— … тебя развели «на слабо» в каком-то форуме… а собрать обратно ты не смогла. — С легкостью дополнил и продолжил я.

— Аники! Какой ты умный! — Округлило глаза наше семейное стихийное бедствие. — Как Шерлок Ватсон!

— Вылезу. Соберу. И папин ремень принеси… а, нет, не надо. — Кто его знает, что там в папиных ремнях спрятано. — Я тебя своим воспитывать буду!

— Онии-сан любит пожестче, да? Йа-йа!!! Даст ист фантастиш!

— Брысь!

— Сейчас… только скажи, какой у этой дурынды калибр!

— Семь шестьдесят два.

— О! Аники, ты крут!

Дверь в ванну захлопнулась.

На этом фоне такая мелочь, как необходимость успокаивать и задабривать моих девушек — это действительно, мелочь.

Не то, чтобы я чувствовал себя сильно виноватым, но — «управлять психологическим климатом в отдельно взятом маленьком коллективе» — это теперь моя почти прямая обязанность. В этом я с Кэнсэем целиком и полностью согласен.

Ниидзиму я сегодня, конечно, взял «на слабо»… точно так же, как кто-то развел Хоноку в интернете на разборку автомата. Я завел разговор, что, дескать, не все можно купить за деньги. И плавно свел это к моей ситуации… В итоге Ниидзима не только подсказал способ, которым можно задобрить моих, но и пообещал к утру все устроить.

Ну, как «на слабо»… Мне это будет стоить чудовищных денег… Ниидзима предупредил, что, возможно, половина моего «музыкального счета» уйдет на это.

Сегодня «Счастливчик» опять что-то начудил и перевел мне двадцатикратный тариф! Даже с учетом измененного договора, который мне пришлось подписать повторно («пришлось»… только дурак не будет подписывать договор с прежними условиями и удесятеренной суммой!) За одну-то песню! Или, все-таки, за две? Если считать ту, про бензин, второй. В целях облегчения реанимационного процесса, так сказать.

Ну, а Ниидзима получит свои законные «десять процентов агентских и десять — за срочность… обращайтесь в наше агентство еще, Сирахама-сан, с вами очень приятно и выгодно иметь дело!»

Так что еще вопрос — кто кого «развёл» и взял «на слабо»…

— Аники! Аники! — Дверь в ванну распахнулась.

Хонока через прицел благополучно собранного автомата внимательно осмотрела помещение… разочарованно скривилась.

— Ты все еще отмокаешь! Сколько можно! Я уже успела ее обратно собрать! По сценарию ты должен был сидеть вот здесь и обливаться водой вот из этого тазика! А я бы такая… сзади… «Ханде хох»! А ты такой — ой! А полотенце — вниз — упс! У тебя — фейл, у меня — вин!

Я даже не стал говорить ей, что обливаться водой и держать полотенце одновременно — немного нелогично. Ограничился:

— Короче…

— Я знаю, где у мамы ключи и какой сегодня код на «оружейке»!

— И?

— Айда постреляем, аники! — И состроила жалобное личико. — А то я не знаю, какие патроны нужны к этому девайсу! Там в коробках несколько видов «семь шестьдесят два»!

— Интернет…

— О! Точняк! Аники — ты гений! — Хонока унеслась.

Ксо-о-о-о! Придется все-таки вылезать из ванны. В оружейной комнате ведь не только пистолеты и автоматы. Там еще и гранатометы есть. Включая любимый папин «Людвиг»… Вот, кстати… это ж надо — восемнадцать лет из себя оленя изображать и делать вид, что считаешь двадцати пяти миллиметровый автоматический гранатомет крупнокалиберным станковым пулеметом!

— Мы оставили Гасящего в живых, учитель… — Почтительно намекнула Лин.

