— Все-все-все?

— Кхм… если подумать… если ОЧЕНЬ хорошо подумать, то нет, котик, далеко не всё. Что-то прошло мимо моего внимания… Почти наверняка, да! Не поверите, но я был немного занят! Мисаки!

— Да, Кенчик!

— Не мурлычь — будет и на твоей улице праздник!

— Я такой же массажик хочу! Хочу-хочу-хочу!

— Кхм! Ладно, ты сама напросилась! Капрал Охаяси! Razgovorchiki v efire!

— Сэр! Есть сэр!

— Какие изменения по объектам наблюдения, капрал?

— Сэр! Да, сэр! Объект «Борода» и объект «Демон» сейчас находятся, предположительно, на источниках. Объекты «Шляпа», «Шрам» и «Усы» остались в том же самом номере. Местонахождение объекта «Хвостик» неизвестно. Предположительно, где-то рядом. Противодействия от «Хвостика» не ожидается в виду проведенной ранее операции «Сладкая приманка». Наши средства съема информации не обнаружены — запись разговоров ведется успешно.

— Не понял! — Это Сакаки и Акисамэ сказали одновременно, уставившись друг на друга круглыми от потрясения глазами.

Кэнсэй усмехнулся:

— Я даже знаю, что скажет Хаято-доно, когда узнает об этом… «Расслабились, детишки! Расслабились! Хо-хо-хо!»

— Ну, — Бодро и достаточно громко сказал Акисамэ в пространство номера. — Я, думаю, мы сможем договориться, ребята! Не так ли? Давайте, в конце концов, жить дружно!

— Э? — Сообразил вдруг Кэнсэй. — Так это ж теперь Ренка узнает, что с хулиганами — это мы… — Кэнсэй испуганно зажал себе рот обеими руками.

— Объект «Мыло»?

— Нейтрализована объектом «Зеленоглазка» на детской трассе «Нирим».

— Кенчик, ну ты хотя бы укрыл бы ее! В номере, конечно, тепло, но представь себе ее чувства, когда она проснется!

— Няка! Ты уже в номере, что ли?! Точно, в номере… А чего я тут вишу, как дура, на морозе?! Кенчи-сама, будьте так любезны, примите девушку с улицы! Горячие поцелуи приветствуются!

— Вначале — горячий глинтвейн. Поцелуи потом обсудим. Операция еще не завершена!

— О! Наша ядовитая просыпается!

Сознание возвращалось медленно, постепенно и… приятно. Тело — будто парило над землей. Ренка открыла глаза, но ощущение полета не исчезло — тело, действительно, было невесомым. Более того, вокруг было темно, а над головой мерцали самые настоящие звезды! И это была не бутафория! Что-то подсказывало, что ночное небо над головой — самое настоящее! Странно: было темно, но белые облака было видно очень хорошо!

Потом она поняла причину невесомости — она находилась в теплой воде… В ванне? Хм… великовато для ванны. Скорее…

— Ренка-сама, официально сообщаю вам, — Раздался над ней насмешливый голос Мисаки. — Что вопреки тому, что вам показалось, жених не забросил вас в космос! Вы находитесь на знаменитых источниках под открытым небом «Унашир»! Ну и типа еще раз с Днем Рождения!

Ренка, оказывается, лежала затылком на груди Мисаки. Именно руки Мисаки не давали ей уйти под воду и держали лицо над поверхностью воды. Рядом… рядом чувствовался кто-то еще… несколько человек. И не облака то были — а пар, поднимающийся над десятиметровым бассейном с горячей водой.

И находились они, действительно, в бассейне под открытым небом. Инфракрасные обогреватели, установленные по периметру мелкого — по пояс в середине и по колено у бортов — бассейна поддерживали комфортную температуру воздуха, хотя за пределами купален сейчас должен был быть мороз.

— А где…?

— Что? — Ядовито усмехнулась Мисаки. — Где наш женишок, да? Поматросили и бросили?

— Охаяси-сан… — Строгий голос Миу. — Вы хотите, чтобы ваше пробуждение, когда до вас дойдет очередь, было таким же?

— Кхм… ладно-ладно… — Пошла на попятную Мисаки. — Только про очередь больше не надо — почему-то эта тема его стала нервировать… Рен, Кенчи сейчас…

— Аники с мужиками бухать пошел! — Донесся бойкий голос Хоноки. — Они на мужской половине, сеструха!

