— Акисамэ? — Шепнула Миу. — А зачем наушники?

— Перегрузить сенсорный аппарат. — Не очень понятно объяснил, шепнув, Акисамэ.

Кенчи и Рююто встали друг напротив друга, точно на специальные линии-метки.

— Рэй! — Скомандовал судья.

Но вместо поклона бойцы вытянули руки вперед и сделали традиционное приветствие бойцов кун-фу. Миу напряженно всмотрелась и чуть-чуть успокоилась — жест был обычным: левая — ладонь, правый — кулак.

— Йо-о-ой… — Рука судьи поднялась. — Хаджимэ! — Отмашка вниз.

Зал притих. Присутствовавшие Драконы так напряглись, что это напряжение почувствовали и остальные зрители. Тишина установилась такая, что стало слышно едва различимое «туц-туц-туц» из наушников Кенчи.

Рююто с шагом вперед упал в равновесную стойку. Кенчи, с шагом назад, зеркально повторил. Противники осторожными незаметными движениями «пятка-носок, носок-пятка» стали сближаться. Когда между ними, казалось, заискрился от напряжения воздух, и, казалось, что еще миг, и они рванут в атаку — Кенчи неожиданно отпрыгнул, разорвал дистанцию, и легкими семенящими шагами «затанцевал» по самому краешку дальней дистанции вокруг Рююто, разминая руки и вращая головой.

Рядом тихонько фыркнул Сакаки:

— Ли Чжэньфань недоделанный!

Зашептались драконы-зрители.

Новое схождение по сужающейся спирали. Кенчи постоянно менял ноги, менял руки. Внезапно, он рванул вперед, намереваясь нанести удар, рука Рююто мелькнула — и Кенчи полетел кубарем. Миу судорожно вздохнула…

Кенчи легко вскочил и снова «затанцевал» вокруг Рююто.

Новая сужающаяся спираль, новый рывок — Сирахама снова летит на татами. Снова вскакивает.

Новое схождение по спирали. Рывок, мелькает рука Рююто… Но Сирахама уже разорвал дистанцию, «передумав» атаковать.

Хмыканье Акисамэ:

— Действительно… Мангуст и кобра.

Ма Кэнсэй горделиво разгладил усы.

Неожиданное, без спирали, прямолинейное «на пролом» схождение. Рююто снова наносит неуловимый блок-удар, но Кенчи, скручиваясь вокруг оси, будто из него что-то выдернули, падает вниз, к ногам Рююто, и у самого пола «раскрывается» в невообразимую «вертушку-подсечку». Рююто не успевает подпрыгнуть и Кенчи успевает «подцепить» переднюю ногу противника.

Рююто огромным колесом «нога — рука — рука» переворачивается в воздухе и его колено гулко впечатывается туда, где только что был Кенчи… Но Сирахама уже снова на ногах «отплясывает» вокруг противника.

Новая спираль. На этот раз — обычный, не самый быстрый и сильный удар, который, будто вентилятор — бумажную полоску — легко отбрасывает защита Рююто. Но используя этот «отбив» в качестве дополнительного импульса, Кенчи закручивается вокруг оси и падает руками на пол, взрываясь неожиданной вертушкой, нанеся по защите противника два могучих удара ногами.

Рююто не успевает уйти или отклониться, и вынужден принять ЭТО на блоки.

Удар был настолько силен, что дрогнул пол зала. Теперь пришла очередь Рююто вскакивать и «танцевать» по татами вокруг застывшего в высокой стойке Кенчи, встряхивая руками и раздраженно шипя…

«Отсушил!» — Со жгучей радостью и даже злорадством определила задыхающаяся от счастья Миу. — «Может быть даже сломал!»

И вдруг — неуловимый рывок Рююто к Кенчи… Но Кенчи уже упал и откатился под прямым углом в другой конец татами и — тут же, не вставая и не разгибаясь — покатился обратно. И — снова, но — по диагонали.

Сакаки снова рассмеялся:

— Он так от Апачая удирает.

— Ап-па! От Апачай не уйдешь! Апачай поймать и — Апа-па-па!

Зрители, сидевшие рядом и слышавшие это — поежились…

Теперь противники «танцевали» оба. Рююто старался зажать Кенчи в угол и решить все одним ударом, а Кенчи не давал этого сделать, постоянно перемещаясь.

Долго это продолжаться не могло. За полторы минуты до сигнала судьи Рююто все-таки подловил Кенчи. Стремительный рывок, смачный звук удара, и Кенчи покатился по полу.

— Иппон!

