Мы вернулись с задания через девять дней. Все трое разведчиков оказались налицо. Четверо китайских товарищей из Цицикара проводили нас до того самого места на берегу, и тот же рыбак доставил нас на советский берег.

Задачу мы выполнили согласно полученным указаниям.

Блюхер, следивший за движением и действиями нашей группы, поздравил нас и поставил перед нами новые задачи.

Читатель, наверно, знает, как развивался конфликт на КВЖД, как он протекал и чем закончились провокационные действия чанкайшистов на дальневосточной границе Советского Союза. В. К. Блюхер блестяще осуществил детально разработанный план отпора провокаторам, нанес молниеносные и сокрушительные удары там, где враг меньше всего этого ждал (операция на реке Сунгари, Мишанфусская операция, Чжалайнорско-Маньчжурская операция). В военных действиях участвовал целый ряд первоклассных командиров, таких как будущий Маршал Советского Союза и герой Отечественной войны К. К. Рокоссовский, герой гражданской войны С. С. Вострецов, член Военного совета старый большевик Н. Е. Доненко, командир 1-й Тихоокеанской дивизии А. И. Черепанов, командир 9-й кавалерийской бригады Д. А. Вайнер, начальник дальневосточной разведки Медведев и др. Противник был не просто отброшен, а разгромлен. В плен попали десять тысяч солдат, офицеров, несколько генералов со своими штабами, были взяты горы оружия и боеприпасов, несколько бронепоездов, речных судов, средства связи…

Развитие военных действий потрясло правящие реакционные круги Китая и их подстрекателей. Провокация провалилась, крестовый поход, который империалисты усиленно готовили против Страны Советов и который должен был начаться на востоке, провалился в самом начале.

Беспощадно разгромленные на поле брани, чанкайшисты согласились на переговоры. 22 декабря 1929 года в Хабаровске было подписано советско-китайское соглашение, восстановившее нормальное положение на дальневосточной границе и на КВЖД.

Немного позже, на торжестве по случаю награждения Советским правительством Особой Дальневосточной Красной Армии орденом Красного Знамени, Блюхер заявил:

— Если в будущем враг повторит свои попытки помешать нашему социалистическому строительству, нарушит наши границы, Красная Армия сумеет с еще большей решительностью, с еще большим энтузиазмом, с полной готовностью к самопожертвованию во имя дела революции защитить их.

В Москву я вернулся еще до начала советско-китайских переговоров в Хабаровске. Василий Константинович дал мне перед этим десятидневный отпуск, который я провел, знакомясь с Приморским краем. Во Владивостоке я застал Бояна Папанчева, чей район действий включал Дальний Восток, Китай, Японию. С ним была и его жена Пенка. Мы встречались и раньше, когда приходилось «заезжать» во Владивосток и Хабаровск, для упаковки ящиков, направлявшихся в Китай. Теперь Боян работал в разведке.

В Москве меня ждал большой сюрприз. В списке бойцов, которых В. К. Блюхер представил к награждению орденом Красного Знамени, был и я. Орден мне вручил в торжественной обстановке в Кремле М. И. Калинин. Я получил повышение по службе: в моих петлицах появился ромб.

Занятия в специальной одногодичной школе закончились в конце февраля 1930 года, и Берзин не замедлил послать меня на новое место с новым заданием. На этот раз — в Среднюю и Восточную Европу. Сферой моих действий совместно с группой людей, которые должны были помогать мне, являлись Австрия, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Греция, Венгрия, Болгария, Турция. Только теперь я понял, почему от меня требовалось знание немецкого языка: в одной из этих стран, Австрии, немецкий язык является языком официальным, в трех других — Чехословакии, Польше, Венгрии — он широко распространен, в остальных странах я должен был пользоваться турецким (я говорил на нем), сербским (знал его довольно хорошо) и, разумеется, моим родным языком. Там, где ни один из этих языков не мог мне служить, я должен был прибегать к помощи русского…

На меня возложили большие и ответственные задачи. В результате накопленного опыта я уже чувствовал уверенность в своих силах. Но меня не покидала внутренняя тревога, которая, наверно, бывает у каждого, когда он собирается пуститься в трудный и продолжительный путь: а хватит ли сил?.. Теперь мне предстояло ехать без Гриши Салнина, моего непосредственного учителя в овладении искусством разведки. Галина оставалась в Москве. Пока что Берзин не видел, чем бы она могла мне быть полезной, но обещал «придумать что-нибудь» в дальнейшем.