— Хоночка… — Послышался новый голос, в котором Ренка с удивлением опознала голос «любимой практикантки Акисамэ» Нандзё Кисары! — Зачем же так прямолинейно… Не «с мужиками», а с мужчинами, не «бухать», а «провести время»! Сегодня Хинамацури! Девочки в этот день должны продемонстрировать окружающим, что они хорошо воспитаны и владеют правилами этикета!

— Ренка-сама! Ренка-сама! — Судя по голосу и плеску воды, Хонока перебазировалась совсем близко к блаженствующей Ренке.

— М-м-м? — Вот уж чего не хотелось, так это говорить… а вот так — смотреть на звезды и… балдеть… как бы плохо ни сочеталось это слово и правила этикета.

— А когда у меня племянники будут? Хочу вот таких вот! — Судя по брызнувшей на лицо воде, Хонока показала габаритные характеристики руками. — Девять месяцев, да? Да? А можно ускорить процесс?!

Послышались придушенные кашляющие звуки: кто-то — то ли Миу, то ли Кисара — хлебнули воды от неожиданности. И руки Мисаки, которыми она терпеливо поддерживала Ренку, дрогнули. Но даже ползучий хаос семьи Сирахамы не смог вызвать рябь на чистом и ровном зеркале озера душевного спокойствия Змеи Ордена Феникса:

— Давай не будем торопиться, Хоночка. — Мягко попросила Ренка. — Я еще не распробовала… процесс.

Рядом всплыло что-то еще, но Ренке даже скашивать глаза не потребовалось, чтобы определить, кто это:

— Сигурэ-сан? Признавайтесь, ваша затея?

— Контроль мой. Залет ваш. Оружие чистим… вместе.

— А фотоаппарат тоже надо почис…! — Вякнула было Хонока, но ее прервала Мисаки:

— Ни-ни-ни! За это уже статья будет!

— Возраст сексуального согласия в Японии… — Начала Сигурэ.

— Сигурэ-сэнсэй, — Торопливо спросила Мисаки. — А какой глушитель вы к «Саблям» порекомендуете?

— Сначала… патроны поменять… Чему вас… Драконов… учат!?

— Ренка-сама! Ренка-сама! — Зашептали совсем близко. — А какое отношение чистка оружия имеет к возрасту сексуального согласия в Японии?

— Хм… девочки! — Позвала Миу. — Давайте не будем портить ребенка! К тому же, правилами Редзинпаку запрещены тренировки детей до шестнадцати лет! Хоночка, не торопись! Ведь оттянуть удовольствие — таки продлить его!

— Ага! — Воскликнула младшая сестра Кенчи. — Так значит речь идет все-таки об удовольствии!

На этот раз Мисаки не выдержала, и Ренка была вынуждена взмахнуть руками, чтобы остаться над поверхностью воды.

Над водой обильно поднимался пар.

— Кенчи, а вот… кхм… — Старейший не знал, как задать интересующий его вопрос. — А ты сможешь в местных неблагоприятных условиях… на коленке, так сказать…?

— Увы, Фуриндзи-сэнсэй! Я попробовал приготовить чай вне Редзинпаку, дома… почему-то не получилось. Так что в других местах я и пробовать пока не стал.

— Вот как… — Огорчился Старейший.

Я подгреб к бортику и достал из огромной корзины термос и чашку:

— Но я загодя приготовил некоторое количество и разлил в термосы. Литров пять получилось. И должно настояться хорошо.

— Хо-хо-хо! Молодец, Кенчи! Я же говорил, что ты обязательно что-нибудь придумаешь!

Я поставил чашку в маленький деревянный тазик, аккуратно налил в чашку из термоса и хотел отнести тазик к Старейшему, но тот остановил меня взмахом руки:

— Поставь тазик на воду, Кенчи. Я тебе маленькую уличную магию покажу. В благодарность за чай. Следи за руками.

Старейший не сосредотачивался. Во всяком случае, этого не было видно. Он просто мельком глянул в сторону тазика с чашкой, вода вокруг тазика подернулась рябью, и тазик медленно поплыл к Старейшему!

Я… Кажется я почувствовал что-то странное. Даже не ощущение, а эмоцию. Эмоция жажды!

— А насчет приготовления чая, Кенчи… — Старейший с удовольствием сделал глоток и зажмурился. — Любое место имеет свой дух! Но этот дух — ничто без людей… Дух Редзинпаку должен быть внутри человека… в первую очередь. Понимаешь?

— Кажется… — Неуверенно начал было я, но…

— Молодец, Кенчи! Я знал, что ты поймешь! Хо-хо-хо! Какой чай! Ох, какой чай! Такие воспоминания навевает! Отлично настоялся, Кенчи! Думаю, завтра будет еще вкуснее! Восьмая ступень — не меньше!