И она ни за что не выдаст тайну. Она сама, собственными силами найдет волшебный флаг, и никто ничего не узнает. «Пока Маклауды в опасности, им нужна помощь волшебников», — внезапно напомнил внутренний голос. Эйли вздохнула при мысли о том, что Маклауды, возможно, пострадают из-за нее. Но что она могла с этим поделать? У нее не было выхода. Она должна была найти способ вернуться домой.

«А зачем тебе возвращаться? — спросил внутренний голос. — К чему возвращаться? К обвинениям, которые разрушат твою карьеру? И ведь все из-за того, что мужчина, якобы любивший тебя, совершил ошибку, стоившую жизни роженице. А всю вину он взвалил на тебя… Более того, он постоянно уверял, что любит тебя, — а сам в это время спал с другими». Что ж, пусть так, но она по крайней мере вернется туда, где ей место.

Атак ли это? Действительно, где ей, Эйлианне Грэм, место?

— О Господи, — пробормотала Эйли, — что же делать?

Может, не возвращаться?

— Простите, миледи, — раздался тихий голос.

Резко развернувшись, Эйли увидела Мари, застывшую в дверях комнаты с настороженным выражением на юном лице.

— А, приветствую… Я не слышала, как ты вошла.

Девушка потупилась:

— Простите, миледи. Я не хотела вам помешать.

Эйли отмахнулась от ее извинений. Она очень надеялась, что Мари только вошла и не слышала, как она разговаривала сама с собой.

Заставив себя улыбнуться, Эйли сказала:

— Ты мне не помешала, Мари. Заходи же, не стой в дверях.

Мари робко улыбнулась:

— Миледи… я должна позаботиться о вашей прическе, а то вы… Простите, но вы сейчас не очень-то хорошо выглядите. Даже немного похожи на пугало, если мне позволено будет так сказать.

Эйли пожала плечами и дотронулась до своих волос.

— Я вроде бы забыла причесаться после…

Она в смущении умолкла. Не могла же она сказать: «После того как лэрд трогал мои волосы».

С помощью своей юной горничной Эйли переоделась в нежно-голубое платье. Затем Мари взяла гребень и принялась расчесывать волосы хозяйки.

— Ох, простите, миледи, — пробормотала она, когда гребень застрял в спутанных волосах Эйли.

Когда «путаница» в волосах была устранена, а волосы надлежащим образом расчесаны, Эйли со вздохом откинулась на спинку стула и, покосившись на девушку, спросила:

— Мари, тебе здесь нравится?

— Да, миледи. Быть вашей горничной — огромное счастье.

Эйли криво усмехнулась:

— Вот уж действительно…

— Но это правда, миледи. Вы очень добры ко мне.

— Спасибо, Мари, но я спрашиваю о другом. Не скучаешь ли ты по матери?

— Ну… Матушка занята другими детьми. Нас одиннадцать в семье, миледи.

Одиннадцать? Эйли невольно поежилась.

— А как насчет друзей?

— У меня нет друзей, миледи. Я была слишком занята, когда помогала матушке.

— Скажи, а здесь, в Данвегане, у тебя будет время завести друзей? Ты ведь хотела бы этого, правда?

Повернувшись на стуле, Эйли внимательно посмотрела на девушку.

Мари тихонько вздохнула.

— Да, миледи, хотелось бы…

Эйли похлопала ее по руке.

— Не беспокойся, Мари. Я намерена позаботиться о том, чтобы ты завела себе друзей.

И она действительно решила этим заняться. Что-то в этой девушке глубоко трогало ее. Возможно, Мари напоминала ей ее саму в ранней юности, в те годы, когда ей ужасно хотелось иметь кого-то рядом. Во всяком случае, Эйли твердо решила: прежде чем покинет Данвеган, непременно позаботится о безопасности и благополучии бедняжки Мари.

Тут девушка снова потупилась и проговорила:

— Знаете, миледи, миссис Макферсон и Фергус были ко мне очень добры… И лэрд — тоже.

— А ты встречалась с лордом Маклаудом?

— Да, миледи. Он самый красивый мужчина из всех, которых я только видела.

Мари тихонько вздохнула.

Эйли фыркнула и пробормотала:

— Да уж, могу себе представить…

Мари взглянула на нее с удивлением.

— А вы разве не считаете, что он очень красивый?

— Да, красивый, красивый, красивый, — проговорила Эйли в раздражении. — То есть привлекательный. Но знаешь, Мари, мужчину делает мужчиной не только привлекательная внешность.