Обнаженная девушка лежала сейчас в ванне в вязкой гелеобразной жидкости. Шакти удобно развалилась на тахте рядом. На полу, между ванной и тахтой, стоял кейс…

— Когда-то давно… — Заговорила Шакти. — Жил-был молодой индус-тхаг. Убивал людей, путешествовал по стране… разнообразно и познавательно проводил свое время. Любил женщину, были у них и детишки… На душителей охотились, и если у кого-то одного находили ритуальный шелковый шнурок — вырезали целые деревни и городские кварталы… В одну из облав женщину его убили, детей… детей, судя по всему, нет — то ли забрали в заложники, то ли пощадили и оставили. Доподлинно только известно, что дети выжили… Неизвестно, что там переклинило в мозгах у этого тхага, но он пообещал Хозяйке, что перестанет бессмысленно убивать людей, а будет приносить ей в жертву только тех, на кого она сама укажет… ибо, как считал он, душители глухи к приказам своей Хозяйки. Не все были с ним согласны. Далеко не все. Многие посчитали это ересью. И попытались его убить. Много-много раз. А он ускользал и скрывался. И старался не убивать врагов… если на них не указывала Она. У него появились последователи, так как поняли, что он, действительно, слышит приказы Госпожи. И он расколол тхагов… на тех, кто убивает направо и налево… иногда ради банального грабежа, и тех, кто убивает только по приказу…

Шакти замолчала, задумавшись. А Лин старалась не показать недоумения — эту историю она уже слышала много-много раз.

— Разумеется, денег стало не хватать — ведь раньше можно было грабить путешественников или богатые поместья. И тогда он нашел выход — предложил богатым людям эффективную защиту и охрану… обратившись к Араин. Ведь кто выглядит естественней всего в богатом поместье? Садовник! А кто сможет эффективнее всего противостоять другим тхагам? Такой же душитель.

Шакти с улыбкой смотрела на недоумевающую Лин — старая история, тысячи раз слышанная, сотни раз рассказанная… ну, да… ну, да…

— Учитель… — Осторожно начала Лин.

— Сестры тебе уже, наверняка, растрезвонили подробности того, как откачивали твоего противника?

— Да, учитель.

— «Да, учитель», — Передразнила Шакти с легким недовольством. — Какие ж вы еще легкомысленные и глупенькие… наверняка, обсуждали размеры достоинств и мужские стати… — Шакти наклонилась вперед и коснулась пальцами ручки кейса. — Знаешь, что здесь?

— Нет учитель. Мне отсюда не видно… Вы несли что-то крупное и тяжелое. Чемодан? Тяжелый, наверно. Килограмм десять.

— Это бронированный кейс, Лин. А внутри — мой платок, запаянный в пуленепробиваемую капсулу с инертным газом…

Ученица Шакти жалобно смотрела на учителя — она не понимала. Вообще. Напрочь. Причем тут бронированный кейс? Причем тут платок учителя?!

Шакти тихонько рассмеялась — ей нравилось поддевать прямолинейную и временами простодушную ученицу:

— А на платке — слезы Кишора, пролитые им по его возлюбленной…

— О!

— Как только встанешь на ноги, мы отправимся в Кашмир — ЭТО должно быть помещено в нашу Обитель…

— А охрана Асамия…

— Тебя сейчас заменяет Вимала. Как думаешь, она справится?

— Конечно, учитель! Но почему…?

Индуска фыркнула:

— Потому что ты, девочка моя, пока единственная из нас, кто сумела навалять реинкарнации аж самого Основателя! А еще… — Шакти наклонилась к ученице и та распахнула глаза, готовясь услышать какое-то новое откровение. — А еще он умеет делать комплименты девушке… и такой няшка! М-м-м…

Она помолчала и добавила:

— Ну и не помешает чуть-чуть поиграть на нервах нашего работодателя.

Не раздавить очередную голодную комариху было крайне тяжело. Дрянь села прямо на веко левого глаза и все, что мне оставалось делать — моргнуть несколько раз, пытаясь согнать кровососку. Но насекомое, будто догадываясь, что еда сейчас полностью беззащитна, нагло проигнорировало воздействие.

Впилась… Уй-й-й, дрянь! Вместо нормальных городских комаров тут летают монстры с гвоздями вместо хоботков! Им плевать на полуденное солнце, им плевать на легкий ветерок! И согнать их вежливо невозможно — они реагируют только на ОМП в виде ладони!

Я осторожно, стараясь попасть в ритм вяло колышущейся листвы, приник к окуляру прицела левым глазом… зараза, конечно, насмешливо вжикнув напоследок, соскочила. Ну хоть согнал… на пару минут.

Столь же осторожно, в ритме ветра, я вернул голову в прежнее положение…