В Европе барометр политических отношений показывал «бурю». Западные империалисты, никогда до этого не проявлявшие симпатии к «большевистской России», снова нагло и откровенно бряцали оружием. Опасность, устраненная на Востоке, переместилась на Запад со всеми вытекавшими из этого последствиями для мира, безопасности и судьбы Советского Союза.

Провокация на КВЖД, как я уже говорил, была задумана империалистами, в сущности, только как прелюдия к большой войне против Советского Союза на Дальнем Востоке. С другой стороны, предусматривалось, что за ударом с Востока последуют согласованные военные нападения с Запада, Севера и Юга. Такие планы намечали империалистические державы. Но для этого было необходимо успешное завершение провокации на КВЖД и нападения на дальневосточные советские границы.

Из этого, как известно, ничего не вышло. Западные империалисты временно отказались от своих обязательств в Китае, делая вид, будто предоставляют Дальний Восток японским самураям как сферу их влияния. А те, обжегшись на «конфликте на КВЖД», оттянули свои войска от границ Советского Союза, но накапливали силы и злобу для новой провокации, нового удара, как только подвернется удобный момент…

Теперь западные империалисты сосредоточили свое внимание на Европе. В начале тридцатых годов большой заговор возглавили стратеги французского генерального штаба, наследники маршала Фоша, к которым примкнули английские колонизаторы. Париж, столица Западной Европы, превратился в «столицу русских изгнанников», в центр международного шпионажа и заговоров против Страны Советов. Опираясь на свое военно-экономическое превосходство, страны-победительницы, к которым на последнем этапе войны присоединилась Италия, практически держали в полном экономическом и политическом подчинении всю Европу. Кайзеровская Германия, вчерашний главный враг Антанты, была разгромлена. Но несмотря на поражение, на страшную политическую, финансовую и экономическую катастрофу, именно она оказалась страной, которую ее вчерашние враги поставили на ноги, чтобы натравить на СССР. В пяти европейских странах были установлены фашистские режимы: в Италии режим Бенито Муссолини, в Венгрии режим адмирала Хорти, в Испании режим Примо де Ривера, в Португалии режим генерала Кармона, в Болгарии режим «Сговора». Антинародные режимы полуфашистского типа господствовали в Польше (режим Пилсудского), в Румынии, в Греции и Югославии.

Относительно либеральные правительства, все еще связанные с иллюзорными добродетелями буржуазной демократии, однако крайне остро реагирующие на любые революционные выступления, проявляющие холодную подозрительность к Советскому Союзу, установились в Чехословакии и Австрии. Чехословакия Массарика, ставшая государством в результате распада Австро-Венгерской империи, находилась под морально-политическим влиянием Франции и являлась основным опорным камнем так называемой «малой Антанты» (Чехословакия, Румыния, Югославия). Французские империалисты стремились превратить ее в плацдарм нового крестового похода против Советского Союза. Чехословацкая промышленность, освободившись от конкуренции разоруженной Германии, стала быстро развиваться, стремясь занять на мировом рынке место, освобожденное кайзеровскими оружейными заводами, временно прекратившими работу после поражения или работавшими согласно ограниченным производственным планам. Оружейные заводы в Праге, Брно, Пльзене, Остраве привлекли солидные иностранные капиталы. Они в лихорадочном темпе производили наиболее современное для своего времени оружие и усиленно вооружали армии фашистских держав. Французский генеральный штаб в соответствии со своей агрессивной антисоветской стратегией перестраивал чехословацкую армию с тем, чтобы сделать из нее часть своей будущей ударной силы. Особая послевоенная ситуация создавала в Чехословакии условия для относительного благополучия. Но благополучие, которое построено на пороховых погребах и не считается с интересами нации, приводило к фатальному исходу…