– Да–а–а… – нахмурился Роланд. – Ценные, но, увы, запоздавшие советы. Так что за лица? Откуда эта мировая скорбь? Секреты? Хотите объясниться? Не сейчас, не сейчас, честные вы мои. Мы катастрофически выбиваемся из графика. Поросенок стынет.

Обратившись к блюду, Роланд ловко разделал аппетитно поджаренную тушку маленькой шпагой. На блюдо заструился ароматный сок, орошая разнообразный гарнир. Свита не могла не заметить, что экселенц, несмотря на строгость тона, выглядел чрезвычайно моложаво и бодро.

– Извольте жевать и поменьше галдеть, – распорядился он.

Все тут же выполнили указание и несколько минут в комнате не было слышно ничего, кроме позвякивания столовых приборов и чавканья Амарелло. Маргарита сидела с прямой спиной и гордо развернутыми плечами, ощущая всем телом бодрящее прикосновение прохладной и нежащей ткани сказочного платья. Ткань оказалась непростой – бархатные розы зацвели на ней по–настоящему, наполняя воздух благоуханием. Чудесное платье, словно новая кожа преобразило Маргариту. Так чувствует прилив властности, величия и хмельной решимости актриса, облаченная в наряд Марии Стюарт – королевы, идущей на эшафот. Новая роль Маргарите пришлась впору. Опасность дышала в затылок и кровь вскипела, ядовитая кровь отчаяния и ярости – пьянящая удаль боя. "Муза" сгорела, Пальцев исчез! А следовательно – война объявлена, объявлена всемогущественными противниками! Иная женщина сидела в гостиной, с вызовом вздернув подбородок и нетерпеливо постукивая о стол золотым ножом. Почувствовав это, Роланд, обратился к гостье с подчеркнутым почтением.

– Внесу разъяснения для Маргариты Валдисовны, – знакомый вам, милейшая, господин Пальцев провел сегодня нелегкий, можно сказать, судьбоносный день. С утра он посетил подземную сокровищницу и задумал избавиться от соучастников – наглых, мешавших ему иностранцев.

– Это его ребята явились к нам – такие бесшумные, такие черные и открыли пальбу! – пояснил кот. – Мы с Шарлем сразу рухнули на ковер, обливаясь кровью. Девять дыр, леди, вы не поверите! Можно весь мех попортить.

Роланд положил на тарелку Маргариты самые аппетитные куски мяса:

– Извольте есть Не стоит утруждать себя голоданием. Вам понадобятся силы. – Так вот, Пальцев сделал все возможное, что бы заложить фундамент будущего величия. Организовал террористический акт на окружной, предал своих бывших соратников и дал распоряжение о поголовном истреблении нашей симпатичной компании. Причем весьма хитро запутал госчиновников и отвлек от предотвращении катастрофы. Скоро случится нечто ужасное, грандиозно подлое. А в это самое время герой будет находиться далеко отсюда – на Лазурном берегу в сопровождении верных друзей, с которыми и собирается разделить руководство страной.

– Простите, экселенц… – насторожилась Маргарита, – о какой ужасной катастрофе вы говорите?

– О взрыве, естественно. Будет уничтожено вон то строение, – он кивнул на окно. – Под прикрытием археологических подземных работ люди Пальцева начинили его фундамент взрывчаткой. Да какой! Супер! Разнесет в крошку – можете не сомневаться.

– Взорвать Храм!? О, нет! – Маргарита вскочила, просительно сжав ладони. – Это никак, никак не может произойти! Этого невозможно допустить!

– Не слушайте ее, экселенц, – ввернул кот. – Она не из религиозных фанаток. В своего Бога верит. И вообще девушка хорошая – выращивает котов.

– Не имеет значения в какого Бога! – вспыхнула Маргарита. – Дело не в церковных ритуалах, а в людях! Они мечтали, верили, ошибались, погибали… А потом захотели исправить ошибки, искупить вину… И построили собор заново!

Роланд расхохотался.

– Полагаете, экселенц, это невозможно? – с вызовом посмотрела в насмешливое лицо Маргарита. – Невозможно исправить ошибки?

– Исправление ошибок – весьма прибыльная статья. Взять хотя бы того же Альберта Владленовича. Организованный им телемарафон взволновал общественность. Граждане России, вплоть до старушек–пенсионерок, сдавали деньги на восстановление Храма. Все они попало в карман самого организатора, – с назидательной интонацией отчитался Шарль. – Если вы еще этого не поняли, детка.

