— Наконец-то, прибыли! — раздался вдруг неподалеку громкий женский голос. — Почему так поздно?

 Путешественники из двадцать первого века синхронно обернулись. К ним из ближайшего двора спешила женщина, в руке она держала нечто вроде светильника. Его слабый свет позволял различить только, что она в платье и ее темные волосы собраны в хвост.

 — Ждали к восьми, а уже за полночь… я, конечно, понимаю, вы люди творческие, свободные, но все-таки… — тараторила незнакомка, не замечая ошарашенных взглядов ребят. — Княгиня уже устала ждать, спать легла.

 — Извините, — выдавила Лина.

 Женщина махнула рукой, мол, великодушно прощаю.

 — Что же вы здесь стоите? Пройдемте, — она жестом пригласила их следовать за собой и направилась к величавому особняку во дворе неподалеку. Лина и Вова, все еще не осознавая происходящего, поплелись за ней. Трудно не послушаться даму с таким властным голосом.

 Незнакомая женщина провела ребят в большой двор, наполненный сладким ароматом ночных цветов, затем по ступенькам в роскошную прихожую особняка какой-то очередной княгини. Встретившийся им на пути мужчина с подозрением взглянул на Лину с Вовой и счел нужным осведомиться у женщины:

 — А это точно они?

 У Лины на миг замерло сердце.

 — Ну а кто же еще? — простодушно удивилась его вопросу дама со звонким голосом. — Юноша и девушка в необычных нарядах. Они.

 — Мы, мы, —- поспешно закивал Вовка.

 Следуя за своей провожатой, ребята миновали прихожую и, пропетляв по коридорам, остановились перед деревянной дверью. Дама отворила ее и сделала гостям приглашающий жест, протянув внутрь руку со светильником, который при более внимательном рассмотрении оказался масляной лампой. Этот раритетный фонарь выхватил своим сиянием две расстеленные кровати с постелью горчичного цвета, светлый ковер, стол на замысловато изогнутых ножках с двумя задвинутыми стульями и ажурные занавески на окне.

 — Добро пожаловать, — пафосно изрекла женщина, и друзья вошли в комнату. — Располагайтесь. Если что будет нужно — я в соседней комнате. Доброй ночи, — она удалилась, захлопнув дверь и забрав с собой свет.

 Несколько секунд Лина и Вова молча стояли вдвоем в темной комнате, пытаясь переварить все произошедшее.

 — Линка, включи свет, — подал голос Ержов.

 «Заморская княжна» невесело фыркнула:

 — Очень смешно.

 Вовка с любопытством обошел доставшиеся им апартаменты.

 — Здесь свечи есть, — сказал он, приглядываясь к столу.

 В отличие от Вовы, которому явно было все до лампочки, в данном случае до масляной, Лине все происходящее определенно не нравилось.

 — Чем мы их зажжем? И вообще, Вов, я сейчас не настроена на романтику.

 Она легла на кровать и не без удовольствия залезла под простыню из нежной, приятной для тела ткани. Вовка без особой аккуратности плюхнулся на свое ложе и забросил под кровать носки.

 — А ты обратила внимание, что нас в одну комнату поселили? Значит, мы муж и жена, - рассуждал он с ухмылкой.

 Лина зевнула.

 — Или брат с сестрой, — предположила она. — Что вообще сегодня за день? Постоянно нас не за тех принимают.

 — Зеницкая, я тебе поражаюсь! Чем ты недовольна? Сначала потанцевала на балу с графом. Потом он тебе бесплатную экскурсию по городу утроил. А теперь ты лежишь в теплой постели в красивом особняке да еще и ворчишь, хотя у тебя были все шансы провести ночь на улице. Ты хоть не вздумай говорить, что эта дамочка ошиблась, а то нас отсюда вышвырнут, и это в лучшем случае.

 Лина мысленно с ним согласилась. Им и вправду несказанно повезло. Хотя, с другой стороны, еще неизвестно, за кого их приняли. «Кажется, женщина говорила, что мы творческие люди, — припомнила Лина. — Может, артисты?».

 — Слушай, Линка, я, оказывается, не зря в мед поступал, — снова подал голос Вова.

 — Ты это к чему? — не поняла Ангелина, в очередной раз сонно зевнув.

 — Я же новую болезнь открыл. Когда с ума не поодиночке, а коллективно сходят, — серьезно сказал Вовка. — Точнее, мы с тобой вдвоем открыли.

