При возвращении я должен был проехать по делам через Берлин. Галина, моя жена, была отправлена в Советский Союз еще в мае, после того как передала новому человеку свои функции радистки и шифровальщицы. Она поехала прямо в Москву, не заезжая в объятую пламенем фашистского путча Германию.

Берлин, в котором мне пришлось ненадолго остановиться, менялся не по дням, а по часам. Он уже пережил кровавую варфоломеевскую ночь резни и разгрома революционных сил. Лейпцигский процесс должен был начаться со дня на день — нацисты подготавливали население к новому политическому спектаклю, намереваясь окончательно разгромить Коммунистическую партию Германии, Коминтерн, ударить по мировому революционному движению…

Читатель знает, как начался и как закончился Лейпцигский процесс. Он действительно превратился в гигантский поединок. Георгий Димитров сумел не только блестяще защитить себя, но и рассеять без остатка клевету против Коминтерна и мирового коммунистического движения, нанеся огромный морально-политический удар фашизму. С трибуны Лейпцигского суда он произнес пророческие слова: «Колесо истории вертится и будет вертеться до полной победы коммунизма». И призвал всех честных людей сплотиться в Народный фронт против гитлеровской чумы, угрожавшей человечеству истребительной войной.

18 июля 1936 года, в субботу, точно в час дня, какая-то нелегальная радиостанция передала в эфир всего лишь одну фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо».

Это не было сообщение метеорологической службы. Это был сигнал к вооруженному перевороту. Генерал Франко, занимавший пост военного губернатора Испанского Марокко, поднял против законной власти мятеж, которому должны были сопутствовать выступления во всех войсковых соединениях республики.

Как известно, заговор Франко протекал не так, как было предусмотрено. К нему присоединилось еще несколько войсковых соединений в метрополии, но их бунт был быстро подавлен силами правительства. Внезапность, на которую реакция сделала ставку, не принесла ожидаемых результатов, и мятеж начал клониться к трагическому для заговорщиков концу: овладев положением в континентальной части страны, республика готовилась перебросить войсковые соединения в Испанское Марокко.

Но тогда оказалось, что Франко — не просто генерал-авантюрист, стремящийся к установлению личной власти; оказалось, что в действительности он орудие реакции, его мятеж — часть большого стратегического плана империалистов. Главными подстрекателями были немецкие реваншисты и итало-португальские фашисты. Уже в первые дни переворота генерал-мятежник получил мощные военные подкрепления: гитлеровская Германия немедленно послала в его распоряжение танки, самолеты с опытными летчиками, а Муссолини — корабли военно-морского флота, регулярные войсковые соединения, артиллерию. Франко высадил воздушный и морской десант в Испании, заняв Севилью, Кадис, Гренаду, а итальянский флот оккупировал остров Майорка. В северных провинциях страны к мятежу присоединился генерал Мола. И буквально в считанные дни мятеж превратился в кровавую гражданскую войну против законного правительства Испанской республики.

Известно, как в дальнейшем развивались события. Первоначальная военная помощь Германии, Италии и Португалии, оказываемая тайно, скоро переросла в открытую военную интервенцию. Предприняв поход на Мадрид, Франко меньше всего рассчитывал на свои 90 тысяч солдат: его основную ударную силу составляли 50 тысяч немецких, 160 тысяч итальянских, 15 тысяч солдат регулярной португальской армии и несколько тысяч наемников иностранного легиона. Они были вооружены самыми современными для тех лет танками, самолетами, бронемашинами, артиллерией, автоматическим оружием.