Миу, как ветром, сдуло с места для зрителей, что-то промелькнуло у татами. Спустя секунду девушка (с явным облегчением на лице) помогала подняться Сирахама на ноги, шикнув на двух «дракошек», оказавшихся рядом на секунду позже и сунувшихся было помогать.

— Как-то слабенько… — Высказался Сакаки, когда мастера шли после окончания соревнований от здания института к станции метро.

Впереди время от времени раздавались испуганные крики… там танцующей походкой (под руководством Сигурэ, скрывавшейся рядом в темноте) шел Апачай. Миу и Кенчи наотрез отказались сопровождать мастера муай-тай, заявив, что им еще неоднократно появляться в этом районе. И сейчас шли где-то далеко позади…

Если мастера что-то понимали в этой жизни, то уверенно могли сказать, что молодые люди сильно-сильно задержатся и в Редзинпаку придут куда позже их.

— Ты просто не хочешь отдавать мою честно заработанную тысячу иен, друг Сакаки! — Довольно улыбнулся Акисамэ.

— Батенька, а как вам те молодые особы, что скрашивали досуг нашего ученика?

— Кэнсэй! — Гордо вскинул голову Акисамэ. — Я далек от этих твоих извращенских замашек! А уж эта подозрительная тяга к несовершеннолетним…

— Ой-ой, шо ви говорите! А я таки новый объектив с десятикратным оптическим зумом опробовал… И знаете — там из несовершеннолетнего — только паспорт! Но его на фото совершенно, доложу я вам, не видно! В ассортименте есть фото «Дракошка делает Кенчи массаж» и «Господин и две служанки»… Если что — ви мои расценки знаете, Акисамэ-сан! А жемчужина коллекции — ви таки не поверите — «Дракошка покусывает ухо Кенчи». С очень-очень удачного ракурса! И, отвергая грязные инсинуации, это ни разу не фотошоп! Могу продемонстрировать уменьшенную версию на экранчике… вот!

— Ого! — Заинтересовался Акисамэ, скосив глаза на экран фотоаппарата, но тут же спохватился. — Не интересует! Попробуй толкнуть эти фотографии самому Кенчи. Он твой давний клиент.

— Ой, ну я таки вас умоляю! Мальчик же не самоубийца — понимает, что его вещи давно шмона… перлюстрирует Сигурэ-доно. А если Сароч… Сигурэ-доно найдет эти снимочки, то тут же покажет их Миу — пресловутая женская солидарность! И мы таки останемся без ученика!

— А что же раньше…?

— Так раньше это были фотографии самих Миу и Сигурэ… А это относится к разрешенным к проносу на территорию Редзинпаку материалам… Сейчас, конечно, ассортимент можно разнообразить за счет Реночки. Но тут ваш покорный слуга испытывает серьезную конкуренцию с рекламными агентствами — совсем задавили бедного китайца… Ну, и разное понимание такого термина, как «правообладатель».

— А-а-а-а… — Снова раздалось впереди. — Не подходи! Я не такой! Я не такой! У меня СПИД! Сифилис! И триппер!

— Ап-па?

— Фу! — Скривился Акисамэ. — Куда смотрит министерство здравоохранения! А мы, между прочим, налоги платим! В том числе и чтобы больных на улицах стало меньше!

— Сын, я должен извиниться перед тобой!

Отец глубоко поклонился. Рююто торопливо согнулся в ответном поклоне, постаравшись, чтобы он был ниже, чем у отца.

— Прошу, не надо, отец!

— Я неправильно оценил ситуацию. — Продолжал Орочи Асамия. — Я сделал неверные выводы. Я позволил тебе участвовать в этом… балагане!

— Отец! Это нормальные соревнования, я получил неоценимый опыт, я перестал недооценивать Сирахаму Кенчи. Я благодарен тебе за это!

Оба, раскланиваясь друг с другом, наконец, устроились в глубоких креслах.

— Я смотрел запись, сынок! Это что-то невообразимое. Полное отсутствие техники. Во истину, поединок с бойцом, прошедшим Редзинпаку, превращается в балаган!

Рююто прокашлялся.

— Отец. Я принял решение. Если это необходимо, я готов отказаться от своих претензий на Фуриндзи Миу.

Орочи вздохнул:

— Увы, сын. Договоренности с Хаято-доно так легко не аннулируются. Мы НЕ МОЖЕМ отказаться от Фуриндзи Миу, не потеряв лицо сами, и не оскорбив отказом Хаято-доно. Ты понял, почему Драконы повели себя так?