— Конечно, миледи. Но ведь всем известно, что лэрд очень хороший и добрый человек. Он великодушный и очень сильный, и никто не сможет одолеть нашего лэрда.

Эйли снова фыркнула.

— Ну… кто-то все-таки чуть не сделал это.

— Вы говорите о его ране? Но ведь их было пятеро против одного — несправедливая схватка.

Пятеро?.. Один против пятерых? Эйли удивилась, но лишь на мгновение. А потом, вспомнив о могучих мускулах Рори, сообразила: ничего удивительного в этом нет. Потому что лэрд Данвегана действительно великий воин. И не только воин, но и необыкновенный мужчина, способный довести женщину до исступления своими ласками. При воспоминании о его ласках Эйли словно охватила лихорадка. Вскочив со стула, она заявила:

— Ладно, хорошо, все чудесно, Мари. — Она откинула волосы за спину. — Спасибо, дорогая, но сейчас я, пожалуй, пойду посмотрю, не нужна ли миссис Мак моя помощь. Не хочешь ли пойти погулять? Сегодня чудесный день.

— Да, миледи, конечно. Но я лучше займусь вашим платьем.

— Ну… как хочешь.

Покинув свою комнату, Эйли ненадолго остановилась в длинном узком коридоре. Как лучше действовать? Решив осматривать этаж за этажом, она направилась к лестнице и чуть не столкнулась с лэрдом, выходившим из своих покоев.

— О, леди Эйлианна… Прошу прощения.

Он протянул руку, чтобы придержать ее.

— Ничего страшного, милорд. — Она отступила на шаг. — Знаете, лорд Маклауд, то, что вы чувствуете себя лучше, вовсе не означает, что вам следует немедленно возвращаться к своей ежедневной деятельности.

Он взглянул на нее вопросительно:

— И в чем же, по-твоему, заключается моя «ежедневная деятельность»?

Эйли пожала плечами:

— Ну… не знаю. Очевидно, у вас очень важные господские дела.

— Важные господские дела? — Рори усмехнулся. — Постараюсь это запомнить, Эйлианна.

Он стал спускаться по винтовой лестнице с ней рядом, подстраивая под нее свой широкий шаг.

— На вас сегодня очень красивое платье, миледи. Такое же красивое, как и то, что было утром.

Эйли остановилась и уставилась на него в изумлении:

— Не могу поверить, что вы это сказали, милорд. Знаете, не по-джентльменски напоминать мне про сегодняшнее утро.

Он медленно наклонился к ней. Его горячее дыхание опалило ее щеку.

— Я не джентльмен, Эйлианна, вот так-то.

— Без вас знаю, — фыркнула она.

Пытаясь поскорее избавиться от лэрда, Эйли чуть ли не бегом устремилась вниз по лестнице. Наступив на нижнюю юбку, невольно вскрикнула.

— Осторожнее. Смотри не… — Рори успел схватить ее, прежде чем она скатилась вниз по ступеням.

— Спасибо, милорд, — пробормотала Эйли, почувствовав, как вспыхнули ее щеки. — Все в порядке, милорд. Можете отпустить меня.

Она попыталась высвободиться, но лэрд крепко прижимал ее к своей груди.

— А может, я не хочу отпускать…

Он заглянул ей в глаза, и она почувствовала, как у нее подгибаются колени.

— Ах, пустите меня, — пробормотала Эйли, услышав голоса внизу.

Рори тихо рассмеялся:

— Непременно отпущу. Как только скажешь мне, куда шла.

Глаза Эйли расширились; ее охватила паника при мысли, что лэрд, возможно, догадался, что она задумала.

— Значит, я ваша пленница, лорд Маклауд? — прошептала она.

Он нахмурился и покачал головой:

— Нет, ты моя гостья, Эйлианна. И посему находишься под моей защитой. Что же касается «плена»… Видишь ли, просто хотел предложить, чтобы Коннор сопровождал тебя, поскольку ты незнакома с территорией замковых земель. Я сделал бы это сам, но у меня, к сожалению, срочные дела.

— Нет-нет, милорд, я и сама прекрасно справлюсь, — поспешно проговорила Эйли.

Рори с сомнением пожал плечами.

— Что ж, смотри не заблудись.

В его голосе послышалось предостережение, и Эйли невольно вздрогнула при мысли о том, что он сделает с ней, если узнает о ее планах.