Со своей стороны, Гитлер ясно обозначил желание закрепиться в Румынии и не торопился уступать СССР в вопросе о нахождении немецких войск в Финляндии, которая была отнесена к сфере советских интересов. Попытка Молотова «компенсировать» это согласием Германии на признание советских интересов в Болгарии также была решительно отклонена Берлином. Таким образом, новых договоренностей по советско-германскому разделу сфер влияния в Европе достигнуть не удалось.

Кроме того, Молотов так и не получил от немецкой стороны четких разъяснений о конкретных границах сфер влияния Японии в Азии. Это также прямо задевало интересы СССР. Например, признание Берлином японского лидерства в «великом восточно-азиатском пространстве» могло, в частности, подразумевать как дальневосточные территории СССР, так и те районы, на влияние в которых претендовал Советский Союз (Монголия, Синьцзян).

В результате конструктивного советско-германского диалога не получилось. Выяснив советскую позицию, Гитлер уже больше ничего не собирался уступать Сталину. Нового разграничения сфер влияния достичь не удалось. Исход берлинских переговоров в ноябре 1940 года подтолкнул фюрера к походу против СССР. Спустя месяц родился план «Барбаросса».

После окончания советско-германских переговоров последовало присоединение к Тройственному пакту Венгрии, Румынии и Словакии (20, 23 и 24 ноября 1940 г.). Тем самым СССР оказывался на западе в окружении Германии и ее союзников. 25 ноября 1940 года Сталин сделал еще одну попытку договориться с германским руководством. СССР официально сообщил германской стороне об условиях своего присоединения к Тройственному пакту:

— Германские войска выводятся из Финляндии.

— В течение ближайших нескольких месяцев безопасность Советского Союза в черноморских проливах закрепляется заключением пакта о взаимной помощи между СССР и Болгарией, а также созданием базы для наземных и военно-морских сил Советского Союза в районе Босфора и Дарданелл на основе долгосрочной аренды.

— Территория к югу от линии Баку — Батуми в сторону Персидского залива признается центром интересов Советского Союза.

— Япония отказывается от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине.

В тот же день, не дожидаясь германской реакции, СССР предложил правительству Болгарии заключить пакт о взаимопомощи. Советское предложение было отвергнуто. Несмотря на неоднократные напоминания Москвы, Сталин так и не дождался от Гитлера ответа на свои предложения об условиях присоединения к Тройственному пакту. В Берлине уже вовсю готовились к нападению на СССР и не стремились возобновлять прерванный диалог. Руководство III рейха больше не учитывало интересы своего партнера по пакту 1939 года.

Так, в феврале 1941 года к Тройственному пакту присоединилась Болгария. Несмотря на протесты Москвы, в Болгарию были введены немецкие войска. Подписанный 5 апреля 1941 года СССР и Югославией Договор о дружбе и ненападении на следующий день был перечеркнут вторжением немецких войск на ее территорию. Советская политика в Юго-Восточной Европе потерпела фиаско. Все это свидетельствовало, что Германия более не намерена считаться с интересами СССР, который после разгрома Франции и распада англо-французского блока уже не имел, в отличие от 1939 года, возможности внешнеполитического маневра.

В условиях фактической внешнеполитической изоляции, без союзников, перед лицом мощного гитлеровского блока Сталин начинает педантично проводить политику непровоцирования Гитлера с целью оттянуть возможное нападение Германии. Подводя итоги визита Молотова в Берлин, Сталин, в частности, дал свое видение политики Гитлера и значения советско-германского пакта для СССР: «Гитлеровцы не связывают себя никакими нравственными нормами, правилами. У них все средства хороши для достижения поставленной цели. Главным принципом их политики является вероломство. Гитлер постоянно твердит о своем миролюбии. Он был связан договорами с Австрией, Польшей, Чехословакией, Бельгией и Голландией. И не одному из них он не придавал значения и не собирался соблюдать и при первой необходимости их нарушил. И такую же участь готовит Гитлер договору с нами, но, заключив договор о ненападении с Германией, мы уже выиграли больше года для подготовки решительной и смертельной схватки с гитлеризмом».

Итак, проводя беспринципную политику, разделяя своих противников и поднимаясь по ступенькам их просчетов, Гитлер уверенно шел к заветной цели — установления мировой гегемонии Германии. Но в конечном счете просчитался именно он. Правда, миру за все эти просчеты пришлось заплатить слишком дорогую цену.

Предвоенное пятилетие красноречиво продемонстрировало, что войны, которой многие не хотели, можно было избежать. В отличие от Первой мировой, народы и руководители не питали накануне нового мирового конфликта особого воодушевления начать все сначала. Потребовались безумная энергия и фанатичный авантюризм Гитлера, чтобы раскачать ситуацию. Сила лидера III рейха во многом определялась бессилием его западных оппонентов.

Попустительство и нежелание объединяться перед нарастающей военной угрозой — вот важнейшие причины, которые породили возможность начала Второй мировой войны. Политики той поры предали забвению ту истину, что войну легко начать, но трудно закончить. Забывающие историю были обязаны ее повторить.

1 сентября 1939 года в 4 часа 4 минуты германские войска вторглись на территорию Польши. Так началась Вторая мировая война. Яблоком раздора между двумя странами был так называемый «Данцигский коридор». Созданный Версальским договором для того, чтобы обеспечить Польше выход к морю, район Данцига отрезал территорию Германии от Восточной Пруссии.

Причиной нападения немцев на Польшу стал отказ польского правительства передать Германии вольный город Данциг и предоставить ей право построить экстерриториальные магистрали в Восточную Пруссию. В более широком смысле агрессия против Польши стала лишь новым этапом выполнения программы Гитлера по захвату «жизненного пространства». Если в случае с Австрией и Чехословакией нацистскому лидеру удавалось достигать своих целей с помощью дипломатической игры, угроз и шантажа, то теперь наступал новый этап реализации его программы — силовой.

«Я завершил политические приготовления, теперь дорога открыта для солдата», — заявил Гитлер перед началом вторжения. Заручившись поддержкой Советского Союза, Германия больше не нуждалась в заигрывании с Западом. Гитлеру уже не нужен был берхтесгаденский визит Чемберлена. «Пусть только посмеет явиться ко мне в Берхтесгаден этот „человек с зонтиком“, — говорил фюрер о Чемберлене в кругу своих единомышленников. — Я спущу его с лестницы пинком в зад. И я позабочусь, чтобы при этой сцене присутствовало как можно больше журналистов».

Против Польши Гитлер сосредоточил две трети всех своих дивизий, а также все имеющиеся у Германии танки и самолеты. На западной границе для отражения возможного удара Франции он оставил тридцать три дивизии. Против них французы имели 70 дивизий и 3 тысячи танков. Однако, несмотря на объявление Францией и Англией 3 сентября войны Германии, эти силы так и не были активно задействованы. Риск Гитлера в данном случае полностью оправдался. Пассивность Франции и Англии позволили Германии не беспокоиться за свои западные границы, что во многом обусловило конечный успех вермахта на востоке.