Однажды ночью, неся свою стражу у кроватки Дон, Тед снова услышал приближение ядерных ракет. Дон в тот момент как раз заплакала, и он в ужасе схватил девочку на руки, пытаясь успокоить. Плач разбудил Лоретту, и она отправилась искать мужа. Она нашла его в столовой: онемевший от ужаса, он смотрел на дочь, лежавшую на полу, — он разжал руки, когда ему показалось, будто тело ее обуглилось, кожа почернела, а конечности превратились в дымящиеся головешки.

Его на месяц поместили в больницу, потом выписали домой. Врачи решили, что в кругу семьи у него больше шансов на выздоровление. Через год Лоретта подала на развод по причине несовместимости характеров. Суд удовлетворил ее просьбу и опеку над ребенком оставил за ней.

Теперь мало кто навещал Теда. После нервного срыва прошло уже четыре года, теперь он служил в зоомагазине в молле, и работа не отнимала у него много сил. Ему было хорошо среди животных — как и он, звери не умели притворяться. Карьера его закончилась.

Томми-Рэю мать запретила приносить в дом животных, и он бегал к Теду играть с собаками и змеями — Тед порой посылал его куда-нибудь с поручениями, а в награду разрешал приходить в магазин в любое время. Томми-Рэй хорошо знал Теда и его историю, хотя они никогда не были друзьями и он никогда не бывал у Теда в гостях.

До этой ночи.

– Я привел к тебе кое-кого, Тедди. Мне бы хотелось вас познакомить.

– Уже поздно.

– Дело не может ждать. Есть очень хорошая новость, и мне не с кем поделиться, кроме тебя.

– Хорошая новость?

– Мой отец. Он вернулся.

– Вот как? Я рад за тебя, Томми-Рэй.

– Не хочешь ли ты с ним познакомиться?

– Ну…

– Конечно, хочет, — сказал Яфф, выходя из тени и протягивая Теду руку. — Друзья моего сына — мои друзья.

Увидев того, кого Томми-Рэй назвал своим отцом, Тед испуганно попятился обратно в дом. Это был еще один кошмар. Но даже в худшие времена его кошмары не являлись столь открыто и не называли его по имени. Прежде они вползали украдкой. А этот разговаривал, улыбался и хотел войти в дом.

– Мне кое-что нужно от тебя, — сказал Яфф.

– Что происходит, Томми-Рэй? Это мой дом. Ты не имеешь права приходить ко мне и требовать чего-то…

– Мне нужно то, что тебе ни к чему, — продолжал Яфф, протягивая руку к Теду, — без него тебе самому станет легче.

Томми-Рэй зачарованно смотрел, как глаза Теда завращались под веками, а из горла послышались такие звуки, будто его сейчас вырвет. Но его тело ничего не исторгло — по крайней мере, изо рта. Зато из всех пор выступили соки его тела, пузырясь, густея, бледнея и отделяясь от кожи, пробиваясь сквозь штаны и рубашку.

Томми-Рэй приплясывал вокруг Теда, увлеченный зрелищем. Сцена походила на гротескный магический акт. Мелкие капли жидкости, невзирая на земное тяготение, висели перед Тедом в воздухе, касаясь друг друга и соединяясь в более крупные капли, те тоже сливались вместе до тех пор, пока не превратились в твердое вещество, напоминавшее куски сыра нездорового сероватого цвета. Они плавали рядом с Тедом на уровне его груди. Соки истекали по зову Яффа, с каждой каплей увеличивая объем вещества. Теперь куски приобретали форму, принимая очертания страхов Теда. Томми-Рэй ухмыльнулся, глядя на них: дергающиеся ноги, разбегающиеся глаза… Бедный Тед — носить в себе такое! Яфф был прав: лучше без этого.

Они нанесли еще несколько визитов и каждый раз забирали с собой новую тварь, извлеченную из глубин заблудшей души. Все существа были бледные, все отдаленно напоминали рептилий, но в каждой была какая-нибудь особенность. После последнего визита Яфф подвел итог.

– Это тоже искусство, — сказал он. — Сила освобождения. Тебе не кажется?

– Ага. Мне понравилось.

– Конечно, это еще не то Искусство. Но это его эхо. Как и любое другое дело.

– Куда теперь?

– Мне нужно отдохнуть. Где-нибудь в тени и прохладе.

– Я знаю такие места.

– Нет. Ты пойдешь домой.

– Почему?

– Потому, что я хочу, чтобы Гроув завтра проснулся и решил, что мир не изменился.

– А что я скажу Джо-Бет?

– Скажи, что ничего не помнишь. Если она будет настаивать, извинись.

– Не хочу, — сказал Томми-Рэй.

– Знаю, — сказал Яфф и положил руку на плечо сына — Но мы ведь не хотим, чтобы тебя отправились искать. Они могут обнаружить кое-что такое, чего им до поры до времени видеть не следует.

Томми-Рэй усмехнулся.

– Когда это будет?

– Ты хочешь увидеть, как Гроув встанет на уши?

– Жду не дождусь! Яфф засмеялся.

– Весь в отца. Потерпи, парень. Я скоро вернусь.

И, продолжая смеяться, он увел своих тварей в темноту.

Девушка его мечты ошиблась, подумал Хови, когда проснулся: солнце в Калифорнии светит не каждый день. Раздвинув занавески, он увидел ленивый рассвет и ни проблеска синевы на небе. Он заставил себя выполнить ряд упражнений — минимум, на который он сегодня был способен. Но зарядка его не взбодрила, он только вспотел. Хови, приняв душ, побрился, оделся и направился в сторону молла.

Он еще не придумал, что скажет при встрече Джо-Бет, как станет переубеждать ее. По своему опыту он знал, что все попытки заранее продумать речь приведут к одному: он начнет беспомощно и бессвязно заикаться. Лучше вести себя по обстоятельствам. Если она по-прежнему хочет расстаться, он будет настойчив. Если она передумала, он все простит. В любом случае нужно до чего-то договориться.

Разумного объяснения тому, что случилось с ними, он не нашел, хотя провел в размышлениях несколько часов, когда сидел в мотеле один. Он смог прийти к единственному выводу: одинаковый сон был дан им, чтобы испытать их новое чувство, но по какой-то случайности это оказался нелепый чужой кошмар, а сами Джо-Бет и Хови не имеют к нему никакого отношения. Ошибка провидения. Ничего не поделать, остается только забыть. Надо приложить небольшое усилие и сохранить то, что началось внезапно за дверями закусочной Батрика, где даже воздух был наполнен волшебными обещаниями.

Он направился в книжный магазин. За прилавком стояла Луис — миссис Нэпп. Кроме нее в магазине никого не было. Хови улыбнулся, поздоровался и спросил, не пришла ли Джо-Бет. Миссис Нэпп взглянула на часы и холодно уведомила его, что нет, не пришла, она опаздывает.

– Тогда я подожду, — сказал он, ничуть не смущенный ее тоном.

Он прошел к стеллажу у окна, где можно было одновременно просматривать книги и наблюдать за входом. Там стояли издания на религиозные темы. Его заинтересовала одна из книг — «История Спасителя». Рисунок на обложке изображал коленопреклоненного человека на фоне заходящего солнца, и рядом сообщалось, что здесь содержится величайшее послание века.

Он пролистал книжицу не толще брошюры, изданную, как оказалось, Церковью Иисуса Христа святых последнего дня*[4]. В этой бесхитростной книжке с картинками простыми словами рассказывалась история Великого белого бога древней Америки. Судя по иллюстрациям, этот бог, в какой бы инкарнации он ни явился (мексиканским ли Кецалькоатлем, полинезийским богом океана и солнца Тонгалоа, Ил-ла-Тики, Кухулином или еще кем-то), всегда представал совершенным русобородым героем: высоким, светлокожим и голубоглазым, с орлиным носом. В наши дни, на пороге нового тысячелетия, он снова вернулся в Америку. И на этот раз он зовется своим истинным именем — Иисус Христос. Хови перешел к другой полке в поисках издания, больше подходившего к ее настроению. Может быть, любовная лирика или рекомендации по сексу? Однако, пробежавшись глазами по корешкам, он увидел, что все книги в магазине выпущены одним и тем же издательством и его филиалами. Это были молитвенники, духовные песнопения для всей семьи, толстые книги о том, как построить Зим — город Бога на земле, и трактаты о сути крещения. Там же стояла иллюстрированная биография Джозефа Смита с фотографиями его фермы и «святой рощи», где ему, вероятно, и явилось видение. Текст под этой фотографией привлек внимание Хови: «Я видел две фигуры, стоящие надо мной в воздухе, сила и слава их превосходят все описания. Один из них воззвал ко мне, называя по имени, и сказал…»