Маргарита вымолвила горестно:

– Я так и знала…

– А вы только что призывали к терпению, к справедливости и при этом заявляли о желании стать ведьмой. Нонсенс! У ведьм, милейшая, иной взгляд на мир, другой моральный кодекс. Ненавидеть и мстить, – Роланд строго взглянул на гостью.

– Ненавидеть, мстить и еще – веселиться! – к столу с подносом в руках подошла стройная обнаженная брюнетка в белом фартучке и хрустальных "шпильках". Копну буйно вьющихся волос озаряли отсветы пламени, шею обезображивал багровый шрам.

– Белла!? – поразилась Маргарита, осмысливая лишь сейчас природу их странной дружбы. Но та, глянув с изумлением, подругу, кажется, не узнала. Сверкнув изумрудными глазами, водрузила на стол старые запыленные бутылки.

– Из вашего погреба, экселенц.

– Весьма кстати, – одобрил Роланд. – Нам предстоит хорошо повеселиться.

– Бал?! – догадалась Маргарита.

– А разве непременно должен быть бал? Батон, пригласи даму на танец. Какую музыку изволите? Утесов, Козловский, Лемешев? – в руках у Роланда оказались пластинки. – Здесь даже есть американский джаз.

Батон вскочил и церемонно предложил даме согнутую лапу.

Маргарита отрицательно покачала головой.

– Мне не нужны танцы. Дело совсем в другом…С тех пор, как стало известно про ваши балы полнолуния, экселенц, обойтись без бала просто невозможно. Поверьте, – она вскинула голову и взглянула твердо в лицо демона: – Без этого никак нельзя.

– Не хитрите, милая, вы жаждете вовсе не бала, а вознаграждения за него. Вам известно, конечно, что ничего нельзя просить, особенно у тех, кто сильнее. Но вы печетесь не о себе. Вы надеетесь вернуть своего Мастера, уныло проговорил Роланд. – Только почему непременно – бал?

– Если бал не состоится, то останется разочарование и пустое место. Маргарита встала из–за стола и отступила к окну, словно заняла место в центре сцены. Ее цветущее платье источало теперь терпкий аромат увядания розы роняли лепестки. – Бал – это не только развлечение для вас и повинность для его королевы, за исполнение которой вы щедро награждаете. Бал – эта вершина судьбы, главное, что может свершить женщина ради своей совести, своей гордости, ради своей любви… Если не будет бала – не будет ни возмездия, ни упоения, ни чуда! Женщины будут стареть и умирать, не испытав своей власти! Они так и не узнают, что были рождены королевами.

Отдернув вздувшиеся парусом шторы, Маргарита распахнула створку окна и легко вспрыгнула на подоконник. – Я знаю, что такое любовь. И я умею летать. Мастер сделал меня летучей! – Она стояла, прислонившись спиной к раме. Ветер развевал ее туманное платье и длинные волосы, на лице играли отсветы прожекторов. – Смотрите, я не боюсь! – Отделившись от рамы, Маргарита повернулась к открывшейся под ее ногами пропасти. Внизу по блестящему от дождя асфальту скользили маленькие автомобили, в смоляных водах реки чешуйчато отражался желтый свет фонарей. Маргарита вдохнула влажный, горчивший вредными примесями воздух столицы, поднялась на цыпочки, протянула перед собой руки и встряхнула волосами: – Глядите же!

– Решено! Бал, бал! – ударил ладонями Роланд. – Да снимите ее от туда.

Коротышка Амарелло оказался хорошо натренированным в балетных поддержках партнером. Легко и даже изящно подхватив девушку, он поставил ее перед Роландом, раскрасневшуюся, осыпанную вновь посвежевшими алыми розами.

– Впечатляющая смелость. Вы тронули меня, – улыбнулся Роланд. – Прошу прощения за это испытанье.

Маргарита опустила глаза. Слезы покатились градом, осыпая ткань платья. Там, где они падали, на туманном шифоне распускались нежные незабудки. Шарль усадил ее в кресло и подал бокал гранатового вина:

– У вас разыгрались нервишки, голубушка!

– Ну и чем же мы повеселим гостей на нашем торжестве? – Роланд переместился в кресло. Стол очистился, явив взору костяную инкрустацию на красном дереве в виде зодиакального круга. – Подумайте сами, друзья. Гробы с подгнившими мертвецами, вылетающие из камина, ушли в прошлое вместе с нейлоновыми париками, накладными ресницами, девичьей скромностью, твистом и другими атрибутами непуганых совдеповских шестидесятых. Встающими из могил покойниками, байками из склепа, похождениями очередного серийного убийцы сегодня не проймешь даже школьника.