 «По-моему, уже даже Вовик растерял свою беспечность и начал вдумываться в происходящее», — ухмыльнулась Лина.  А ее спутник между тем продолжал:

 — Как бы ее назвать, чтобы прославиться? Синдром Ержова-Зеницкой?.. Нет, фамилией Зеницкого и так будет омут времени называться, много чести вам. Может, Вовколинкина болезнь? Предложил он, загоревшись энтузиазмом. — Но это как-то несолидно звучит. Лин, а ты не против, если я только своим именем это заболевание назову? Ты же не медик, тебе все равно.

 Лина, которая уже отвернулась от своего друга-мужа-брата и закрыла глаза в наивной надежде уснуть, буркнула:

 — Не против. По-моему, ты от Влада его наукоманией заразился. Дай поспать.

 Но Вовка ее как будто не слышал.

 — Интересно, как эта болезнь передается? Прикинь, если воздушно-капельным путем? Это же скоро все вокруг нас заразятся и с ума сойдут, — рассуждал «первооткрыватель». — Слушай, а, может, так и есть? Все вокруг сумасшедшие, одни мы с тобой нормальные?

 Вовка еще что-то говорил, но Лина его не совсем здоровой болтовне предпочла просмотр сновидений. После стольких событий и потрясений ее организм как никогда нуждался в полноценном отдыхе.

 Ангелина рассчитывала проснуться в своей родной комнате под впечатлениями от самого реалистичного, красочного, необыкновенного и длинного в ее жизни сна. Но вместо пробуждения в облачном и неприветливом октябре встретить день под лучами летнего солнца, да еще и в комнате роскошного особняка тоже было не худшим вариантом. Если бы еще Вовка не бубнил что-то про зубную щетку и чистые носки, а память не преподнесла воспоминания о вчерашнем сумасшедшем дне, была бы вообще полная идиллия.

 В комнату постучала и вошла уже знакомая ребятам женщина — позже выяснилось, что ее звали Ольга — пожелала им доброго утра и принесла одежду: Вове белоснежную рубашку, брюки и фрак, а Лине — строгое черное платье. Видимо, хозяев этого особняка не предупредили, что загадочные «творческие гости» явятся не только в странной одежде, но и босиком, поэтому обувь им подыскивали долго.

 Затем вошла молодая служанка с подносом, который со словами «приятного аппетита» поставила на стол. Но Лина в тарелочке каши из неведомой крупы ничего приятного не увидела и, несмотря на просыпающийся голод, вяло поковыряла диетическое блюдо вилкой и великодушно отдала ненасытному Вовке, ограничившись лишь чашкой чая и вареньем.

 После того, как ребята позавтракали и переоделись, к ним снова вошла Ольга и велела следовать за ней. Скромная процессия двинулась в путешествие по коридорам и лестницам. По пути Лина успела услышать короткий диалог двух служанок, которые спускались по ступенькас:

 — Сегодня ночью двое каких-то самозванцев рвались сюда и заявляли, что они музыканты! Представляешь?

 — И что?

 — Их выпроводили. Настоящие музыканты ведь уже у нас.

 «Музыканты, значит», — нервно сглотнула Лина. Девушки, встретившись с их компанией на лестнице, поприветствовали гостей, лучезарно улыбнулись приосанившемуся Вовке и побледневшей Лине, прошли мимо и снова начали щебетать о чем-то своем. Вовка проводил их взглядом, по которому Лина поняла: если он и обратил внимание на девчонок, то на их кукольные личика и стройные фигуры, никак не на слова.

 Но недолго он пребывал в счастливом неведении. Случилось то, чего Лина больше всего боялась — их посадили во главе солидного на вид оркестра в углу шикарно убранного зала. Ей досталось фортепиано, а Вовке — скрипка. Но неунывающий оптимист, в отличие от нее, этого не очень пугался.

 — Не дрейфь, Лин, тут все просто, — заверил он взволнованную подругу. — Всего-то семь нот: до, ре, ми, фа, соль, ля си.

 — До-ре-ми-фа-соль-ля-си, — повторила Лина, решив, что это может помочь успокоить нервы, так же как и счет до десяти. Не помогло.

 Вовка обернулся к сидящему ближе всех к нему виолончелисту и простодушно спросил: