Она вновь положила голову ему на грудь и провела пальцами по твердым мышцам.

— Видишь ли, Эйлианна, — он обнял ее покрепче, — дело вовсе не в желании воевать, а в долге перед кланом.

— Да, конечно, Рори… Я понимаю тебя.

Ей не хотелось больше говорить. Хотелось забыть о том, что ждало его на Льюисе, и любить его в те оставшиеся часы, которые они могли провести вместе. И, как бы намекая на это, Эйли провела ладонью по его груди, спускаясь все ниже.

— Гм… Милая, что ты?..

— Рори, а ты… Ты разве не хочешь меня?

— Я подумал, что мы просто полежим, обнимая друг друга. Вот так…

Его мускулы напряглись, когда он крепко прижал ее к себе.

— Рори, но как же…

В следующее мгновение он опрокинул ее на спину и прошептал на ухо:

— Я очень хочу тебя, милая, но не уверен, что ты сумеешь вести себя тихо. Мне кажется, что ты — очень шумная женщина. А по твоей милости у нас в соседях неугомонный старый дурак. И думаю, он не будет в восторге от того, что ты в моей постели.

Она постучала его пальцем по груди.

— Ничего подобного, Рори.

Его рука скользнула по ее ноге и задержалась у пульсирующей сердцевины.

— Ты очень сильно шумишь, когда я прикасаюсь к тебе вот здесь.

Опустив голову, он легонько прикусил ее отвердевший сосок сквозь тонкую ткань рубашки.

— А также здесь… — пробормотал он, погружая два пальца в ее пылающие глубины.

В следующую секунду Рори прижался губами к ее губам — и только этим заглушил крик, рвавшийся из ее груди.

— Я рад, что ты пришла ко мне, mo chridhe, — прошептал он, прерывая поцелуй. — Если б я мог, то не проводил бы ни одной ночи без тебя.

Она провела ладонью по его колючей от щетины щеке.

— Я понимаю тебя, Рори. И я люблю тебя.

Он накрыл ее руку своей широкой ладонью.

— А я люблю тебя, моя девочка. Как только вернусь с Льюиса, сделаю тебя своей женой, даже если придется силком тащить тебя к алтарю.

— Но ты же не…

Ее слова перешли в стон, и она, обвивая руками шею любимого, постаралась прижаться к нему покрепче.

— Как же так? — Миссис Мак сокрушенно покачала головой. — Он только уехал, а ты уже затосковала, милая.

Стоя на коленях у цветочной клумбы, Эйли тщательно выдергивала сорняки и бросала в корзину.

— Да нет, со мной все в порядке, — ответила она, хотя на самом деле уже действительно затосковала.

Рори обещал любить ее всю ночь и сдержал свое слово — ощущение наполненности между ног и тупая тянущая боль ежесекундно об этом свидетельствовали. Она заснула перед самым рассветом и спала как убитая, так что даже не смогла попрощаться с ним. И она не сомневалась: он специально не стал ее будить, чтобы не видеть ее слез при прощании.

— Какая жалость, что никто не разбудил меня, когда Рори и Аласдэр уезжали, — проворчала Эйли, откидывая за спину волосы.

— Ну… лэрд не захотел тебя тревожить. Что же до лэрда Макдоналда, то мы пытались разбудить тебя, но без толку. И он сказал, что заедет навестить тебя через денек-другой, на обратном пути в Армадейл.

— Ладно, хорошо, только я…

Эйли обернулась, услышав вдалеке какой-то крик.

Когда же крики сделались громче, Эйли поняла: случилось несчастье. Быстро поднявшись, она поспешила следом за миссис Мак в дальний конец замкового двора. Повар, девушки с кухни и несколько мужчин, которых Рори оставил в замке, бежали в сторону озера.

— Что стряслось?! — прокричала миссис Мак.

— Маленький Джейми! Он упал в озеро!

— Ох, опять этот мальчишка что-то затеял, — проворчала миссис Мак, ускоряя шаг.

Внезапно раздался отчаянный женский крик, и Эйли почудилось, что сердце ее сковал холод. Подбежав к берегу озера, она увидела Дженет Камерон — ее держали двое мужчин, а старуха Камерон и некоторые из женщин пытались успокоить. И какой-то темноволосый мужчина — Эйли его не знала — выходил из воды с безжизненным телом мальчика на руках. Выбравшись на берег, он стал приближаться к толпе.

Рука с шишковатыми пальцами схватила Эйли за руку.

— Ты ничего не сможешь сделать, миледи, — сказала старуха Камерон. — Он ушел от нас.

В голосе старой женщины звучала глубокая печаль.

А Дженет Камерон с пронзительным криком повалилась на землю; несчастная мать рвала на себе волосы.

— Пустите меня…

Эйли решительно отстранила руку пожилой женщины; она знала, что обязана спасти Джейми — хотя бы попытаться.

Подбежав к мальчику, Эйли прижалась губами к его посиневшим губам — и с силой выдохнула, наполняя спасительным воздухом его легкие. Не обращая внимания на крики протеста у нее за спиной, Эйли вырвала бессознательное тело из рук мужчины и опустила на землю.

Перевернув Джейми на живот, она осторожно, но уверенно несколько раз надавила ему на спину и с облегчением увидела, как изо рта мальчика хлынула вода. Снова перевернув его на спину, она проверила пульс. Не найдя его, постаралась сохранять спокойствие и начала делать искусственное дыхание. Между вдохами крикнула:

— Принесите одеяло! Надо снять с него мокрую одежду!

Тут же подбежав к ней, Дженет дрожащими руками стащила с сына мокрую рубашку и штанишки. А Эйли вновь принялась делать мальчику искусственное дыхание. Ей казалось, что время тянулось бесконечно долго, хотя на самом деле прошло всего несколько минут, когда щуплое тельце Джейми выгнулось, и его вырвало. Затем веки мальчика дрогнули, и он испустил тихий стон.

Эйли завернула его в одеяло и жестом подозвала одного из мужчин.

— Надо отнести его в замок. — Мужчина же стоял, уставившись на нее с разинутым ртом, и она крикнула: — Быстрее! Иначе он не оправится!

Эйли знала, что Джейми может серьезно заболеть из-за переохлаждения.

Дженет громко всхлипывала, и Эйли, обняв ее за плечи, тихо сказала:

— С ним все будет хорошо, обещаю.

Мужчина понес Джейми в замок, а Эйли, глядя ему вслед, мысленно твердила: «Только бы все обошлось, только бы все обошлось…»

— Спасибо, миледи, спасибо вам, — лепетала Дженет, в то время как толпа таращилась на Эйли со страхом и недоверием.

Когда же Эйли с Коннором и Дженет направились к замку, за спиной у них послышались возбужденные голоса:

— Он жив! Малыш Джейми жив!

А потом вдруг Эйли услышала ужасное слово: «Ведьма, ведьма, ведьма», — раздавались угрожающие голоса.

Примерно в миле от Данвегана из мрачных туч, которые, как заверяла миссис Мак, должны были развеяться, на них хлынул дождь. Эйли натянула на голову плед с цветами Маклаудов и хмуро взглянула на экономку, ехавшую с ней рядом.

Миссис Мак усмехнулась:

— Ох, да ничего страшного. Немного водички еще никому не повредило. Кроме того, ты ведь теперь горянка, так что привыкай.

Слова пожилой женщины согрели сердце Эйли, но не замерзшие пальцы, сжимавшие поводья. Хотелось бы, чтобы весь клан считал так же, но спасение Джейми свело на нет те успехи, которых, как ей казалось, она в последнее время добилась. Что ж, по крайней мере мальчик жив и идет на поправку, и в конечном итоге только это имело значение.

Тут Мари, ехавшая впереди Коннора, оглянулась и спросила:

— Может, желаете вернуться в замок, миледи?

Эйли с улыбкой покачала головой; ей не хотелось лишать Мари радости — ведь той предстояла встреча с родными. Да и самой Эйли было бы сейчас в Данвегане ужасно тоскливо: бродила бы по коридорам и, ежеминутно вздыхая, думала о Рори…

— Ничего, немного водички не повредит, — ответила она, подражая интонациям миссис Мак.

Хохот Коннора утонул в оглушительных раскатах грома. И почти тотчас же Эйли услышала стук копыт, а через несколько секунд увидела четырех всадников, мчавшихся им навстречу. С силой натянув поводья, она заставила Бесси свернуть в сторону, чтобы их не сбили.

Но тут мужчина, скакавший во главе процессии, резко осадил своего гнедого коня и пристально взглянул на Эйли.

— Это шериф, — прошептала миссис Мак.