Против мятежников можно было выставить 300-тысячную армию республики. Но она была разбросана по всей стране, находилась в трудном положении (анархисты отказывались подчиняться воинской дисциплине) и была не в состоянии дать отпор мятежникам. Кроме того, республиканская армия уступала противнику в качестве своего вооружения. В годы, которые предшествовали мятежу, испанское правительство с огромным трудом смогло сделать заказы на оружие в других европейских странах (Франции, Бельгии, Англии), с которыми оно поддерживало обычные дипломатические отношения, а Германия и Италия прямо отвергли подобные предложения. Тогда это выглядело странно. На продаже оружия наживались больше всего, и каждая страна стремилась продать по возможности больше оружия. Ведь производство вооружения во все времена было самой доходной статьей государственного бюджета! Мятеж пролил свет на все…

Республика могла получить вооружение только от Советского Союза, хотя он сам испытывал в нем острую нужду для защиты своих границ.

Итак, в сентябре — октябре 1936 года Испанская республика оказалась перед трагическим испытанием. Мятежники, действовавшие заодно с итало-немецко-португальскими интервентами, направили острие своего удара на Мадрид. Республике угрожала гибель. Немецкие юнкеры безнаказанно бомбили мирные кварталы испанской столицы. «7 ноября, в день большевистской революции, я буду принимать парад моих героических армейских частей на улицах Мадрида!» — это были слова Франко. Нужно признать, что объективный анализ военного положения как будто давал все основания для такого наглого заявления. Неужели 7 ноября мятежники и фашистские интервенты будут шествовать по улицам Мадрида? Неужели мир останется безучастным к испанской трагедии?

Правительство Испании немедленно поставило вопрос об агрессии против республики в Лиге наций, одновременно обратившись с призывом о помощи ко всем правительствам, которым дорог мир. Лига наций при обсуждении этого вопроса натолкнулась на процедурные трудности и закулисные интриги. Крупные западноевропейские страны, с которыми республиканская Испания поддерживала дипломатические отношения и которые, казалось бы, первыми были обязаны протянуть руку помощи, объявили… о нейтралитете. Пресловутый «Комитет по невмешательству», возглавляемый лордом Плимутом, закрыл глаза на явную интервенцию Германии, Италии и Португалии, осуществляя свой контроль только за поставками оружия в республику: этот злосчастный «комитет» фактически прикрывал соучастие империалистических кругов Англии, Франции и США в походе против республики.

Это так называемое «невмешательство» империалистических держав объяснялось очень просто. Оказывая негласную, но существенную помощь Гитлеру и Муссолини в Испании, они тем самым надеялись привлечь на свою сторону итало-немецкий блок для военного удара против СССР…

Впрочем, эта их линия начала обозначаться еще до мятежа Франко. 7 марта 1936 года Гитлер приказал своей армии вторгнуться в демилитаризованную после первой мировой войны Рейнскую область и немедленно включил ее в лихорадочное перевооружение Германии, невзирая на то, что ей было запрещено иметь свои вооруженные силы, о чем было указано в Локарнском договоре 1925 года.

Было ли это «прегрешение» последним? Тоталитарная национал-социалистская Германия открыто трубила на весь мир, что ее верховная цель состоит в том, чтобы присоединить всех немцев, находящихся пока вне границ Третьего рейха (лозунг о тысячелетнем «новом порядке» появился немного позднее). На практике это означало не только оккупацию Рейнской области, но и «присоединение» Австрии, Судетской области, значительной части Швейцарии, Дании, Южного Тироля, Данцига, польского «коридора», территорий Голландии. Где предел алчным аппетитам этого зверя, который уже вылезал из своего логова?..

Сделав ряд уступок Гитлеру, западные империалистические страны пошли на уступки фашистской Италии, когда она в октябре 1935 года вероломно, нарушая двусторонние договоры, напала на Абиссинию (Эфиопию). Муссолини цинично заявил перед корреспондентами западных агентств: «Посмотрите на Англию, Португалию, Бельгию, Голландию! Они имеют богатейшие колонии. Несомненно, Италия тоже должна иметь свои колонии…» 3 октября Муссолини вторгся со стотысячной армией в Абиссинию, с невероятным лицемерием объявив императора Хайле Селассье… «агрессором».