, кое-какие знания физиологии и ма-а-аленький давний опыт хором говорили мне, что в бассейне девушкам заниматься этим будет как минимум, неприятно. А, скорее всего, больно.
М-да… пришла проблема совсем не с той стороны, с которой ждали. Впрочем… все бы проблемы были такими!
* * *
Мотоцикл пришлось оставить у клуба и ехать на такси — двух пассажиров на заднем сидении я бы не потянул.
У Редзинпаку нас уже встречали.
Ренка в традиционном брючном китайском костюме салатового цвета, уперев кулачки в пояс, стояла в воротах. А на лавочке сидели рядочком мастера — Акисамэ, Кэнсэй и Сакаки. И тянули чай. Перед ними на раскладном стульчике стоял термос и какие-то бумажные пакетики…
